Цитаты в теме «беда», стр. 90
Холода у нас опять, холода
Этот вечер для хандры — в самый раз
В магнитоле — «Облади-облада»,
А в бокале черной кровью — «Шираз».
И с зимою ты один на один,
И тебе не победить, знаешь сам
Не до лампы ли тебе, Аладин,
Что поныне не открылся Сезам!
И не хочется ни дела, ни фраз,
И не хочется ни проз, ни поэз
Проплывают облака стилем брасс
Акваторией свинцовых небес.
Но уходят и беда, и вина,
Разрываются цепочки оков
От причуд немолодого вина
И четвёрки ливерпульских сверчков.
Ничему ещё свой срок не пришел,
И печали привечать не спеши,
Если памяти чарующий шёлк
Прилегает к основанию души.
Так что к холоду себя не готовь,
Не разменивай себя на пустяк
Это, в общем-то, стихи про любовь,
Даже если и не кажется так.
Разделен на два пустой фантом
Фантом надежда, фантом беда,
У нас не будет «потом потом»,
У нас не будет «тогда когда».
Растянут времени чуингам
И в свой ковчег не пускает Ной,
Какую б жертву каким богам,
Во имя встречи хотя б одной.
Реальность тупо стучит в висок,
Не нам надежда, не нам родня,
И мы уходим водой в песок,
При свете ночи, во мраке дня.
Мы две ошибки, программный сбой,
Досадный промах, ненужный спам,
Из географии нам с тобой
Остались термины «здесь» и «там».
Ушли различия меж «нет» и «да»
Дочитан саги последний том,
У нас не будет «тогда когда»,
У нас не будет «потом потом».
Помолимся...
Помолимся за тех, кто с нами был,
Кого земля, к себе, сырая прибрала.
За тех, кто просто верил и любил,
За тех, кто не вернется никогда
Помолимся за тех, кто будет жить,
Кто будет рядом с нами до конца,
За тех, кто будет верить и любить,
За тех, кто доверяет нам сердца
Помолимся за наших, за родных,
За тех, кто жизнь нам дал, за пап и мам,
Они для нас дороже остальных,
И их любовь дарована лишь нам.
Хранимы их заботой с детских лет,
От маленьких царапин, горьких ран,
От всякого ненастья и от бед —
Помолимся за наших пап и мам.
Злоба или другая страсть какая, поселяясь в сердце, стремится — по непременному закону зла — излиться наружу. Оттого обыкновенно говорят о злом или разгневанном человеке, что он выместил свою злобу на том-то или выместил гнев свой на том-то. В том и беда от зла, что оно не остается только в сердце, а силится распространиться вовне. Как пары или газы, во множестве скопившись в запертом месте, усиливаются извергнуться вон, так страсти, как дыхание духа злобы, наполнивши сердце человеческое, также стремятся из одного человека разлиться на других и заразить своим смрадом души других.
Шел по селу старый монах. Увидел он, как ругается сын с отцом, как обзывает его всячески, а под конец еще и замахнулся на него, и только горько вздохнул. Прошел дальше — а там дочь с матерью не ладят. Тоже ругаются. Мать на дочь, а та — на нее. Еще горше вздохнул монах. А когда на кладбище за селом зашел -покойников помянуть — и вовсе прослезился.Что ни могилка — то парень или девушка под крестом Но неудивительно было это монаху. Он ведь знал, что пятая Заповедь гласит: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли». И если внимательно прочитать ее, то ясно увидишь, что тот, кто не чтит отца и матерь, не говоря уж о том, что не слушает или злословит их, то обрекает себя на всякие беды, болезни, а то и раннюю смерть.Ведь у Бога не ложно каждое слово!Кто-кто, а старый монах хорошо знал это. И только имел сейчас лишний грустный повод убедиться в этом.
Делать, что ли, нечего
В этот вечер мне?
Нагрубил я вечером
Всей своей родне!
Папе, маме, бабушке,
Братику в игре,
И, играя в ладушки,
Маленькой сестре!
Тете, дяде, дедушке,
Другу — ай-ай-ай!
В ад хочу я? Нетушки!
Выбираю рай!
Я перед иконами
В тот же вечер встал,
И про грех с поклонами
Богу рассказал.
Прошептал за ужином
Всем, что виноват
Нет, совсем не нужен нам
Этот самый ад!
Там, я слышал, поедом
Всех огонь ест злой.
Грешников такое там
Ждет, что ой-ой-ой!
Грубости и зависти
Места с Богом нет.
Буду так себя вести,
Чтоб не ведать бед.
Значит, вы увидите
С завтрашнего дня,
Даже коль обидите,
Нового меня!
