Цитаты в теме «голова», стр. 42
Быть женщиной — что это значит?Какою тайною владеть?Вот женщина. Но ты незрячий.Тебе ее не разглядеть.Вот женщина. Но ты незрячий.Ни в чем не виноват, незряч!А женщина себя назначит,как хворому лекарство — врач.И если женщина приходит,себе единственно верна,она приходит — как проходитчума, блокада и война.И если женщина приходити о себе заводит речь,она, как провод, ток проводит,чтоб над тобою свет зажечь.И если женщина приходит,чтоб оторвать тебя от дел,она тебя к тебе приводит.О, как ты этого хотел!Но если женщина уходит,побито голову неся,то все равно с собой уводитбесповоротно все и вся.И ты, тот, истинный, тот, лучший,ты тоже — там, в том далеке,зажат, как бесполезный ключик,в ее печальном кулачке.Она в улыбку слезы спрячет,переиначит правду в ложь Как счастлив ты, что ты незрячийи что потери не поймешь.
И снова чья-то жизнь к чертям несётся,
И пульс, паскуда, скачет во всю прыть
Таких, как ты, не забывают, Солнце,
Таких, как ты, лишь пробуют забыть
Пытаюсь рассказать тебе о чём-то,
А в голове предательский бардак,
Ты, как всегда, смешно сдуваешь чёлку,
Кукожишь нос и куришь невзатяг
Три ложки кофе в маленький напёрсток,
И ярко-жёлтый зонт, промокший вдрызг,
С такой, как ты, так сложно и так просто,
С такой, как ты, по краешку и вниз...
И мне плевать, что дождь к утру смешает -
И запах Vogue, и блеск кошачьих глаз,
И чью-то прихоть путаться с мышами,
Оставив дома вискас про запас.
Белый мрамор, черный мрамор,
Вдалеке желтеет лес,
И величественный траур
До распахнутых небес.
Находиться здесь непросто,
Поневоле прячешь взгляд,
Фотографии погоста
С осуждением глядят.
Вдруг разверзлись чьи-то губы,
И в могильной тишине
Показалось, воют трубы,
Будто бы в кошмарном сне:
«Вы пока что еще живы,
Но у жизни краткий срок,
Вами властвует нажива,
Вами властвует порок.
Всё, что мы трудом создали,
Развалили на века,
И у нас покой украли,
Как не дрогнула рука?
Мы за равенство и братство
Погибали на войне,
Вы народное богатство
Уступили сатане».
Облака укрылись мглою,
Вспыхнул радужно экран,
И качает головою
Седовласый ветеран.
А за ним родные лица,
От стыда бросает в дрожь,
Мне бы в церкви помолиться,
Да от правды не уйдешь.
- "Где при заходе солнца тени тянутся вдаль по бесконечной одинокой прерии» Я вспомнил: это место, "где стада бизонов медленно бредут, простираясь на многие мили»
Темная масса слева постепенно обрела форму. Выделился громадный бизон американских прерий. Не на родео, не на выставке рогатого скота, не на обратной стороне никелевой монетки, а здесь, перед ними стояли эти животные, опустив рогатые головы, покачивая мощными спинами-знак Таро, неудержимое плодородие весны, исчезающее в сумерках в былое, в прошлое-вероятно, туда «где мелькают колибри».
Рендер и Эйлин шли по великой равнине, луна плыла над ними. Наконец они дошли до противоположного конца страны, где большие озера, другие ручьи, мосты и другой океан. Они прошли через опустевшие фермы, сады и двинулись вдоль воды.
- "Где шея долгожителя-лебедя изгибается и поворачивается», - сказала она, глядя на своего первого лебедя, плывущего по озеру в лунном свете.
А я тебе позвоню на днях...
Так, знаешь, будто бы между прочим:
Ну, с добрым утром, спокойной ночи,
Ну как ты там, не забыл меня.
Да ничего не случилось, нет.
