Цитаты в теме «мать», стр. 80 ▷ Socratify.Net

— Сегодня я смотрел, как Мередит провела самостоятельно экстренную кранеотомию. Она справилась идеально. Она унаследовала талант своей матери. Она очень на нее похожа, Ричард. Но что если она унаследовала ее болезнь. Элис заболела довольно рано. Каждый раз, когда Мередит забывает ключи или не помнит какой сегодня день недели Когда деньги закончатся, инвесторы начнут вкладывать деньги по той же причине, по которой я решил его начать: у кого-то болен отец, у кого-то жена. Открытие нельзя проигнорировать. Настоящее открытие случается, когда кто-то боится потерять надежду.

Если б все было так просто и люди с одними генами всегда бы друг друга любили, существовала бы какая-то элементарная система опознавательных признаков, чтобы они могли друг друга различить в толпе. Например, на лбу у них загорались бы лампочки, или где-нибудь начинало бы тикать, когда поблизости проходил кто-то из родственников. Тогда бы мы знали: вот идет человек, с которым мы связаны кровным родством, даже если раньше его никогда не встречали. И сразу бы в нас рождалась Любовь! К сожалению, дела обстоят иначе. По истории мы постоянно проходим, что люди налево и направо убивают своих матерей, отцов, братьев и сестер ради того, чтобы унаследовать трон или что-то в этом духе.

Светлую эту молитву мы видим в ее глазах, она звучит в ее голосе денно и нощно. Заступница, дай мне душу большую, сердце доброе, око недремлющее, голос мягкий, отходчивый, ласковый, руки крепкие — очень трудно матерью быть! Вдохни в грудь мою столько любви и силы, чтобы на всю семью — на мужа, на сына, на дочь мою, — на каждый характер хватило, на все их сомнения и смятения, на спотыкания и причуды, на завихрения и увлечения, на заблуждения и остуды. Только любовь раскрывает сердца, лишь перед ней отступает горе, мне нужно очень много любви. Ты мать, ты меня понимаешь.

Мне с отчимом невесело жилось,
Все ж он меня растил —
И оттого
Порой жалею, что не довелось

Хоть чем-нибудь порадовать его.
Когда он слег и тихо умирал,-
Рассказывает мать,-
День ото дня

Все чаще вспоминал меня и ждал:
«Вот Шурку бы Уж он бы спас меня!»
Бездомной бабушке в селе родном
Я говорил: мол, так ее люблю,

Что подрасту и сам срублю ей дом,
Дров наготовлю,
Хлеба воз куплю.
Мечтал о многом,

Много обещал
В блокаде ленинградской старика
От смерти б спас,
Да на день опоздал,

И дня того не возвратят века.
Теперь прошел я тысячи дорог —
Купить воз хлеба, дом срубить бы мог.
Нет отчима,

И бабка умерла
Спешите делать добрые дела!

— Кого ты ищешь? Кто твой идеал?
— Во-первых, он слишком скромен и не знает о своей идеальности.
— Это я.
— Он умный, отзывчивый, веселый.
— Умный, отзывчивый, веселый? Я, я, я.
— Он романтичен и смел.
— Снова я.
— У него хорошая фигура, но при этом он не смотрится каждую минуту в зеркало.
— У меня отличная фигура и я иногда месяцами не подхожу к зеркалу.
— Он добрый, чуткий и нежный и не стесняется плакать.
— Мы о мужчине говорим?
— Он любит животных и детей и меняет каканные пеленки.
— А слово каканные он тоже употребляет?
— Играет на музыкальном инструменте и любит свою мать.
— Вылитый я, просто вылитый. Да, это я.

— Она умерла, но восстает из тьмы, обретает голос и говорит с тобой. Ты должна выслушать ее.
— Мне страшно.
— Так будь храбрей!
— Это не моё.
— Анна, в глубине души ты самая храбрая. Ты могла бы очень плохо думать о людях. Но этого происходит, благодаря женскому началу, инстинкту жизни, а не смерти. Ты обязана открыться и следовать.
— Я никому ничего не обязана.
— Как скажешь, принцесса.
— Я свободна. И никогда не любила матерей.
— В твоей жизни должен быть смысл и ты должна найти его!
— Моя жизнь — бессмысленная точка.

