Цитаты в теме «христианство», стр. 4

Наше сознание так устроено, что отрицает нерешимые задачи. Если задача есть, должно быть решение. Только математики знают про спасительную формулу — при заданных условиях задача решения не имеет. Но если нет решения, то хорошо бы хоть увидеть саму проблему, обойти её с заду, с переду, с боков, с верху, с низу. Она вот такая. Решить невозможно. Вещей таких множество — первородный грех, спасение, искупление, зачем Бог, если Он есть, создал зло, а если Его нет, в чём смысл жизни Все вопросы для честных детей. Пока малы, задают вопросы, а когда вырастают, находят подходящий ответ в отрывном календаре или в катехизисе.
Очень хочется понять, но никакая логика не даёт ответа. И христианство тоже не даёт. И иудаизм не даёт. И буддизм. Смиритесь, господа, есть множество неразрешимых вопросов. Есть вещи, с которыми надо научиться жить и их изживать, а не решать.

Всему приходит свой срок в определенный момент. Даже христианству. Когда-то к смертным, отягощенным страхами, подозрительностью, суевериями, недоверчивостью, явился человек и сказал: «Любите друг друга! Вы — единственный род, созданный для братства: нет избранных, нет рабов, нет проклятых. Я освобождаю вас от ваших призраков, избавляю от ваших идолов и мнимой тяжести ваших долгов. Вы больше не найдете никаких ответов у ваших жрецов с их храмами и священными книгами; теперь вы должны сами спрашивать себя, даже понимая, что, может быть, и не найдете единственного ответа. Но вопрошай все время, лишь в беспрестанных поисках заключается ваше бытие и ваше освобождение.» В те дни мир шагнул вперед. Но затем Евангелие стало постепенно утрачивать свою силу и свой смысл, яркое, свежее вероучение превратилось в свод принудительных правил, где всякая радость жизни объявлялась грехом. Мессия служил эволюции, его Церковь мешает ей.

Нам было бы полегче жить, не мни мы себя центром Вселенной, вокруг которого вращается всё, включая самого Бога. Учение о божественном воплощении — самое опасное обольщение, которому мы когда-либо подвергались. Оно наградило нас слишком значительным, не отвечающим нашим истинным масштабам, положением. Подняв человеческий фарс до уровня космической драмы, христианство обмануло нас, ничтожных, ввергло в заблуждение, внушило нездоровый оптимизм, который, вопреки очевидности, принимает мушиный бег за апофеоз.

Христианство воспользовалось строгостью римских законников и изворотливостью греческих философов, но не затем, чтобы освободить человеческий дух, а чтобы сковать его цепями. Сковав же, заставило его обратиться внутрь себя, уйти вглубь. Догмы держат человека в заточении, ограничивают его во внешнем мире жёсткими рамками, за которые он ни в коем случае не должен выходить, и в то же время оставляют ему полную свободу передвигаться по внутреннему миру, исследовать собственные химеры и искать, желая ускользнуть от тирании догматических предписаний, иное бытие — или его обратный эквивалент — в любом доведённом до крайности чувстве. Экстаз, утеха пленного духа — несравненно более частое явление в авторитарной религии, чем в либеральной, потому что он — порыв к сокровенному, обращение к недрам, бегство в себя.

Самое крупное недоразумение, с которым сталкиваются христиане, заключается в том, что они должны сознательно служить лишь одному богу, тогда как практически им открыт путь к поклонению многим (культ святых). Благотворный путь, позволивший политеизму выжить, вопреки всем запретам. Не будь его, стерильно чистое христианство неминуемо привело к повальной шизофрении. Да простит нас Тер-туллиан, но душа — прирожденная язычница. Если бог, каким бы он ни был, отвечает нашим насущным, неотложным нуждам, он придает нам сил, подстегивает нас; другое дело — если он навязан и неизвестно зачем нужен. Ошибка языческой религии состояла в том, что она набрала их слишком много; ее погубила излишняя снисходительность и терпимость, ей изменил инстинкт самосохранения.

