Цитаты в теме «эмоция», стр. 21 ▷ Socratify.Net

Мы все одержимы желанием забыть воспоминания, сожаления. Нам нужен объект, чтобы эмоции выразили нашу одержимость.

Либрианцы, в сердцах людей гнездится болезнь. Её симптом — ненависть. Её симптом — злоба. Её симптом — ярость. Её симптом — война. Эта болезнь зовется «человеческие эмоции».

У людей хорошо получается выражать одни эмоции, но вести себя совсем по-другому.

— Машинам неведомы эмоции.
— Любовь — не эмоция. Любовь для нас — это связь двух субъектов Кажется, вы тоже влюблены. На что вы пойдете, чтобы не разрушить связь с тем, кого любите?
— На все.
— В таком случае вы тут оказались по той же причине, что привела и меня.

В данный момент я не могу ясно изъясняться, поэтому я перечислю свои эмоции в приоритетном порядке: боль, замешательство, предательство, дискомфорт, страсть, помешательство Последнее это не эмоция, но я подумал, что тебе стоит об этом знать!

Самые тёмные воспоминания находят отражение в самых невинных эмоциях.

Для нас эмоции — показатель умственного растройства.

А потом, когда уже пора прощаться, вдруг прошибают эмоции. Мы сдерживаем слезы, но они все равно льются, только внутри, под нашими лицами. Ее детский смех — больше я его не услышу. Тот, другой, будет слушать его вместо меня, если ей с ним весело. Анна стала чужой. Мы расстаемся, чтобы идти разными путями, каждый в свою сторону. Анна садится в такси, я тихонько захлопываю дверцу, она улыбается мне из-за стекла, и машина трогается. В хорошем кино я побежал бы за ее такси под дождем, и мы упали бы в объятия друг другу у ближайшего светофора. Или она вдруг передумала бы и умоляла бы шофера остановиться, как Одри Хэпберн — Холли Голайтли в финале «Завтрака у Тиффани». Но мы не в кино. Мы в жизни, где такси едут своей дорогой.

Отпусти!Отпусти! Попытаюсь собрать по крупицам
То, что я оставляла под грузом сомнений.
Скоро снег будет тихо над нами кружиться,
Заметая наш парк и наш город осенний

Отпусти! Не дави мне на душу стихами,
Переменой эмоций от минуса к плюсу
Я им больше не верю Потоки терзаний —
Не любовь, — лицедейская тяга к искусству.

Отпусти! Обещаю тебе за свободу
Что не буду, не только писать, даже сниться
(Только жаль, торговаться не учена сроду),
Потому и в руках у тебя, как синица.

Отпусти! Не хочу! Не могу! Не умею!
Улыбаться жестоким и пошленьким шуткам.
Скоро снег Я на несколько лет постарею
В день, когда уходить буду по первопутку.

Мы счастливые люди. У нас есть крыша над головой, на кухне еда, уютный свет монитора и доступ к интернету. Да, у каждого своя собственная боль, которую мы любим возвеличивать, доводя до ранга трагедии, но мы — счастливые люди. И мы пишем стихи. Стишки-мотыльки, неуклюжие создания с толстым брюшком опостылевших идей и недоразвитыми крыльями нового вдохновения, огромным числом облепившие стены храма сытой лиры. Мы не сражаемся за каждый глоток воздуха, жизни, земли и неба, пересохшей от боли глоткой сглатывая ком крика, нет, мы пьем чай, курим возле окна и рассуждаем о смысле бытия, цинично взвешиваем природу любви, лениво ковыряем теряющими чуткость пальцами аспекты своих слабеньких эмоций-мух, по привычке считая их слонами. Потому что своя рубашка всегда ближе к телу.

Ты умеешь красиво писать письма. Ты изящно сплетаешь слова и перебираешь тонкими пальцами клавиши человеческих чувств. Но со временем палитра эмоций скудеет и все более сложные, замысловатые, диковинно очаровательные созвучия тщетно прячут под собой выступающую пустоту. И никакая оригинальность, никакая красота не спасет от неумолимо раздевающейся души, в которой исписанными страницами желтеют привычные, до дыр зачитанные осколки твоей жизни, прожитой вскользь, стекающей мутными разводами слов в грязную, матовую, бездонную лужу забвения. Но иногда, очень очень редко, игра в слова перерастает во что-то большее, в игру смыслов, игру над жизнью.