Живу, не то, чтобы всех несчастней,
Но только запах твоих запястий
Порой отчётливо снится мне.
Представь: в каком-нибудь феврале
Лежишь поленом, из ритма выбит
А говорят, нужно просто выпить-
И станет чуточку, но теплей.
И я опять — с головой в забег
По дням-работам-друзьям-знакомым,
Но город стынет в февральской коме,
И значит — новый стишок тебе.
И я туплю на второй строфе,
Себя выцеживая по капле.
И значит — снова на те же грабли,
Чтоб закрепить, наконец, эффект.
И снова дождь за окном — на крик,
И снова пишется на пределе
Я позвоню тебе на неделе...
А ты, пожалуйста, не бери.
Что делаю? Пишу стихи.
На крыльях голубей бумажных.
В полёт оптравятся лишь раз
Пусть в высь тугую, вниз — не важно,
Летят обрывки рифм и фраз.
А я, плыву, меж берегов,
Дыша туманом сигаретным,
Я не ищу сейчас причин,
Не надо мне давать советы!
Что надо? Просто помолчи.
Смеятся? Плакать? Нет, не нужно!
Вернуть всё ? Врядли. Никогда!
А скоро снова вдруг весна,
Без спросу голову закружит,
А как же ты? Моя беда
Напьюсь. И кто меня осудит?
Я ждал, как только могут ждать,
Всегда открыты были двери,
Я так устал Тебя искать,
Но я надеялся и верил,
Хотел хоть раз поцеловать
И в маслянистой темноте,
Едва разбавленной свечою,
Проснусь я, рядом не с Тобою.
Проснусь, и крик сойдет на хрип,
А ты - останешься мечтою,
Коснувшись губ, всего на миг
Мои странные женщины любят вино и весёлый утренний секс,
Мои странные женщины не в кино, а в жизни находят контекст,
Мои странные женщины — позитив, как старый Moët et Chandon,
Мои странные женщины презерватив называют просто «гондон».
Мои странные женщины все стройны как кони арабских кровей,
Мои странные женщины не юны, но красивы от ног до бровей,
Мои странные женщины любят «транс» и медленный ритм-энд-блюз,
Мои странные женщины дали мне шанс, и знали, что я влюблюсь.
Мои странные женщины любят цветы, которых не знает твоя,
Мои странные женщины жгут мосты, даже если мост — это я,
Мои странные женщины носят духи, от которых винтом голова,
Мои странные женщины любят стихи и мои про любовь слова
Мои странные женщины могут спать, хоть из пушки бей, хоть зови,
Мои странные женщины могут в пять разбудить меня для любви,
Мои странные женщины — не просты, и за это я их терплю,
Мои странные женщины — это ты, и я всех их в тебе люблю.
— Эмик, что Вы потеряли в том ресторане, Вы мне скажите.
— Вы не видели красивой жизни, мама!
— А что, разве нельзя покушать со вкусом дома? Я же с утра уже все приготовила: и гефилте-фиш, и форшмак, и синенькие
— Ой, Вы, мама, не смешите меня!
— Ой вэй, как будто у него нет дома, у этого ребенка. Эта Циля откуда взялась на мою голову, гембель, ведет себя, как румынская проститутка. Какое счастье, что твой папа не дожил до этого дня, когда он видел, чтоб ребенок пошел в ресторан от мамы. Мама готовит целый день
Мы в прежние времена вернулись, как будто Я верхом был, ночью блуждал по горам, через тот перевал проходил. Было холодно. Снег кругом лежал Вдруг вижу — он скачет мимо меня молча, без остановки. Проскакал Он в одеяло свое завернулся, опустил голову Вот он проскакал, и я увидел в руках его огонь. Он его, по старинке, в роге вез. Я и увидел рог. Он горел изнутри молочным, лунным светом. И я понял во сне, что он вперед поскакал. И разведет костер там, в неизвестной дали, где мрак и холод. И, когда бы я ни пришел, он ждет меня там И после этого я проснулся.
