Цитаты в теме «бой», стр. 23
Как-то чешский экскурсовод, показывая красоты Праги – он просто светился от гордости за эти красоты, — продемонстрировал нашей группе весьма своеобразный взгляд на историю 1938-45 гг. «Видите, какая она красивая, наша Злата Прага, — говорил он. – Вся сохранилась со Средневековья, все костелы, дворцы. Какие все-таки молодцы наши правители, что они не ввязались в эту мировую войну. Немцы без боев вошли, почти без боев ушли, все осталось в неприкосновенности».
Мне показалось это рассуждением из серии: какой молодец мой папа, когда не стал ссориться со злым дядей, вломившемся в наш дом. Пусть этот бандит ограбил дом и подолгу насиловал мою маму но ведь он руку ей не отрубил, не изувечил. Какой мудрый у меня папа: все живы и почти целы.
Может, с точки зрения чешского мещанина в этом есть своя правда, но нам, восточным варварам, этого не понять.
Мы так увлекались красотой ран, что забывали о боли. Мы, как завороженные, смотрели на раскрывающиеся, словно бутоны роз, рваные красные края, и слезы текли по нашим щекам, а мы все рвали и рвали наши тела и души. Вынимали друг у друга сердца и клали их на золотые подносы, чтобы красное на золотом помогло вспомнить закат в пустыне, в долине фараонов красное на золотом
Перед глазами все плыло лишь ты А толпа кричала: «Давай!!! Давай!!! » Они не знали, что это изнасилование, этот бой, который казался им страшным сном, на самом деле доставляет нам дикое удовольствие Мы знали, что нашли друг друга. Мы знали, что нашли для себя нечто настоящее и правдивое
Представь, что жизнь – это боксерский ринг, а несчастье – твой соперник. У него рук без счета, а у тебя всего две. Если видишь его, то не бойся, смотри ему прямо в глаза, пойми, оцени его силу, а затем – схватка века: в одном углу прекрасная девушка, а в другом – несчастье. Но помни: несчастье очень сильный противник. Бой начинается. Оно метит в лицо, и будет больно, но ты дерись. Еще удар — и ты падаешь. Главное – встать и дать отпор. Если сдаешься в третьем раунде, тогда каждый удар отзывается слезами, каждый хук стирает улыбку с губ, в этом раунде оно проберется в твой дом и заберет все счастье. Тогда наступит полный нокаут и несчастье победит.
О чем твердил распятый Христос? Почему Ты меня оставил? А тот человек повторял нечто менее трогательное, менее жалостное, а значит, и менее человечное, но гораздо более значимое. Он обращался ко мне из пределов чуждого мира. В том, где находился я, жизнь не имела цены. Она ценилась слишком высоко и потому была бесценной. В том, где обитал он, лишь одна вещь обладала сопоставимой ценой. Элефтерия — свобода. Она была твердыней, сутью — выше рассудка, выше логики, выше культуры, выше истории. Она не являлась богом, ибо в земном знании бог не проявлен. Но бытие непознаваемого божества она подтверждала. Она дарила вам безусловное право на отречение. На свободный выбор. Она — или то, что принимало ее обличье, — осеняла и бесноватого Виммеля, и ничтожных немецких и австрийских вояк. Ею обнимались все проявления свободы — от самых худших до самых лучших. Свобода бежать с поля боя под Нефшапелью. Свобода бороться с первобытным богом Сейдварре. Свобода потрошить сельских дев и кастрировать мальчиков кусачками. Она отвергала нравственность, но рождена была скрытой сутью вещей; она все допускала, все дозволяла, кроме одного только — кроме каких бы то ни было запретов.
Но дело не только в деньгах, Ваше Высокомогущество. Я понял это давным-давно, после моего первого сражения. Наутро после боя я рыскал среди мёртвых, искал, чем поживиться, так сказать. Попался мне один труп – какой-то воин с топором отхватил ему руку по самое плечо. Мертвец был весь в запекшейся крови и облеплен мухами. Может потому его больше никто и не тронул. Но подо всей этой грязью на мертвеце был дублет с бляшками, на вид – прекрасная кожа. Я решил, что он мне подойдет, так что отогнал мух и срезал дублет с трупа. Однако проклятая одежка оказалась тяжелее, чем ей положено быть. Под подкладку оказались зашиты монеты – целое состояние. Золото, Ваша Милость, славное жёлтое золото. Этих денег любому бы хватило, чтобы до конца своих дней жить, как лорд. Но что хорошего они принесли этому парню? Он со всеми своими деньгами лежал в крови и грязи и без своей грёбаной руки. Вот это и был урок мне, понимаете? Серебро – милый дружок, золото – родная матушка, но когда ты мёртв, они стоят не больше того дерьма, что ты наложил перед смертью. Я же говорил Вам: есть старые наёмники, и есть храбрые наёмники, но храбрых старых наёмников не бывает.
Скоро Новый год! И я наконец купила дополнительные стеллажи: стопки журналов и новых книг про моду мешали ходить. Я навела образцовый порядок буквально везде, от электронной почты до гардеробной, и даже приклеила фотографии туфель на все обувные коробки. И вы тоже наверняка уже совершили нечто подобное или набираетесь мужества вот-вот совершить. И ёлку мы на этот раз поставим, как только появятся ёлочные базары, а не за пять минут до поздравления Президента, правда?..