Свет души А что такое свет души? Привычное некоторым религиям изображение ореола вокруг человека, дабы указать на его святость? Условное обозначение умения заражать других тем спектром эмоций, которые признаны положительными? Доброжелательность и человеколюбие в оценке окружающих? Добро. Но понятия добра относительны. Когда людей стреляют у стенки, кто-то видит убийство, а кто-то победу в тяжёлой войне. Значит свет души — в глазах смотрящего в душу. Условность, приманка для светлячков, похожих на тебя самого, отраженный луною духа свет далёкого солнца.

Очень сложно порою с Ней рядом,
Но Она меня так зацепила,
На эмоциях вся жалит ядом,
А ведь в этом и тайная сила

И во сне Она часто приходит,
И ласкает меня до дрожи,
И вопросом своим изводит:—
Ну и кто тебе всех дороже?

Говорю Ей: — Не быть нам вместе,
Твой характер меня убивает,
Ну, а сам тайно жду известий,
Что на стену в сети бросает

Может ну её, мою гордость,
Может сам я создал «взрыв истерик»?
Я любви ради, свергну горы,
Я любви буду вечный пленник

Без Нее жизнь моя будет серой,
Наше счастье я не разрушу,
Я Её полюблю всем сердцем,
Попытаюсь понять её душу.

Каменный город сверкает нам стеклами,
Над городом дождь в нас стреляет из бластера,
Ты мокрая, злая и с туши подтеками,
Ко мне забежала в смущении красная

А дождь барабанит по крышам Nirvan'ою,
Стекая водою на землю потертую,
Нас город встречает прохладными ваннами,
И горькими нотами «Львовского портера »

Вот чай, мармелад и печенье чуть прелое,
Для той с кем три дня уже где-то не виделся,
Которая плакала, ждала и верила,
Затем замолчала и очень обиделась

Я должен сказать тебе кое-что важное,
Такое хорошее, милое, нежное,
Сменить злые драмы, прикольными шаржами,
Плохое минутное, на доброе вечное

Давай посидим, помолчим, поиграемся,
По сути проблем то и нет, все эмоции,
И даже невзгоды что с нами случаются,
Порою полезны, но малыми дозами

Возьми меня за руку тонкими пальцами,
И дождь прекратится и все устаканится,
И выскочат чувства наружу из панцирей,
И все нехорошее в прошлом останется.

— Итак, класс, кто может дать мне еще один пример позитивного или негативного стимулирования?
—
— Отлично, класс. Игнорируйте меня точно как он это делал! Кевин?
— Ну, а
— Заткнись, Кевин! Дарья?
— Хм чтобы ребенок прекратил плакать, мать может сказать: «Ну все! Я отправляю тебя в Эль Пасо к твоему настоящему отцу». Каждый раз, когда ребенок начнет выводить ее из себя, мать может помахать перед его лицом билетом на самолет или даже повесить на стену рядом с картинкой с клоуном. Этот билет отобьет у ребенка желание плакать, как и вообще проявлять любые эмоции навсегда.
— Хорошо, это
— Годами позже, один только вид самолета или просто звук мотора над головой может открыть ящик Пандоры и выпустить подавляющийся годами гнев, разрушая неустойчивую детскую психику и приводя к психическим расстройствам или даже смерти
— Мне нравится ход твоих мыслей.

Маски

Свои мысли скрывая в обилии избитых цитат
И эмоции пряча во множестве разных обличий
Беспрерывно, ревниво ведя свой большой маскарад
Так ни разу не вышел из роли хоть ради приличия

Он ни разу не выразил искренних чувств
Проявив на мгновенье слезу иль улыбку
Он играл в заточении различных безумств
День за днем повторяя все ту же ошибку

Он играл и игрой той он был поглощён до конца
Иногда забывая значение выбранных масок
И казалось, что он потихонечку сходит с ума
В лабиринте душевных оттенков и красок

Он играет и игу ту он жизнью зовёт
Все игра! От безумия нету спасенья
Остальных атрибутов игры он в расчёт не берет
Лишь в игре получая свое наслаждение.