— Банти, ты женишься на мне?
— Твой любимый вопрос, Таня! Вечно ты меня им пугаешь!
— А что тут страшного?! Если бы пугала, я сказала бы тебе: «Женись на мне, я стану матерью твоего ребенка! »
— И то лучше! Не так боязно, да? Послушай, но хочешь, будем жить вместе? Совместное проживание, партнерство, но только не мистер и миссис. Никакой свадьбы!
— Я обещала дедушке, что выйду замуж и только за тебя, понятно?!
— Не в этом рождении, Таня!
— Банти, брак – это институт!
— Институт патологии, Таня! И живое свидетельство этому – мои предки! Брак – конец любой любви!

— Ты, правда, думаешь, что Иисус сейчас здесь с нами?
— Нет, я не думаю, что он сейчас здесь с нами, я знаю, что он сейчас здесь с нами. Не, ну ты интересный такой, а если б я у тебя спросил, мол, ты, правда, думаешь, что ты сейчас в куртке?
— Это разные вещи. Это зависит от согласия большинства. Если мы с тобой говорим, что я в куртке, а Сессил утверждает, что я в чем мать родила, что у меня зеленая кожа да ещё и хвост в придачу, то нам с тобой стоит подумать, куда бы его нам поместить так, чтобы он ничего плохого с собой не сотворил
— Кто такой Сессил?
— Никто. Вымысел. Нет никакого Сессила. Это вымышленный персонаж, я его выдумал, примера ради.

— Но я боюсь, что ты такая же, как я.
— В смысле?
— Ну, ты же понимаешь одиночка Когда твоя мать ушла, я никому не позволил занять её место. Помнишь наш старый стол для пинг-понга?
— Да.
— После твоей матери я много лет играл один Просто поднимал другую часть стола, и шарик, конечно, отскакивал в мою сторону, но отскок был всегда предсказуем, понимаешь? Я в точности знал, где он окажется, я постоянно кого-нибудь искал, с кем мог бы сыграть партию, но не мог найти подходящего партнёра Кто-то играл слишком хорошо, кто-то недостаточно хорошо, но, по крайней мере, всё было по-новому. Знаешь, я понимаю, что жизнь в одиночестве — это ужасно уныло, каждый должен найти свою половинку, так что, если ты кого-то нашла, я рад за тебя.

— Хотел бы сказать пару слов как друг жениха. Я всего второй раз исполняю эту роль. Надеюсь, что в этот раз я ничего не напутал. По крайней мере, первая пара со мной еще разговаривает. Правда, они не разговаривают друг с другом, пару месяцев как развелись, но поверьте, я тут не причем. Пола знала, что Пьер переспал с ее младшей сестрой еще до того как я упомянул об этом в поздравительной речи. Но то, что он переспал еще и с ее матерью было для нее сюрпризом. Полагаю, развод стал достойным финалом кошмара рукоприкладства к которому свелся их двухдневный брак

Мое имя Каран Сингхания Я и мои друзья мы убили министра обороны. Повторяю: мы убили министра обороны. Мы не террористы. Мы не ставленники иностранных организаций. Мы не входим ни в одну из политических групп. Мы — пятеро студентов Делийского Университета. Мы убили министра обороны за то, что он убил нашего друга — пилота Аджая Ратхода и многих других пилотов. Мы убили потому, что он не только убил Аджая, но даже имя его втоптал в грязь. Мать Аджая, прямо сейчас, находится при смерти. Министр обороны должен защищать нацию. А не торговать ею. Такие люди как он, стоят не только выше закона. Они управляют им. Мы убили его потому, что кто-то должен сказать — «Хватит!» Возможно, мы поступили неправильно потому что это грех, убивать кого-то. Но мы не могли больше этого терпеть. Сегодня, мы здесь, чтобы признаться в нашем грехе. Сегодня мы здесь, чтобы сказать вам если есть проблема Она должна быть решена.

