Цитаты

Цитаты в теме «понимание», стр. 5

Фрагмент времени в вечности,
Мы подобны с тобой паре любовников,
Ступающих как можно тише по крыше мира,
Чтобы узнать, что все страницы всех книг чисты.

Говорят, стихотворение должно убить тебя
И только после этого ты сможешь его написать,
Но слово не умирает, когда произнесено,
Оно только начинает жить.
***
В путеводителе по темноте мира
Должна появиться звезда.
Жизнь проста для сердца,
Она бьется, пока может.

Дождь впитывает одежду,
Из шелковых коконов
Поэзии возникает новая поэзия.
Словно монах, освещающий свиток –

На опавших руках кесарева рана листвы
Листья вздыхают всегда один раз,
Их слова любят тенистые комнаты, мягкую тишину,
В неё они приходят переплетаться в фразы...
***
Взгляд стирается...Что-то подчеркивает мысли,
Которые взрослели рядом с голыми ночами,
И вес, утомленный моим весом,
Отдает себя священным играм.
Профиль ночной пропасти аромата.
Люди делятся на два вида -
Сумасшедшие сверчки
Или израненные светлячки.
Прообраз лица приходит рассеянным,
В глубоком вдохе святости
Его ночи весят как камни в траве времени.
***
Молоко, пролитое из банки на стол –
Как будто что-то спустилось на чужую территорию
Мир - большой лабиринт в руинах.
И ладан чувства усерднее
Размахивает кадилом строк,
Произнося ещё один фрагмент молитвы.
Она даёт понимание что пустота,
Которой мы переполнены, нас не ждёт.
Она срывает наши черноты
И преследуют нас яркостью
Она находит слова, которые
Говорят только с нами.
И наши глаза тают и плачут,
И мы плывём сквозь оттепель,
Чтобы продолжить жить.
Она - то убежище, те мягкие зеркала,
Где мы будем прятаться после слёз.
На пляже Белых Камней
Любовь оживила алые стихи в моей крови...
И когда я поднял глаза, я понял,
Что страницы становятся как огонь,
Чтобы потом, отпустив нас, хранить наш пепел.
Итак: "специалисты по браку" говорят нам, что муж должен понимать свою жену и должен быть готов ей помочь. Он должен благосклонно отзываться о её новом платье и вкусно приготовленном блюде. Она со своей стороны должна проявлять понимание, когда он приходит домой усталый и недовольный, внимательно выслушивать его рассказы о неприятностях на службе, не сердится, а понять его, если он забудет о её дне рождения. Всё что охватывается взаимоотношениями этого типа, - это хорошо отлаженные отношения между двумя людьми, которые всю жизнь остаются чужими друг другу, которые не достигают "глубинной связи", но соблюдают взаимную вежливость и стараются сделать друг другу приятное. В такой концепции любви и брака главный упор делается на то, чтобы спастись от чувства одиночества, которые иначе было бы не выносимым.
Что один человек дает другому? Он дает себя, самое драгоценное из того, что имеет, – частицу своей жизни. Но это не надо понимать в буквальном смысле. Он дает ему свою жизненную энергию, свою радость, свой интерес, свое понимание, свое знание, свой юмор, свою печаль – все переживания и все проявления того, что есть его духовное богатство. И так он обогащает другого человека, увеличивая его творческие силы, чувство жизнеспособности. Он отдает не для того, чтобы получить взамен, бескорыстие дарения само по себе для дарящего – наслаждение. Но, давая, он не может не вызывать в другом человеке ответного движения доброты, энергия которой возвращается обратно, делая дающего богаче душой. Давание побуждает другого человека тоже стать дающим, и они оба увеличивают радость, которую внесли в свою жизнь. В дарении себя и есть та сила, которая рождает любовь, а бессилие – это невозможность порождать любовь.
Эх, Петька, Петька, знавал я одного китайского коммуниста по имени Цзе Чжуан. Ему часто снился один сон – что он красная бабочка, летающая среди травы. И когда он просыпался, он часто не мог взять в толк, то ли это бабочке приснилось, что она занимается революционной работой, то ли это подпольщик видел сон, в котором он порхал среди цветов. Так вот, когда этого Цзе Чжуана арестовали в Монголии за саботаж, он на допросе так и сказал, что он на самом деле бабочка, которой все это снится. Поскольку допрашивал его сам барон Юнгерн, а он человек с большим пониманием, следующий вопрос был о том, почему эта бабочка за коммунистов. А он сказал, что она вовсе не за коммунистов. Тогда его спросили, почему в таком случае бабочка занимается подрывной деятельностью. А он ответил, что все, чем занимаются люди, настолько безобразно, что нет никакой разницы, на чьей ты стороне.
«Как бы ни был чужд этот мир, самоубийство не ведёт к просветлению. Как бы ни был благороден самоубийца, он далёк от мудреца. Ни Акутагава, ни Дадзай Осаму и никто другой не вызывают у меня ни понимания, ни сочувствия»,  — с восхитительной чёрствостью пишет Кавабата Ясунари, несколько лет спустя отравившийся газом.
«Я не люблю самоубийц. Не могу уважать писателя, покончившего с собой»,  — надменно заявляет тридцатилетний Мисима Юкио, а в сорок пять взрежет себе живот.
«В этой жизни помереть нетрудно, сделать жизнь значительно трудней»,  — поучает Есенина победительный Маяковский, который через четыре года застрелится. «Негоже, Сережа, негоже, Володя»,  — корит обоих Марина Цветаева, а потом повесится на гвозде в сенях.
Плохая примета для пишущего человека — осуждать собратьев-самоубийц. Такое ощущение, что нарушившие это табу обречены нести ту же кару.