Если у нас нет глубин, какие у нас могут быть высоты?
Какие умные мы ведём разговоры и какую глупую мы ведём жизнь.
Ибо как в мрачных потемках дрожат и пугаются дети,
Так же и мы среди белого дня опасаемся часто
Тех предметов, каких бояться не более надо,
Чем того, чего ждут и пугаются дети в потемках.
Дети нас не слышат. Дети на нас смотрят.
Красота жизни — в одном мгновении. Мы, бывшие дети, разучились её видеть.
Дети, конечно, не столь глупы, как мы полагаем. Они слишком хорошо замечают, что настоящее, а что поддельное.
Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть.
Ход часов мы мечтаем замедлить, старея,
Дети время торопят, его не ценя.
Нам говорили (раньше), что жить хорошо будут наши дети, а сейчас говорят, как мы хорошо жили.
Мы хотим, чтобы нас любили и принимали такими, какие мы есть, а сами при этом составляем длинные списки требований к другим людям. Забавно, правда?