Можно жить, убеждая себя, что жизнь логична, прозаична и разумна. Прежде всего разумна. Я в этом уверен. Я потратил много времени на этот вопрос. Никогда не забуду предсмертную декларацию миссис Андервуд: «При увеличении числа переменных аксиомы сами по себе не меняются».
Я действительно верю в это.
Я мыслю — следовательно, я существую. На моем лице волосы, поэтому я бреюсь. Моя жена и ребенок погибли в автокатастрофе, поэтому я молюсь. Все это абсолютно логично и разумно. Мы живем в наилучшем из возможных миров, поэтому дайте мне «Кент» в левую руку, стакан — в правую, включите «Старски и Хатч» и слушайте мелодию, полную гармонии, о медленном вращении Вселенной. Логично и разумно. Реально и неопровержимо, как кока-кола.
Но у каждого человека есть два лица: весельчак по имени Джекил и его антипод — мрачный мистер Хайд, зловещая личность по ту сторону зеркала, которая никогда не слышала о бритвах, молитвах и логичности Вселенной. Вы поворачиваете зеркало боком и видите в нем отражение своего лица: наполовину безумное, наполовину осмысленное. Астрономы называют линию между светом и тенью терминатором.
Обратная сторона говорит, что логика Вселенной — это логика ребенка в ковбойском костюмчике, с наслаждением размазывающего леденец на милю вокруг себя. Это логика напалма, паранойи, террористических актов, случайной карциномы. Эта логика пожирает сама себя. Она утверждает, что жизнь — это обезьяна на ветке, что жизнь истерична и непредсказуема как монетка, которую вы подбрасываете, чтобы выяснить, кто будет оплачивать ленч.
Я понимаю, что до поры до времени вам удается не замечать эту обратную сторону. Но все равно вы неминуемо с ней сталкиваетесь, когда несколько бравых парней решают прокатиться по Индиане, попутно стреляя в детей на велосипедах. Вы сталкиваетесь с ней, когда ваша сестра говорит, что спустится на минутку в универмаг, и там ее убивают во время вооруженного налета. Вы видите лицо мистера Хайда, когда слышите рассуждения вашего отца о том, каким образом разворотить нос вашей матери.
Это колесо рулетки. Не имеет значения, сколько чисел на нем. Принцип маленького катящегося шарика никогда не меняется. Не говорите, что это безумие. Это воплощенное хладнокровие и здравомыслие.
И эта фатальность, она не только вокруг вас. Она и внутри вас, прямо сейчас, растет и развивается в темноте, подобно волшебным грибам. Называйте ее Вещью в Подвале. Называйте ее Движущей Силой. Я представляю ее своим личным динозавром, огромным, скользким и безумным, барахтающимся в болоте моего подсознания и не знающим, за что ухватиться, чтобы не утонуть.

Два раза в год нам дают только вот такие полотняные панталоны, и это вся наша одежда. Если на сахароварне у негра попадает палец в жернов, ему отрезают всю руку; если он вздумает убежать, ему отрубают ногу. Со мной случилось и то и другое. Вот цена, которую мы платим за то, чтобы у вас в Европе был сахар. А между тем, когда моя мать продала меня на Гвинейском берегу за десять патагонских монет, она мне сказала: «Дорогое мое дитя, благословляй наши фетиши, почитай их всегда, они принесут тебе счастье; ты удостоился чести стать рабом наших белых господ и вместе с тем одарил богатством своих родителей». Увы! Я не знаю, одарил ли я их богатством, но сам-то я счастья не нажил. Собаки, обезьяны, попугаи в тысячу раз счастливее, чем мы; голландские жрецы, которые обратили меня в свою веру, твердят мне каждое воскресенье, что все мы — потомки Адама, белые и черные. Я не силен в генеалогии, но если проповедники говорят правду, мы и впрямь все сродни друг другу. Но подумайте сами, можно ли так ужасно обращаться с собственными родственниками?

— Когда ты был маленьким, ты верил в то, что есть ангелы?
— Может, когда маленьким был — верил. Моя бабушка умерла когда я был совсем маленьким с тех пор когда я ссорюсь с матерью, мастурбирую или делаю что-то такое у меня появляется не хорошее чувство буд-то бабушка смотрит на меня с небес и хмурится.
— Я не думаю, что глядя на нас они хмурятся.
Я думаю они присматривают за нами как ангелы — хранители заботятся о нас, следят что бы ничего плохого не случилось, что бы все было впорядке.
— Почему тогда не все так хорошо всегда?
— Может они ленивые?
— Хы
— Что?
— Да понимаешь, просто смешно — ленивые ангелы. Мне сразу представляются такие большие толстые парни с крылышками, пьющие пиво и играющие в дартс
— Я хочу что бы Ты был моим ангелом — хранителем. Я хочу что бы ты наблюдал за мной, что бы у меня все было хорошо.
— Твои волосы пахнут клубникой
— Это шампунь, а не волосы.
— Мне все равно нравится.
— Я серьезно. Я хочу что бы ты сказал, что ты всегда будешь рядом.
— Но я же буду находиться и в других местах.
— Просто скажи мне, что все будет в порядке.
— Невозможно быть уверенным, что все будет в порядке.
— Я знаю, но иногда нужно говорить вещи которые не всегда являются правдой потому что ты хочешь, что бы это было так. И иногда этого достаточно. Просто скажи мне, что все будет в порядке. Шепни мне это на ухо
— все будет в порядке.