Цитаты

Цитаты в теме «язык», стр. 27

Витают по улице Гуччи и Кензо,
И люди по улицам бродят обильно.
Но нас с тобой глючит — реально, бомбезно,
Ведь я тебя сильно, и ты меня — сильно

Прости же нас, Боже, прости нас, Всесильный,
И дай нам свободы и силы жить дальше,
Подай с неба знак на убитый мобильный,
Подай нам любови, избави от фальши

За руки друг дружку, и вдаль по дорожке,
И я улыбнусь тебе в тридцать два зуба,
И вдруг назову тебя ласково: «крошкой»,
А ты назовешь меня ласково: «бубой»

Нас вечер согреет холодной луною,
Но прежде закат окропит алой дымкой,
Пусть люди уйдут, и мы души откроем,
И ночь нас укроет плащом невидимкой

И руки полезут под тонкую майку,
Язык с языком в греко-римской сплетется,
И сердце, гонящее импульсов стайки,
Одно на двоих поделить нам придется

И Бог нам на миг приоткроет порталы,
Где стразами небо покрытое стильно,
И мы растворимся в далеких анналах,
И я прошепчу как же я тебя сильно.
Наши терзания стары, как род людской. Они сопутствовали прогрессу человечества. Общество развивается, а люди все пытаются осмыслить сегодняшнюю действительность с помощью устаревшего языка. Мы всегда в плену у языка и рождаемых им образов, независимо от того, годится нам этот язык или нет. Противоречивым мало помалу становится неподходящий язык, а вовсе не действительность. Человек высвобождается только тогда, когда придумывает новые понятия. Работа ума, дающая толчок прогрессу, состоит отнюдь не в том, чтобы вообразить себе будущее: как можно предугадать противоречия, которые завтра возникнут неожиданно из наших нынешних дел и, властно требуя новых решений, изменят ход истории? Будущее не поддаётся анализу. Человек движется вперёд, придумывая язык для понимания сегодняшнего мира.
У бандерлогов нет Закона. У них нет своего языка, одни только краденые слова, которые они перенимают у других, когда подслушивают, и подсматривают, и подстерегают, сидя на деревьях.
Их очень много, они злые, грязные, бесстыдные и хотят только того, чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание. Но он не замечает их, даже когда они бросают орехи и сыплют грязь всем на голову.
Они поднимают вой, выкрикивая бессмысленные песни, зовут Народ Джунглей к себе на деревья драться, заводят из-за пустяков ссоры между собой
В конце концов они помирились на том, что придумали поговорку: «Все джунгли будут думать завтра так, как бандерлоги думают сегодня», и очень этим утешались.
Мы велики! Мы свободны! Мы достойны восхищения! Достойны восхищения, как ни один народ в джунглях!
Мы все так говорим — значит, это правда! — кричат бандерлоги.»
Я начинаю путь,
Возможно в их котлах уже кипит смола,
Возможно в их вареве ртуть,
Но я начинаю путь.

Я принимаю бой.
Быть может, я много беру на себя,
Быть может, я картонный герой,
Но я принимаю бой.

Я говорю:
Живым — это лишь остановка в пути,
Мертвым — дом.
Смирное время,

Смирные дни,
Боль и радость почистили зубы и спят,
Звук, которым когда-то был крик,
В рот набрал воды

И прикусил язык.
Ржавчина
Выжженных звезд
Отражает промежутки сомнительных лет,

Плесень несет свой пост,
Прикрывая покрытый коростой погост.
Волчья ягода,
Черная кровь,

Немое темноводие водит тени по дну,
Языки публичных костров,
Лижут лица,
Эй, начальник, покорных в ров!

Пот напомаженных туш,
Жирные рты плетут слюной кружева.
Зверь лакает из луж
Души тех, кто принял печать.

Маэстро, тушь!
Живым — это лишь остановка в пути,
Мертвым — дом.