В течение грозной ночи сей
Чудесный свет пылал средь мрака,
Сиянья лунного красней,
Светлее пламени маяка.
Росслина башни озарял,
Их погружая в блеск кровавый,
Был виден с гаторнденских скал,
Сиял до дрейденской дубравы.
Горел и в сводах он святых,
Где улеглися под иконы,
Все в латах кованых своих,
Росслина храбрые бароны.
Алтарь сиял весь как в огне,
Весь как в огне был свод богатый,
Иконы рдели на стене,
И мертвецов сверкали латы.
Пылали роковым огнем
Утес, и замок, и долина,-
Так пламенеет все кругом,
Как быть беде в стенах Рослина.
Там двадцать доблестных вождей
Хранит богатая капелла,
И каждый там в семье своей,
А в безднах моря — Розабелла.
В капеллу клал, их отпевал
С надгробным звоном клирос целый;
Но бурный ветер и шумный вал
Над мертвой пели Розабеллой.
Здравствуйте, врач! Я пришла к Вам лечиться.
Только не знаю пока, от чего.
Мне посчастливилось как-то влюбиться,
И закрутило меня, понесло
Вот потому и пришла я в больницу!
Кругом бежит у меня голова!
В пятна слились незнакомые лица.
Скажете Вы, виновата весна?
Здравствуйте, врач! Пропишите лекарства.
Или диагноз поставьте какой
Я отдаю за лечение полцарства!
Мне, понимаете, нужен покой.
Доктор, скажите, совсем что ли плохо?
Я безнадёжна? Смертельно больна?
Выдох-то есть, нет глубокого вдоха,
Только не с этим случилась беда
Я уж сказала Вам, в чём вся проблема:
Есть человек, и меня он не ждёт.
Что ж, уважаемый, дайте хоть крема!
Раны помажем, авось заживёт.
Я помню, помню, милая, как ты меня измучила,
Как ты меня заставила любить тебя всегда.
И вот теперь, любимая, я знаю — в лучшем случае
Ты для меня — извечная, великая беда.
Я помню чувства, милая. Ты веришь в мою искренность?
Ты веришь, что я выбрался к тебе из-под земли?
Я помню, как любила ты меня своими искрами,
Которые стремительно теряются вдали.
Я помню встречи, милая. Порывистость, молчание,
То смех, то равнодушие, то страшную тоску.
Я также помню, милая, как пламенно, отчаянно
Друг к другу побежали мы по зыбкому песку.
Не выдержали. Пали мы. Сгубили чувства светлые.
Осталось лишь твой голос мне и запах вспоминать.
Я помню. Помню, милая. Как постепенно, медленно
Всё главное, всё нужное я начал забывать.
Самого главного глазами не увидишь, надо искать сердцем и, когда последние камни осыплются вниз, шурша,с развалин старого храма, стихнет гул, рассеется дым,и останется только смотреть, как по небу катится огненный шар, —чужой человек из-за холма вдруг тебе принесёт воды. Когда однажды тебя начнёт сторониться последний друг, любовь твоя сделает вид — ничего не помнит, не знает и ни при чём, ты будешь лежать, один на земле, на осеннем сыром ветру, а чужой человек из-за холма укроет тебя плащом. Когда ты вернёшься домой — другим, каким быть хотел всегда, —когда на тебя начнёт коситься странно родная мать, отец перекрестится и вполголоса скажет: «пришла беда», чужой человек — достанет флейту и станет тебе играть. Ты не прощаясь покинешь дом и наскоро свяжешь плот, — он помчит тебя дальше и дальше, порогами горных рек, к воротам холодного ноября, где станет тебе тепло; ведь на плоту вас будет двое —ты и твой человек.
Всё для тебя: эти улицы и мосты,
Все эти горы, гордый мой эдельвейс,
Мир этот безымянный, безумный — весь;
Радуйся жизни, как это умеешь ты.
Всех приручай, кого хочешь, мой братец Лис,
Чтобы потом их — хоп! — и в терновый куст;
Делай всё, чтобы чувствовать жизни вкус —
Сталкивай своих женщин, после — за них молись.
Пусть любая дорога покорно лежит у ног,
Пусть подойти боятся на шаг семь бед.
И наконец-то найди такую же, по себе, —
Чтобы ты не был так вызывающе одинок.
С календаря по утрам обрывай листву;
Только вперёд, не смотри, что останется за спиной.
Раньше просила — про исходи со мной.
Сегодня просто прошу тебя — существуй.
Я бываю покорнее стебля степного цветка,
Я бываю прочнее, чем серый шершавый гранит.
Я открыта тебе — изучай, вот моя рука;
Здесь написано всё - не пытайся меня изменить.
