Цитаты в теме «прикосновение», стр. 9
Нет необходимости высказывать всю любовь – кое что можно попридержать в себе, бережно хранить, выражать не словами. Лучше – поступками, прикосновениями, ласками, поцелуями. Один страстный поцелуй может сказать больше любых слов. Одно нежное прикосновение порою доказывает недоказуемое. Одна горячая ласка иногда объясняет необъяснимое. Любовь – многогранна. Она у каждого своя. Чужая может показаться странной, но для ее обладателя она остается самой очаровательной. В любви нет теорем, уравнений, задач, любви не нужно учить. Просто чувствовать, внутри. Где то в области сердца
Да, временами легко, но, бывает, накроет что я тебе говорю – ты ведь знаешь и сам. Непроторённые тропы опаснее втрое, а на избитых давно не живут чудеса. Много ли, мало – не меряю, он невозможен, этот привычный процесс, ибо тяга земли перестаёт быть константою, что непреложно нас охраняет - как море свои корабли
Что остаётся, когда отступаешь за мерность, разом теряя привычный душе не уют - знаки неясны, и недостижимы примеры тех, о которых в забытых сказаниях поют Что остаётся? Морзянка метельного ветра, прикосновение плеча, невозвратность пути – стоит того, чтоб пройти ещё раз километры прожитых лет, и опять это всё обрести.
Его, неискушенного в любви ученика, готового снова и снова слепо бросаться в бездну блаженства, она терпеливо учила своему учению: что нельзя брать блаженство, не давая блаженства взамен, что каждое движение, каждое прикосновение, каждый взгляд, каждая крохотная частичка плоти имеет свой секрет, который сулит посвященному безмерную радость. Она учила его, что любящие не должны расставаться после праздника любви, не восхитившись друг другом, не победив друг друга и не покорившись друг другу, чтобы ни один из них не пресытился и не наполнился пустотой и недобрым чувством, будто над ним надругались или он сам надругался над любимым человеком.
Весна — не самое прекрасное время года в Новой Англии: она слишком короткая и робкая, ей слишком мало нужно, чтобы обернуться лютой и свирепой. Но даже и тогда в апреле выпадают дни, которые хранятся в памяти после того, как забудешь прикосновения жены или ощущение беззубого младенческого ротика у соска. Зато к середине мая солнце поднимается из утренней дымки властным и могущественным, так что, остановившись в семь утра на верхней ступеньке своего крыльца с пакетиком, в котором твой обед, понимаешь: к восьми часам роса на траве высохнет, а если по проселочной дороге проедет машина, в воздухе на добрых пять минут повиснет неподвижная пыль. К часу дня третий этаж фабрики разогреется до 95 градусов и с плеч маслом покатится пот, приклеивая рубаху к спине все разрастающимся пятном — прямо как в июле.
Со сладострастным намерением наговорить жестоких и честных слов, чтобы увидеть, как он под их весом буквально складывается пополам, пряча лицо и живот, потому что только любившая может столь экономными движениями нанести максимум разрушений Да, продолжаешь, и оказывается, что по какой-то глобальной несправедливости ты испытываешь все нюансы его боли, и твои тонко заточенные орудия пыток превратились в стыдные, но от того не менее страшные, игрушки мазохиста. И в самом конце, добивающим ударом, когда вы разошлись, из последних сил доброжелательно, пообещав друг другу счастья (без себя), вот тогда тебя – не пулей, не тяжелым тупым предметом, а наилегчайшим прикосновением к плечу – останавливает, пригвождает к месту, замораживает и обжигает понимание, что все изреченное стало ложь.
Рождественским подарком была живая черепашка с инкрустированным бриллиантами по панцирю вензелем Джулии; и это чуточку непристойное живое существо, то беспомощно оскальзывающееся на паркете, то поднятое для всеобщего осмотрения на ломберный столик или ползущее по ковру, прячась при малейшем прикосновении и тут же снова вытягивая морщинистую шейку и раскачивая серой допотопной головой, стало для меня образом всего того вечера, тем крючком на сети воспоминаний, который зацепляет внимание, хотя нечто гораздо большее совершается у нас на глазах.
– Господи, – сказала леди Марчмейн. – И неужели она ест все то же самое, что и обыкновенная черепаха?
– А что вы сделаете, когда она подохнет? – спросил мистер Самграсс. – Нельзя ли будет вставить в этот панцирь новую черепаху?
Тебе, наверное, интересно, кто я такой, но я из тех людей, у которых нет обычного имени. Мое имя зависит от тебя. Зови меня тем, о чем ты сейчас думаешь.
< >
Может быть, шел сильный дождь.
Это мое имя.
< >
Может, ты смотрел, как течет вода в реке. С кем-то, кто тебя любил. Вы почти касались друг друга. Ты почувствовал прикосновение еще до того, как оно произошло. И оно произошло.
Это мое имя.
< >
Может, ты лежал в постели, уже почти засыпая, и вдруг засмеялся чему-то, какой-то своей шутке — так хорошо заканчивать день.
Это мое имя.
