Цитаты в теме «море», стр. 21
А теперь послушай. Я тебе говорю.
У нее будет комната — та, что окном на юг.
Будет письменный стол, в бокале холодный брют.
Будет пара любимых брюк.
Будет платье в шкафу — брюссельские кружева,
В этом платье по телу пальцами вышивать
В этом платье она чужая, она жена.
А без платья она жива.
У нее будут дети и кошки, стихи и сон,
у нее будет море с утра и на коже соль,
Каждый шаг ее будет спокоен и так весом,
Словно стоит еще двухсот.
У нее будет теплый дом, а за домом лес,
будет женщина-рысь, что ночами с ладони ест
У нее не будет тебя, понимаешь, Бес?
А пока только ты и есть.
Еще он не сшит, твой наряд подвенечный, и хор в нашу честь не споет А время торопит -- возница беспечный, --и просятся кони в полет.Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга, не смолк бубенец под дугой Две вечных подруги -- любовь и разлука --не ходят одна без другой.Мы сами раскрыли ворота, мы самисчастливую тройку впрягли, и вот уже что-то сияет пред нами, но что-то погасло вдали.Святая наука -- расслышать друг другасквозь ветер, на все времена Две странницы вечных -- любовь и разлука --поделятся с нами сполна.Чем дальше живем мы, тем годы короче, тем слаще друзей голоса.Ах, только б не смолк под дугой колокольчик, глаза бы глядели в глаза.То берег -- то море, то солнце -- то вьюга, то ангелы -- то воронье Две вечных дороги -- любовь и разлука --проходят сквозь сердце мое.
Если бы...Я тебя ещё совсем не знаю
Приоткрыта дверь моей судьбы.
Заходи, сегодня я мечтаю,
А в мечтах так много «если бы»
Если бы ты был со мною вместе,
Как бы я писала те стихи,
От которых слёзы, словно песня,
Льются ручейками вдоль щеки
Если бы не ты, то там в сердечке
Что-то не кольнуло бы иглой
Но на безымянных есть колечки
Не солидно в омут с головой
Знаешь, мне твой взгляд напоминает
Моря шторм, волнующий до слёз
Эти волны жутко привлекают
Стоит опасаться их всерьёз
Если бы не это столкновение
В лабиринте вечной суеты,
Было бы другим стихотворение,
А сегодня музой будешь ты
Вредно быть всё время безупречной
Глупо ждать поблажек от судьбы
Можно быть счастливой бесконечно,
Если бы не эти «если бы».
Людей типа Гарри на свете довольно много, к этому типу принадлежат, в частности, многие художники. Все эти люди заключают в себе две души, два существа, божественное начало и дьявольское, материнская и отцовская кровь, способность к счастью и способность к страданию смешались и перемешались в них так же враждебно и беспорядочно, как человек и волк в Гарри. И эти люди, чья жизнь весьма беспокойна, ощущают порой, в свои редкие мгновения счастья, такую силу, такую невыразимую красоту, пена мгновенного счастья вздымается порой настолько высоко и ослепительно над морем страданья, что лучи от этой короткой вспышки счастья доходят и до других и их околдовывают.
< > И она рассказала мне о юноше, влюбленном в звезду. Он стоял у моря, простирал руки и взывал к звезде, он мечтал о ней и обращал к ней свои мысли. Но он знал или полагал, что знает: человек не может обнять звезду. Он считал, что это его судьба — любить светило без надежды на исполнение желания, и на этой мысли построил всю свою жизнь как поэму о покорности судьбе и немом, непрестанном страдании, которое сделает его лучше и чище. Но все его помыслы были направлены на звезду. Однажды он снова стоял ночью у моря, на высоком утесе, и смотрел на звезду, и сгорал от любви к ней. И в миг величайшей тоски он сделал прыжок и ринулся в пустоту, навстречу звезде. Но в самый миг прыжка он подумал c быстротой молнии: это же невозможно! И тут он упал на берег и разбился. Он не умел любить. Если бы в тот миг, когда он прыгнул, у него нашлась душевная сила твердо и непреклонно поверить в исполнение желания, он бы взлетел и соединился со звездой.
Какие особые сближения, казалось ему, существуют между луною и женщиной? Ее древность, предшествующая череде земных поколений и ее переживающая; ее ночное владычество; ее зависимость как спутницы; ее отраженный свет; ее постоянство во всех ее фазах, восход и заход в назначенные часы, прибывание и убывание; нарочитая неизменность ее выражения; неопределенность ее ответов на вопросы, не подсказывающие ответа; власть ее над приливами и отливами вод; ее способность влюблять, укрощать, наделять красотою, сводить с ума, толкать на преступления и пособничать в них; безмятежная непроницаемость ее облика; невыносимость ее самодовлеющей, деспотичной, неумолимой и блистательной близости; ее знамения, предвещающие и затишья и бури; призывность ее света, ее движения и присутствия; грозные предостережения ее кратеров, ее безводных морей, ее безмолвия; роскошный блеск ее, когда она зрима, и ее притягательность, когда она остается незримою.
Ну, чего вы боитесь, скажите на милость! Каждая теперь травка, каждый цветок радуется, а мы прячемся, боимся, точно напасти какой! Гроза убьет! Не гроза это, а благодать! Да, благодать! У вас все гроза! Северное сияние загорится, любоваться бы надобно да дивиться премудрости: «с полночных стран встает заря»! А вы ужасаетесь да придумываете: к войне это или к мору. Комета ли идет, — не отвел бы глаз! Красота! Звезды-то уж пригляделись, все одни и те же, а это обновка; ну, смотрел бы да любовался! А вы боитесь и взглянуть-то на небо, дрожь вас берет! Изо всего-то вы себе пугал наделали. Эх, народ
О, если бы я видел лес
Усыпанный росой,
И моря синь, как синь небес
Над пенной полосой
И в небесах горячий шар
Мне б золотом сиял,
И ветер травы волновал -
Что делать, я бы знал.
