То, что люди зловредны, меня никогда не удивляло, но вот то, что им не стыдно, мне кажется странным.
Если вам скажут, что вы стали каким-то не таким, то вы просто стали не таким удобным как были раньше.
Безразлично, что о вас думают другие, а важно, что вы сами об себе думаете, но только пока вы не лицемерите и не врете.
Мне кажется, что если и существует абсолютное счастье, то это ощущение себя в нужном месте и с нужным человеком.
Никто не хочет вставать в 4 утра и идти бегать, когда еще совершенно темно, но это необходимо. Единственная причина, почему я это делаю так рано – это потому, что я верю в то, что никто другой не делает это. И это дает мне маленькое преимущество.
Ты далеко сегодня от меня
И пишешь о любви своей бездонной
И о тоске-разлучнице бессонной,
Точь-в-точь все то же, что пишу и я.
Ах, как мы часто слышим разговоры,
Что без разлуки счастья не сберечь.
Не будь разлук, так не было б и встреч,
А были б только споры да раздоры.
Конечно, это мудро, может статься.
И все-таки, не знаю почему,
Мне хочется, наперекор всему,
Сказать тебе: — Давай не разлучаться!
Я думаю, что ты меня поймешь:
К плечу плечо — и ни тоски, ни стужи!
А если и поссоримся — ну что ж,
Разлука все равно намного хуже!
Вот говорят, что чудес на свете не осталось, что нет больше ни одного единорога, ни одного дракона, и дриады с эльфами канули в далекое прошлое. Я иногда сама верю в исчезновение всего этого. Но потом вспомню о детстве, как сейчас, и все снова кажется двухсторонним, как шляпа волшебника, – реальность и сказка. Нас просто быт своими пинками заставляет поверить в то, что у жизни один слой.
Внезапно не становятся чужими.
Нельзя перечеркнуть, и — пустота.
Два сердца в одинаковом режиме
Как будто перестали биться в такт.
Как будто подменили человека,
Которого ты знала от и до.
Как будто за плечами нет пробега,
И свито не уютное гнездо,
А что-то вроде Вавилонской башни.
Достроить ли? Разрушить в пух и прах?
Молчать вдвоем невыносимо страшно
На абсолютно разных языках.
Внезапно не становятся чужими,
Нельзя перечеркнуть. А, если да,
То значит, что и не были родными
Обидно, но, по сути, никогда.
Когда дети спрашивают, что мне подарить на день рождения или Рождество, я говорю им то же самое, что когда-то говорил мне отец: «Подарите мне мир и спокойствие». В детстве меня раздражал этот ответ, потому что я хотел услышать что-то вроде «подари трубку», но сейчас я понимаю всю мудрость этих слов. Отец просто хотел, чтобы я думал о доме, в котором живу, и о тех, кто живет в нем вместе со мной.
Я знаю всё, что так необходимо,
Я знаю – кто, о чём, в каком году,
Где подстелить - когда «бац, бац и мимо»,
И как срывать подмётки на ходу.
Я знаю – прав лишь тот, кто первым плачет,
Что врут, когда читаешь по глазам,
Я знаю – как послать к чертям собачьим,
Чтоб самому не оказаться там.
Я знаю – если ехать, то не быстро,
А мечутся лишь те, кому поздняк,
Что смысла нет стрелять по пианисту,
Когда ты сам играешь кое-как.
Я знаю – пьют вино, а водкой - глушат,
Я знаю все развязки мыльных сцен,
Что хуже нет, когда пускают в душу
На ширину раздвинутых колен.
Я знаю то, о чём мне знать не надо,
Всё хуже сплю от «счастья» своего,
Я знаю всё но вот одна досада –
Что о себе не знаю ничего...