Почти все, кого я встречала в своей жизни, не понимали, что сатанизм состоит не в ритуальных жертвоприношениях, раскапывании могил и поклонении дьяволу. Дьявол не существует. Сатанизм — это поклонение себе, потому что только ты ответственен за свои собственные добро и зло. Война христианства с дьяволом всегда была борьбой с самыми естественными человеческими инстинктами — потребностью в сексе, насилии и самодовольстве — и отрицанием принадлежности человека к миру животных. Идея рая — это просто христианский способ устроить на земле ад.

— Я не понимаю, как люди могли всего за один год так одичать.
– Ты просто никак не вырвешься из плена старых заблуждений, – ответил тогда мудрый восточный царь. – Ты до сих пор веришь, что люди когда-то были цивилизованными.
– Я всегда думал, что нормальных людей большинство. Не так уж много в те времена было тех, кто по религиозным соображениям отказывался получать ИНН или употреблять продукты со штрих-кодом.
– Норма изменчива, а большинство в любой массе составляют конформисты. Я тоже удивлялся, когда в конце восьмидесятых советские люди валом повалили креститься.
– Я никогда не верил в Бога и во все эти сказки, но мне всегда казалась, что религия в основе своей нацелена на созидание.
– В основе своей религия ни на что не нацелена, – покачал головой Царь Востока. – Воинственный ислам может быть религией сугубо мирных людей, а миролюбивое христианство – благословлять воинов на безжалостное истребление врагов. Просто религия наиболее удобна, чтобы делить людей на своих и чужих. Тот, кто верит и молится иначе, чем ты – чужак, и потому недостоин жалости. А когда ломается прежняя жизнь и еще не устроена новая, особенно важно держаться поближе к своим и опасаться чужих.

Чем была «Америка» Матео Колона в такой ситуации? Ведь граница между открытием и изобретением гораздо более проницаема, чем может показаться на первый взгляд. Матео Колон — пора это сказать — открыл то, о чем порой мечтает каждый мужчина: магический ключ, открывающий сердца женщин, тайну, дающую власть над женской любовью. Обнаружил то, что с самого начала истории искали волшебники и колдуньи, шаманы и алхимики — собирая различные травы, прося милости богов или демонов, — и, наконец, то, к чему стремится каждый отвергнутый влюбленный, страдая бессонными ночами. И, разумеется, то, о чем мечтали монархи и правители хотя бы из-за стремления к всемогуществу, — средство подчинить изменчивую волю женщины. Матео Колон искал, странствовал и наконец обнаружил свою взыскиваемую «сладостную землю» — «орган, который властвует над любовью женщин». «Amor Veneris» — так нарек его анатом («Если мне дано право наречь имена открытым мною вещам ») — позволял управлять изменчивой — и всегда таинственной — женской прихотью. Да, такое открытие сулило разнообразные сложности. «С каким бедствиями столкнется христианство, если объектом греха овладеют приверженцы дьявола? » — задавались вопросом скандализованные доктора Церкви. «Что станет с доходным занятием проституцией, если любому голодранцу и уроду будет доступна самая дорогая куртизанка? » — спрашивали себя богатые владельцы роскошных венецианских борделей. Или, еще хуже, если сами дочери Евы, не дай Бог, поймут, что у них между ног — ключи от рая и ада.

Христианство возникает как утешение: те, кто в сей жизни насладился обильным счастьем, в будущей поплатятся за него несварением желудка; тех же, кто слишком мало ел, ждёт впоследствии превосходнейший пиршественный стол; и ангелы будут поглаживать синяки от земных побоев.

Коммунизм — логическое следствие христианства. Это христианская история.

САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ТЕМЫ автомобиль вино голова действительность задница зеркало колесо легенда лето магия мотив недостаток неизбежность нищий объятие переживания письма плохое победа попытка практика предложение пример процесс пустота случай сон состояние существование тайна хитрость хлеб цветы шаг эмоция