Вы заметили? Под Новый год мы не просто украшаем дом и наряжаем ёлку. Мы создаем свою личную уютную сказку, ту идеальную жизнь, которой почему-то не можем жить каждый день. Причем создаем её по сценарию, однажды написанному в детстве, когда мы действительно знали жизнь. Ну, например, суп — это плохо, а конфета с вафелькой — хорошо. Вы заметили? Весь год мы думаем о совершенно чужих нам людях чаще, чем о собственных родственниках и друзьях. А в декабре постоянно вспоминаем близких — всех до одного — и даже составляем список, поскольку хотим подарить всем любимым и родным правильные подарки. Вы заметили? Когда-то под бой курантов мы шептали своё желание Деду Морозу, а теперь мы совсем большие, и ровно в двенадцать мы обращаемся прямиком к Богу. Так что желайте осторожно, потому что желания, скорее всего, сбудутся.
Воин! Умри прославленной смертью, чтобы родная земля не краснела, принимая твое тело.
Самое лучшее украшение храбреца – рана, полученная на поле боя.
Трусливые погибают на поле боя от случайной, «слепой» пули.
Побеждают не количеством, а качеством. Значит, атакуй, не спрашивая о количестве врага.
Побеждает тот, кто поставил цель победить – победить любой ценой.
Воин, убегающий с поля боя, убегает от своей нации и родины.
На поле боя будь беспощадным, но не жестоким.
Если колеблешься во время войны – ты пропал, ты побежден. Плох и недостоин тот солдат, который не стремится стать командиром.
Умри с честью. Как только ты теряешь честь, тебе остается только умереть.
Трусы размышляют и колеблются, неустрашимые – дерзают и решают.
Слава им, героям, которые могут иронизировать опасность и смерть.
Будь первым, атакуя врага и последним, покидая поле боя.
Во время нападения помни о разрушениях Зейтуна (23), Аданы и Васпуракана.
Хочешь победить? – Дерзай.
Готовность умереть с честью – вот основа победы.
Не люблю того солдата, который способен только на простые дела.
Если враг увидел твой тыл – ты пропал.
Никогда не забывайте, что ваша собственная честь связана с вашими соратниками, с честью вашей Военной части и вашего рода. Поэтому учитесь предпочитать смерть с честью жизни без чести – как на войне, так и вне нее.
Это радость, наверно, большая — быть женщиной слабой.
Я теорию знаю — на практике вряд ли смогу.
Быть ребенком снаружи, по сути — упрямой бой-бабой,
Что судьбу, как коня, оседлает на полном скаку —
Это больше по мне. Да, природой мне дан светлый волос
И распахнутых глаз изумрудно волнующий цвет.
Но нередко бывает сухим и решительным голос,
Что на сотни вопросов ответит обдуманным «нет».
Не однажды ошиблись во мне наделенные силой
И стремлением смять, растоптать, растереть и забыть.
И удары судьбы, и удары людей выносила,
Зная в главном одно: что нельзя разучиться любить.
Да, училась ломать об колено. И пояс потуже
Приходилось затягивать — было и это не раз.
Только не было дня, чтобы стал равнодушно не нужен
Добрый свет дорогих, меня любящих, преданных глаз.
И чем дольше живу, тем я только уверенней знаю:
Как же нужно спешить набираться мне сил, чтоб тогда,
Когда ты — не дай бог! — вдруг приблизишься к темному краю,
Я твои «не могу» разметала б решительным «Да!».
Так воспел Бигос в поэме «Пан Тадеуш» поэт, официально считающийся самым национальным поэтом Польши, поэт, в XIX веке постигший национальный дух поляков и выразивший его в своем творчестве, – Адам Мицкевич. «Но, - скажете Вы, - Мицкевич пишет, что Бигос – блюдо литовское». Да. Бигос готовят в Литве, в Беларуси, в Чехии, в Германии, но поистине национальным блюдом он стал лишь в Польше. Только здесь к нему относятся с такой любовью и рекомендуют отведать гостям, желающим постичь польский дух. В котлах же Бигос прел.
Такого слова нету,
Чтоб описать его по вкусу и по цвету.
Что слово? Плод ума. Что рифма? Лишь туман.
Не схватит сущности желудок горожан.
Кто не живал в Литве, тот и в оценках пресен,
Не знает кушаний, и не отведал песен.
Да, Бигос — лакомство, особенный состав,
Где сочетание всех специй и приправ.
Капусты квашеной туда крошат с любовью,
Она сама в уста влезает, по присловью.
Потеет, парится капуста на огне,
Под нею мяса слой томится в глубине.
Но вот кипящие перебродили соки
И с паром брызнули по краешку потёки,
Пополз по просеке крепчайший аромат.
Готово! Трижды все воскликнули «Виват!»
Помчались, ложками вооружась для бою,
Таранят медь котлов свирепою гурьбою.
Где ж бигос? Где? Исчез. Лишь в глубине котла,
В угасшем кратере, еще курится мгла. Не случайно слово это вошло во многие польские присловья и поговорки, причем звучит оно в них далеко не всегда в кулинарном значении: rąbać Tatarz na bigosy drobne («изрубить татар на мелкие кусочки, на мелкий бигос» - шутл. О чьём-либо воинственном настроении); narobić bigosu («наделать бигоса» - натворить дел), takie bigosy («такие бигосы» - такие дела).
Скольких я уложу, прежде чем они меня схватят? Вытащи я меч, они сразу увидят его блеск и, рано ли, поздно ли, меня поймают. Знать бы только, попаду я когда-нибудь в песню или нет? Песнь о Сэмвайзе, что пал в бою на горном перевале, окружив своего хозяина стеной из мертвых тел! Впрочем, что это я? Какая песня? Не будет никакой песни. Ведь они завладеют Кольцом, а значит, песен больше вообще никогда не будет.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Бой» — 477 шт.