Во тьме я грезил о глазах,
Как добрых, так и злых,
И об огромных городах,
И о всех вас, живых.
О грозных тучах штормовых –
Чтоб драться и страдать,
А не империей ночной
Во сне повелевать.
О, если б дали мне пожить –
Хотя бы день, хоть час!
Я б словом гордости и лжи
Не потревожил вас.
Себя я вел бы хорошо,
И тихо, видит Бог.
Когда б я только дверь нашел,
Когда б родиться мог
Стукнул в печке молоток,
рухнул об пол потолок:
надо мной открылся ход
в бесконечный небосвод.
Погляди: небесных вод
льются реки в землю. Вот
я подумал: подожди,
это рухнули дожди.
Тухнет печка. Спят дрова.
Мокнут сосны и трава.
На траве стоит петух
Он глядит в небесных мух.
Мухи, снов живые точки,
лают песни на цветочке. Мухи:
Поглядите, мухи, в небо,
там сидит богиня Геба.
Поглядите мухи, в море,
там уныние и горе
над водой колышут пар.
Гляньте, мухи, в самовар! Мухи:
В самовар глядим, подруги,
там пары встают упруги,
лезут в чайник. Он летит.
Воду в чашке кипятит.
Вьется в чашке кипяток.
Гляньте, мухи, эпилог! Мухи:
Это крыши разлетелись,
открывая в небо ход,
это звезды развертелись,
сокращая чисел год.
Это вод небесных реки
пали в землю из дыры.
Это звезд небесных греки
шлют на землю нам дары.
Это стукнул молоток.
Это рухнул потолок.
Это скрипнул табурет.
Это мухи лают бред.
Не оглядываюсь в прошлое
и не мучаю мечты.
Знаю я, что ты хорошая
и единственная ты.
Но не правило, не истина,
не разгадка и расчет,
а строка, что не написана,
что, как ток, в крови течет.
И поведанная вроде нам
до былиночки любой,
все же ты безмерна,
родина,-
как искусство и любовь.
Ни былыми рукопашными,-
память сердца теребя,-
ни засеянными пашнями
не ответишь на тебя.
Ни заздравными под горькую
в годовщины красных дат,
ни наивною подгонкою
под какой-нибудь стандарт.
Ты — к открытию открытие,
первозданная моя.
Ежедневное отплытие
в незнакомые моря.
Не готовое решение,
не остывшее литье,
а свержение,
свершение,
завершение мое.
1) На всякий случай я помолчал — лжецы молчания не выносят.
2) Мы разом улыбнулись, сознавая, что эти улыбки не смягчают очевидного: мы не верим друг другу ни на грош.
3) И письмо я отправил, как бросают в море бутылку с запиской — не слишком рассчитывая на ответ.
4) Любая игра хороша до тех пор, пока не коснется нежных чувств.
5) Варенья, лакомых перемен, не получишь, пока не объешься хлебом, черствыми корками ожидания.
*****
Просто я больше ни с чем не связана, я — ничья. Какое место ни возьми, я либо прилетаю, либо улетаю оттуда. Или пролетаю над ним. Только люди, которые мне нравятся, которых я люблю. Вот они — моя последняя родина.
В этом мире шумном и широком,
Где-то за морями, за лесами,
Ждет меня, тоскуя на пороге,
Женщина с зелеными глазами.
Нас опять качает вал косматый,
И несет куда, не знаем сами,
Но в мою удачу верит свято
Женщина с зелеными глазами.
Пусть пучина к людям беспощадна,
Пусть грохочет гром, и мачты гнутся,
Женщине вернуться обещал я,
Значит, не могу я не вернуться.
И не зря мне в радости и в горе
Снится под любыми небесами,
Женщина с глазами цвета моря,
Женщина с зелеными глазами.
Во многом знании — немалая печаль,
Так говорил творец Экклезиаста.
Я вовсе не мудрец, но почему так часто
Мне жаль весь мир и человека жаль?
Природа хочет жить, и потому она
Миллионы зерен скармливает птицам,
Но из миллиона птиц к светилам и зарницам
Едва ли вырывается одна.
Вселенная шумит и просит красоты,
Кричат моря, обрызганные пеной,
Но на холмах земли, на кладбищах вселенной
Лишь избранные светятся цветы.
Я разве только я? Я — только краткий миг
Чужих существований. Боже правый,
Зачем ты создал мир, и милый и кровавый,
И дал мне ум, чтоб я его постиг!
Случайно проснулся
И не понимаю —
Стою я на крыше
Вагона трамвая.
Что это опасно —
Я осознаю,
Я не понимаю,
Зачем я там стою?
Ну, я понимаю,
Проснуться с похмелья
В совсем не знакомой
И чужой постели.
Бывает занятно,
Я так думаю,
И где-то в душе-то Оправдываю:
А как объясню я
Жене или маме,
Что я на трамвае
И в женской пижаме?
Сказать: на трамвае
Поехал я к морю —
И мать разъярю
И жену раззадорю.
Ну что тут сказать,
Ведь подумайте сами —
Я в женской пижаме,
Мужик и с усами
На крыше трамвая
И, главное, вою
Очнулся в постели,
Приснится ж такое:
Жену еще напугал.
Бред!
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Море» — 1 385 шт.
