Цитаты в теме «приказ», стр. 6
Гром прогремел — золяция идет,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнена с ворами,
И что настал критический момент —
И заедает темный элемент.
Не тот расклад — начальнички грустят, —
По всех притонах пьют не вины, а отравы,
Во всем у городе — убийства и облавы, —
Они приказ дают — идти ва-банк
И применить запасный вариант!
Вот мент идет — идет себе в обход,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Шо вся Одесса переполнена с ворами
И шо настал критический момент —
И заедает темный элемент.
А им в ответ дают такой совет:
Имейте каплю уважения к этой драме,
Четыре сбоку — ваших нет в Одессе-маме!
Пусть мент идет, идет себе в обход, —
Расклад не тот — и нумер не пройдет!
Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам этот купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?
Изумрудною стала вода замутненных каналов,
И крапива запахла, как розы, но только сильней,
Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых,
Их запомнили все мы до конца наших дней.
Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,
И весенняя осень так жадно ласкалась к нему,
Что казалось — сейчас забелеет прозрачный подснежник
Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему.
Существует административная работа, на которой стоит все. Работа эта возникла не сегодня и не вчера, вектор уходит своим основанием далеко в глубь времен. До сегодняшнего дня он овеществлен в существующих приказах и директивах. Но он уходит и глубоко в будущее, и там он пока еще только ждет своего овеществления.
Пусик, миленький, ты не вникай, я этого сама ничего не понимаю, но это даже хорошо, потому что вникание порождает сомнение, сомнение порождает топтание на месте, а топтание на месте -- это гибель всей административной деятельности, а следовательно, и твоя, моя и вообще... Это же азбука. Ни единого дня без Директивы, и все будет в порядке. Вот эта Директива о привнесении порядка -- она же не на пустом месте, она уже увязана с предыдущей Директивой о неубывании, а та увязана с Приказом о небеременности, а этот Приказ логически вытекает из Предписания о чрезмерной возмутимости, а оно...Улитка на склоне, 1966 г.
Люди, грубые и разнузданные, так часто убивали друг друга, что убийство стало частью их жизни. За тысячелетия они изобрели разнообразные истязания: даже сухие официальные выкладки приводили меня в ужас. Войны бушевали почти на каждом континенте – узаконенное убийство, убийство по приказу, порочное и весьма эффективное. Представители мирных наций отворачивались, чтобы не видеть, как их сородичи умирают от голода на их пороге. Богатые ресурсы планеты распределялись неравномерно. И что самое мерзкое, их отпрыски – новое поколение, на которое мой вид чуть ли не молится, надежда на будущее – слишком часто становились жертвами жутких преступлений. И виноваты в этом не незнакомцы, воспитатели и опекуны. Страшными ошибками и алчностью люди подвергли опасности весь земной шар
Он почувствовал вдруг, что у него болят все мышцы, как после тяжелой работы. Ну-ну, тихо, сказал он про себя. Ничего страшного. Все прошло. Просто вспышка. Мгновенная вспышка, и все уже прошло. Я же все-таки человек, и все животное мне не чуждо Это просто нервы. Нервы и напряжение последних дней
А главное — это ощущение наползающей тени. Непонятно, чья, непонятно, откуда, но она наползает и наползает совершенно неотвратимо
" "
Где-то в недрах дворца, в раскошных апартаментах, где подагрический король, двадцать лет невидивший солнца из страха перед всем на свете, сын собственного прадеда, слабоумно хихикая, подписывает один за другим жуткие приказы, обрекающие на мучительную смерть самых честных и бескорыстных людей, где-то там вызревал чудовищный гнойник, и прорыва этого гнойника надо было ждать не сегодня-завтра
Бизнес, однако, оказался не просто деловитым жульничеством. Чем дальше, тем ясней виделось поклонение деньгам, настоящий культ. Может, единственная теперь – единственная по живому чувству – религия. Занявший престол господний новейший Бизнес-бог, финансовый успех или провал вместо библейских добра и зла и, соответственно, иной наказ о долге человеческом. Никаких десяти заповедей, лишь два приказа: жрецам, пастырям – «твори деньги! », а пастве прислужников и рабов – «страшись потерять свою работу! ».
— Я согласен, что молодой Феншо виноват. Он ослушался приказа, чуть не погубил пошедших за ним людей и не погиб сам, но намерения у него были самые добрые. Молодость горяча, он устал от бездействия, ему хотелось подвигов. Кроме того, за ним охотно идут люди и со временем
– Если б люди за ним не шли, – холодно заметил Рокэ, – еще можно было бы раздумывать, но они идут. Если Оскара Феншо сегодня не расстрелять, он «со временем» заведет в ловушку не роту, а армию. Тогда поздно будет думать.
– Изрядно сказано, – вмешался епископ, – токмо судящий о грязи на чужих сапогах должен почаще взирать на свои. Сколько раз, Рокэ, нарушали приказы вы?
– Право, не помню. Но, Ваше Преосвященство, нарушая приказы, я вытаскивал моих генералов и маршалов за уши из болота, в которое они влезали по собственной дурости. Если б у Феншо хватало ума нарушать приказы и побеждать, он бы стал маршалом, а так он станет покойником.