Я такая, как есть. Ты же знаешь, на что ты шёл,
Отпуская меня в непролазный внутренний лес;
Я бываю нежнее, чем белый шуршащий шёлк,
Я бываю мрачнее и глубже суровых бездн.
Я такой рождена. Столкновение двух миров
Не касается первооснов, моего ствола;
Аргументы-слова пусты, и сама любовь
Не изменит сути — такие мои дела.
Я бываю холодной, словно речная вода,
Обжигающе пламенной, словно открытый огонь, —
Я такая случилась. И это твоя беда,
Если ты пожелаешь увидеть меня — другой.
Помнишь, мама моя,
Как девчонку чужую
Я привел тебе в дочки,
Тебя не спросив?
Строго глянула ты
На жену молодою
И заплакала вдруг,
Нас поздравить забыв
Я ее согревал
И теплом и заботой,
Не тебя, а ее
Я хозяйкою звал.
Я ее целовал,
Уходя на работу,
А тебя, как всегда,
Целовать забывал
Если ссорились мы,
Ты ее защищала,
Упрекала меня,
Что не прав я во всем,
Наш семейный покой,
Как могла, сохраняла,
Как всегда позабыв
О покое своем
Может быть, мы бы с ней
И расстались, не знаю,
Только руки твои
Ту беду отвели.
Так спасибо ж тебе,
Что хранишь ты, родная,
То, что с нею вдвоем
Мы б сберечь не смогли.
Ма-а-а-аленький недостаток
Сердечный друг мой силён фигурой,
Красив лицом.
Беда одна, что считает сдуру
Себя певцом.
Умом совсем не обижен, вроде.
Не идиот.
К семейной жизни, как штык он годен.
Да вот Поёт.
Бывает, песню затянет в душе —
Зело вельми!
От страха жмутся к затылку уши.
Ведь, чёрт возьми,
Выводит громче, чем Витас жаброй
Он во сто крат.
Соседи злобно нам в стенку шваброй
И лбом стучат.
Бугай конкретный. Полно здоровья.
Вопит дуром.
И тараканы уходят строем
В соседний дом.
И воют волки, тоску почуя,
На всю луну.
Но к жизни годен. Я поцелуем его заткну.
Нежность уходит капельно, между строк,
Ласково кожу снимая со старых ран.
Незабываем стальной урок,
Ловко сработан страстей капкан,
Тихо поставлен в словесной тьме,
Там, где любовь совершает последний ход.
С лязгом сомкнулись челюсти старых бед,
Выжить в них-бред, но она живёт ...
Значит, так нужно, нам ли ответ искать,
Если не сможем задать для него вопрос?
Память моя, строгая, словно мать,
Выждет момент и устроит простой допрос.
Кончится время, море уйдёт в песок,
Вырастет мир из косточки бытия.
Странное племя ... музыку рваных строк
Любящие на слух шёпотом повторят.
Как же пусто внутри, будто вырвали струны,
Будто стерли аккорды, взорвали лады
Только ветер поет бесполезные руны,
Да вздыхают совой за калиткой сады
Как же хочется петь, но изогнутым нервом
Давит сердце в груди и зовет пустоту,
А обида в виске обездвиженным червем
Превращает в уродство твою красоту.
Хоть бы в гости зашел гитарист спозаранку
И по струнам ударил, чтобы слезы из глаз
Чтобы пальцы в крови, а душа наизнанку
Хриплым голосом cпел о любви без прикрас.
Я его прогоню и протяжно завою
О своем для планет, расплескав тишину
Сколько порвано струн между мной и тобою
Сколько взорвано льдин, чтоб приблизить весну
Но зима все метет, и меняются луны
Холодеет ладонь от предчувствий беды
Как же пусто внутри, будто вырвали струны
Будто стерли аккорды, взорвали лады.
Как бы Вам ни было больно,
Как бы не стало грустно.
Где бы Вы не скитались,
Свой доживая век.
Знайте, что где-то в восемь,
Там, где темно и пусто
Вас пригласит на танец
Встреченный Человек.
Он будет не похожим
Ни на кого из бывших,
Ни на кого из прошлых
Бед, неудач, раз лук.
И потому прохожий
Ваш уголек остывший
Враз оживит из пепла-
Сердце забьется вдруг.
Ваша пуста обитель,
Вам надоели фильмы-
Вспомнится все и сразу-
Нужно снимать свои!
Вы тогда согласитесь
Дать ему свой мобильный,
Верно впуская в сердце
Ноты живой любви.
Будет он с Вами рядом,
Руку не отпуская.
Где-то под небесами,
Данный Вам среди всех.
Если так будет надо, —
Сбудутся все желанья!
И станет близким самым
Встреченный Человек.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Беда» — 1 971 шт.