Однажды, когда какие-то люди собрались на платформе внутренней цитадели замка, некий человек сказал Утида Соуэмону: «Говорят, что вы учитель фехтования, но, судя по вашему повседневному поведению, вы вряд ли можете научить чему-нибудь путному. Я полагаю, что если бы вас попросили совершить кайсяку, то, вместо того чтобы отрубить голову, вы бы, наверное, отсекли бы человеку макушку».
Соуэмон возразил: «Это вовсе не так. Нарисуйте у себя на шее чернилами малень¬кое пятнышко, и я докажу вам, что могу нанести точный удар, не отклонившись ни на волосок».
Скорей, скорей откройте дверь!
Я, к вам пришла, Беда!
Не ждали вы никак, видать!
Тут хочешь, верь не верь!
Семьёю всей мы рады вам! --
Ответом удивив,
Промолвили хозяева,
Лишь, двери отворив.
Вдруг с удивлением в голосе --
Вас, как-то, не понять!
Должны уж дыбом волосы
На голове стоять!
Беда, Беда я! Поняли?
Да поняли мы вас!
От Бога – польза вовремя.
И для Беды свой час!
Задумалась от слов таких.
Замешкалась Беда.
«Наверно, удивлю других…
Не ждали бы, когда б!
Но, их придётся поискать
И, думаю, найду.
Тем, кто не ждёт меня-Беду,
Смогу бедою стать!
Политика и зрелище все более похожи друг на друга. Политики и актеры пользуются теми же приемами. У них одна и та же цель: добиться известности, завоевать публику. Но есть и огромная разница. У политиков все в голове, тогда как у нас все проходит через сердце. Политики все время дрейфуют. Они стремятся извлечь выгоду из телевидения. Их зовут, они прибегают. И теряют голову. Они еще большие комедианты, чем мы. Им не хватает скромности. Их гонят в дверь, они возвращаются через окно. Им плюют в лицо, они продолжают клоунаду. Им надо бы сказать, что пора уйти, что они стали пустышками, изображающими что-то на телеэкране или ради политической выгоды. Не думаю, чтобы у них были друзья, искренние люди, способные им сказать твердо, что о них думают.
Ты знаешь, я вовсе не сплю ночами...
Порвала календарь, в днях не вижу отличие...
Оглушает до боли, тишь между нами,
Ты забрал часть меня, но отдал безразличие.
Я бы, глупый, тебя берегла,
Я бы нежно тебя хранила...
Но в сердце твоём беспросветная мгла,
Скажи, где ошибку я совершила!?
Скажи, родной мой, чем я плохая?
В чём пред тобою, скажи, провинилась?
Что на крыльях безумной любви порхая,
Я снова так больно ушиблась...
И снова сердце в осколки...
И снова слёз океаны...
Дрожью грудь пронзают иголки
Тревожа зажившие раны.
Только, знаешь, я не поддамся,
Не уйду с головой в трясину.
Как феникс из праха души воссоздамся...
Пламя сжигает, но я буду сильной!
Ведь я знаю - огонь утихнет.
Нужно только дать времени время...
Когда искорка больше не вспыхнет...
Я должна пережить это бремя.
И едва ещё тёплым пеплом
Озаряя сиянием бездну,
Кружась в вальсе забвения, с ветром,
Я снова взлечу, я снова воскресну...
Туман разума рассеялся и глаза открылись… В голове начали проясняться картины, все встало на свои места и душа застыла в немом крике: «Господи! Сколько глупостей совершено, как я была слепа!» Мир на мгновение потух… мерзко, пусто, холодно и боль… Боль осознания, что тебя просто использовали, как марионетку, называя другом и ты верила не ушами, а всем сердцем. Рвала душу, пытаясь защитить и шла наперекор себе, боясь предать. И вот оно, разбитое корыто иллюзий, чувства в хлам, душа выжата, как лимон. Разум стал похож на кактус, сознание колет острыми шипами реальности, от чего боль растекается жаром по телу. Кровь закипает в негодовании и от ненависти к себе, за собственную наивность и слепую преданную тупость. Хочется все ломать и крушить, мир доверия рухнул. В голове крутится тысячи почему и кто виноват. Но на все вопросы только один ответ:
— Потому, что сама дура!