Шиповник
Назад мы вернемся на несколько лет,
Узнаем печальной легенды сюжет
В дальней станице казачка жила,
Богатством была лишь ее красота,
Казак приглянулся, влюбилась девица,
Но счастью не долго, над ними, кружиться
Она приглянулась еще одному,
Что был атаманом в том дальнем краю
Вскоре на службу парень уходит,
А атаман все за девицей бродит,
На все предложения слышит отказ
Слугам, своим, отдает он приказ
Темною ночью, похитив девицу,
До свадьбы ее запирают в темнице,
Все же в день свадьбы она убегает,
В лесу от сердечной тоски погибает
Где девушка с жизнью окончила счет
Душистый кустарник с шипами растет.
Нас везут в медсанбат
Нас везут в медсанбат,
Двух почти что калек,
Выполнявших приказ не совсем осторожно,
Я намерен еще протянуть пару лет,
Если это, конечно, в природе возможно.
Мой товарищ лежит,
И клянет шепотком,
Агрессивные страны, нейтральные тоже,
Я ж на чутких врачей уповаю тайком,
Если это, конечно, в природе возможно.
Перед нами в снегах
Лесотундра лежит,
Медицинская лошадь бредет осторожно,
Я надеюсь еще на счастливую жизнь,
Если это, конечно, в природе возможно.
Так и еду я к вам,
В этих грустных санях,
Что же вас попросить, чтоб вам было не сложно?
Я хочу, чтобы вы не забыли меня,
Если это, конечно, в природе возможно.
Сердце — в клочья, и губы — в кровь.
И в душе — такой кавардак!
И банальная рифма «любовь»
Из башки не выходит никак.
Знала всё обо всём сама,
И других ведь учила.
Да вот у самой не хватило ума
Разобраться, где омут, где брод.
А теперь-то чего уж реветь.
Прочь эмоции! Слушай приказ:
Прямо завтра, к утру — зачерстветь!
Где там прочности нашей запас?
Выше нос! Не стонать! Улыбаться!
И По-походному, на бегу
Приспособить к себе ситуацию!
Не впервой мне. И я смогу
Выжать сердце от слёз, как губку,
Душу вновь затянуть в корсет,
Ярче — губы, короче — юбку,
И, зажмурясь, — нажать на RESET.
После приказа властей о публичном сожжении
Книг вредного содержания,
Когда повсеместно понукали волов, тащивших
Телеги с книгами на костер,
Один гонимый автор, один из самых лучших,
Штудируя список сожженных, внезапно
Ужаснулся, обнаружив, что его книги
Забыты. Он поспешил к письменному столу,
Окрыленный гневом, и написал письмо власть имущим.
«Сожгите меня! — писало его крылатое перо.-
Сожгите меня!
Не пропускайте меня! Не делайте этого!
Разве я не писал в своих книгах только правду?
А вы обращаетесь со мной как со лжецом.
Я приказываю вам:
«Сожгите меня!»
Офицерские жены.
Ты живёшь между взрывом и выстрелом,
Я живу между сном и письмом.
И мы встречу должны с тобой выстрадать,
Чтобы снова расстаться потом.
Это время даёт нам задание.
Ведь мы оба на службе с тобой.
Носишь ты офицерское звание,
Я служу офицерской женой.
Офицерские жёны не давали присяги,
И приказ — по вагонам — это просто судьба.
Офицерские жёны, на дорожку присядем,
И слеза на погоны упадёт, как звезда.
Платья белые чёрными платьями
Могут лишь за мгновения стать.
И тогда лишь солдатские матери
Смогут жён офицерских понять.
Я согласна на жизнь гарнизонную,
Лишь бы только быть рядом с тобой.
И молюсь я ночами бессонными,
Чтоб не стать офицерской вдовой.
Офицерские жёны не давали присяги,
И приказ — по вагонам — это просто судьба.
Офицерские жёны, на дорожку присядем,
И слеза на погоны упадёт, как звезда.
Очень может быть, что он и столь же суров, — возразил Дон Кихот, — но чтобы от него была людям такая же точно польза — вот за это я не ручаюсь. Уж если на то пошло, воин, исполняющий приказ военачальника, делает не менее важное дело, нежели отдающий приказы военачальник. Я хочу сказать, что иноки, в тишине и спокойствии проводя все дни свои, молятся небу о благоденствии земли, мы же, воины и рыцари, осуществляем то, о чем они молятся: мы защищаем землю доблестными нашими дланями и лезвиями наших мечей — и не под кровлей, а под открытым небом, летом подставляя грудь лучам палящего солнца и жгучим морозам — зимой. Итак, мы — слуги господа на земле, мы — орудия, посредством которых вершит он свой правый суд. Но исполнение воинских обязанностей и всего, что с ними сопряжено и имеет к ним касательство, достигается ценою тяжких усилий, в поте лица, следственно тот, кто таковые обязанности на себя принимает, затрачивает, разумеется, больше усилий, нежели тот, кто в мирном, тихом и безмятежном своем житии молит бога о заступлении беспомощных.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Приказ» — 131 шт.