Восхищаться тобой
Каждый день находить в тебе новые краски
Ощущая жасмин с миндалём в волосах
Согреваться твоею любовью и лаской

Возрождаться как феникс из пепла в глазах
Каждый день ощущать эти милые звуки
Что стучат, словно маятник, громко в груди завораживая
И вибрацией в руки отстучит телетайп —

«Пока дышишь — люби» Каждый раз находить
В тебе новые краски новых граней твоих
Переливчатый свет погружаясь душою в детские сказки
Улетая в миры незнакомых планет

Утопать в водопаде твоих настроений
И в эмоциях, что фейерверком горят
Вырываясь за грани нелепых сомнений
Каждый раз, когда видишь твой искренний взгляд

Ощущать тебя каждою клеточкой тела
Генетический код, принимая как свой
Отменять все устои, границы, пределы
Каждый день, каждый миг восхищаться тобой.

Рояль фальшивил...

А на стареньком рояле клавиши слегка западали
И фальшивили струны, душу мою теребя
Ну, а пальцы лихорадочным бегом давили и жали
Все пытаясь отразить то, что на сердце у меня

На душе скребётся кошкою кучерявая осень
По щекам дождинками пробежав слегка
Ты не рядом, и знаешь, мне грустно очень, очень
В нетерпении ожидаю сигнала звонка

А мелодия льётся в неторопливом темпе анданте
Звуки переливаясь поглощают меня всего
Вспоминаю строчку у великого Данте
И раздумываю о том, что в жизни важней всего

И эмоции перебираясь на кончики пальцев
Пробегают по клавишам не спеша
В музыке, в мелодии, в пальцев танце
Грустно улыбается моя душа.

Спрятаться от себя невозможно. Бежать куда-либо бессмысленно. Всё равно боль вернёт обратно. Вернёт туда, где начинаются следы безнадёжности. Время примиряет с собой. Встаёт перед тобой зеркалом, заживляя в отражении шрамы сердца. Смотришь на себя и, сквозь паутину отчаяния, понимаешь, что хочешь идти дальше. Жить, верить, снова ждать. Улыбаться кудрявым облакам, объедаться вишнёвым мороженым, чувствовать щекотку пузырьков в носу от выпитой газировки, целовать мерцающие под луной губы. Ни одна боль не способна отвернуть человека от жизни. К любой запертой двери найдутся ключи, которыми её можно отпереть Не раз убегала из Москвы. Её не преследовали, не изгоняли. Она сама уносилась в неизвестность, смывая слезами обратный путь. Возвращалась. Спустя время. Дороги назад уже были заново отстроены поутихшими эмоциями.

Мы стоим перед часовней. Свечи зажжены и пёстрые окна утешительно поблёскивают сквозь налетающий порывами дождь. Из открытых дверей доносится слабый запах ладана.
— Терпимость, господин викарий, — говорю я, — это вовсе не анархия, и вы отлично знаете, в чём разница. Но вы не имеете права допустить её, так как в обиходе вашей церкви этого слова нет. Только вы одни способны дать человеку вечное блаженство! Никто не владеет небом, кроме вас! И никто не может отпускать грехи — только вы. У вас на всё это монополия. И нет иной религии, кроме вашей! Вы — диктатура! Так разве вы можете быть терпимыми?
— Нам это и не нужно. Мы владеем истиной.
— Конечно, — отвечаю я, указывая на освещенные окна часовни. Вы даёте вот это! Утешение для тех, кто боится жизни! Думать тебе — де больше незачем. Я всё знаю за тебя! Обещая небесное блаженство и грозя преисподней, вы играете на простейших человеческих эмоциях, — но какое отношение такая игра имеет к истине?