— Ёжик, ты чего такой кислый бродишь по лесу?
— Настроение упало…
— Где?
— Где, где… во мне…
— Так давай поднимем! — радостно воскликнул Мишка.
— Что упало, то пропало, раз пропало — значит испортилось. Ну и зачем мне нужно испорченное настроение?
— Тогда давай от него избавимся.
— Как? — грустно вздохнув, спросил Ёжик
— Проветрим голову и оно выветрится!
— Но если мы от него избавимся, то я совсем буду без никакого настроения…
— А я своим хорошим поделюсь с тобой, у меня на двоих хватит! — весело ответил Мишка.
Они долго гуляли по лесу, Мишка веселил друга, рассказывая ему смешные истории и Ёжик радостно смеялся в ответ.
«Как хорошо — думал про себя Ёжик, — что у меня есть такой замечательный друг, который может поделится хорошим настроением.»
Будучи независимой от супруга как материально, так и интеллектуально, Кристина ощущала себя в качестве жены более чем уверенно. Она блистала в обществе своими манерами и эрудицией, позволяя мужу упиваться гордостью и за нее и за себя рядом с ней; свободно и непринужденно общалась как с женщинами, так и с мужчинами, немало интригуя этим супруга; еле уловимыми намеками могла заставить его с неделю мучиться в подозрениях, а затем, вдруг организовав первоклассное чувственное свидание наедине в ресторане с последующим рандеву дома, легко и эффектно снимала все гложущие мужа сомнения. Спустя и год, и три, и пять после свадьбы Кристина путем ловких манипуляций за счет своей женской противоречивости умело поддерживала настоящий пожар в отношениях с супругом, заставляя его ничуть не меньше, чем в период первых свиданий, терять голову, желать, добиваться, досадовать и ревновать.
Влюбленность похожа на крепко взбитые белки. Самые высокие пики этих белков – первые свидания. Нет ничего лучше первых свиданий, когда голова кружится не от пузырьков шампанского или хорошего вина, а от первых робких поцелуев. Любовь – это другое. Любовь – это то, что ты приготовил из этих белков. Если приготовить ничего не получилось, белки отправляются в мусор. Ты взбиваешь новые, в надежде на этот раз, все-таки, приготовить пышный бисквит. И до тех пор, пока бисквит не будет готов, ты снова и снова взбиваешь белки в надежде на то, что эти – точно последние.
– С чего вы взяли, юноша, что государство – это справедливость и чистота? – благодушно усмехнулся Пожарский. – Хороша справедливость. Наши с вами предки, разбойники, награбили богатств, отняв их у собственных соплеменников, и передали по наследству нам, чтобы мы могли красиво одеваться и слушать Шуберта. В моем случае, правда, никакого наследства не было, но это частность. Прудона читали? Собственность – это кража. И мы с вами стражники, приставленные охранять краденое. Так что не морочьте себе голову иллюзиями. Лучше поймите вот что, если уж не можете без морального обоснования. Наше государство несправедливо и нечисто. Но лучше такое, чем бунт, кровь и хаос. Медленно, неохотно общество становится чуть-чуть чище, чуть-чуть презентабельней. На это уходят века. А революция отшвырнет его назад, к Ивану Грозному. Справедливости все равно не будет, только появятся новые разбойники, и опять у них будет всё, а у остальных ничего. Про стражников я еще слишком поэтично выразился. Мы с вами, поручик, золотари. Чистим отхожие места, чтобы дерьмо на улицу не хлынуло. А если вы пачкаться не желаете, то снимайте синий мундир и ищите другую профессию. Это я вам не угрожаю, добрый совет даю.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Голова» — 4 189 шт.