Есть струны в сердце человека — неожиданные, странные, которые вынуждает зазвучать иной раз чистая случайность; струны, которые долго молчат, не отзываясь на призывы самые горячие, самые пылкие, и вдруг дрогнут от непреднамеренного легкого прикосновения. В умах самых косных или по-детски неразвитых спят мысли, и, пожалуй, никакое уменье, никакая опытность не вызовут их к жизни, если они не проявятся сами, подобно тем великим истинам, что ненароком открываются исследователю, когда он ставит перед собой наиболее ясную и наиболее простую цель
Запомнить запах, памятью скользнуть
В чужих мирах твоих прикосновений,
Тогдашних звёзд опять рассыпать ртуть,
Смешать под утро ночь и светотени,
Губами тронуть пальцы и слова,
Отмерить пять шагов до лжи не новой,
Броню из замши телу подобрать,
К запястьям туже подогнать оковы,
Дрожать от боли в чёртовой глуши,
Дрожать от счастья в скомканной постели,
Проверить шов — надёжно ли прошит,
Порвать и в рамки вставить акварели,
Неосторожно двери отпереть,
Горчащий воздух выпить без рецепта,
Усталой клятвы прошибая твердь,
Желания в себе лелеять цепко,
Иллюзии утратить наконец,
Воскресным днём не смея спать спокойно
И - в дальний путь на взмыленном коне
Разлука. Горе. Небо. Подоконник.
Свечи погашены,
Шторы задёрнуты — поздно,
Тает в бокале последний
Глоточек луны
Хочется слабости,
В кои-то веки — серьёзно,
Хочется сна,
Где случайности — предрешены.
Мягкой ладонью в ладонь твою,
Тёплую — здравствуй
Робость улыбки, ревнуя,
Слизнут зеркала.
Сон — это сон. Хочешь власти?
Пожалуйста — властвуй!
Жданной, нежданною —
Не испугалась пришла
Ночь подчиняется
Самым безумным законам,
Я протестую, я против
Ненужных раз лук!
Сонно-безропотно,
Нежно-доверчиво, стоном,
Прикосновением губ,
Откровенностью рук
Я растворяюсь в тепле
Твоём снова и снова,
Это лишь сон, а во сне
Мне не жалко огня Слово «хочу» —
Это самое сложное слово,
Слово, дающее право тебе на меня.
Два конца от кольца,
Без детей, без молитв, без изъяна.
Что мне с этой любви?
Триста пут, соли пуд,
Ну или что там у нас по плану
Наша жизнь как прогнившая жердь,
Как струна нагишом,
Заржавевшая старая плаха
Когда в моей жизни все идет хорошо,
То тебе направление — на хрен.
А если где-то саднит или режет,
Стянет вдруг ребра, если тоска загибает
И клонит к земле, бросается коброй
Ты приходишь, пиковый король,
Нежно спросишь: «Ну, скажи, где болит?»
Я отвечу: «Свали!» — прижимаясь к твоей груди.
Чашка чая, горячего, с привкусом боли.
Ты так меня любишь, скажи,
Что даже чай теперь солишь?
Встав на мысочки, носочки, цыпочки, ниточки,
Руками тебя — как путами, время — минутами.
Родинки, пальчики, прикосновения,
Тихо, внимательно —
Ты бы простил, если я у тебя бы
Сейчас попросила прощения? —
Мой Одуванчик, все завтра,
Все завтра, родная.
Сегодня это не обязательно.
Трудно понять китайцев и женщин.
Я знал китайцев, которые два-три года терпеливо просиживали над кусочком слоновой кости величиной с орех. Из этого бесформенного куска китаец с помощью целой армии крохотных ножичков и пилочек вырезывал корабль — чудо хитроумия и терпения: корабль имел все снасти, паруса, нес на себе соответствующее количество команды, причем каждый из матросов был величиной с маковое зерно, а канаты были так тонки, что даже не отбрасывали тени — и все это было ни к чему Не говоря уже о том, что на таком судне нельзя было сделать самой незначительной поездки — сам корабль был настолько хрупок и непрочен, что одно легкое нажатие ладони уничтожало сатанинский труд глупого китайца.
Женская ложь часто напоминает мне китайский корабль величиной с орех — масса терпения, хитрости- и все это совершенно бесцельно, безрезультатно, все гибнет от простого прикосновения.
Всё начинается с Любви:
И Бог, и жизнь, и даже смерть.
Вокруг одной её оси
Летит земная круговерть.
Всё начинается со слов
Признания слабости своей,
С Её Высочества послов,
Стрелами ранящих людей.
Любовь даруется, как страсть,
И обрывается, как нить,
Её тайком нельзя украсть,
И невозможно объяснить.
И всё, что есть — отдать не жаль,
Чтоб лишь увидеть у окна
Её прозрачную вуаль
Из золотого волокна.
Кто Райских кущ плоды вкушал,
И кто отведал соль земли,
Тот знает сам, как ждёт душа
Прикосновения Любви.
И я, под небом голубым,
Вновь эту жизнь благословлю,
Не потому, что я любим,
А потому, что сам люблю!
Всё начинается с Любви!
Прикосновение сердец-акростих...
Пусто в жизни, одиночество колдует,
Разукрашивает будни в серый цвет.
И один вопрос по-прежнему волнует,-
Как мне жить, когда тебя со мною нет.
От судьбы уже давно не жду подарка,
Самым дорогим остался ты.
Незабвенным, солнечным и ярким,
Островом покинутой мечты.
Всем желаньям никогда не сбыться,
Если рассудила так судьба.
Нашим жизням никогда не слиться
И к чему сейчас моя мольба
Есть кому писать ночами письма,
Сколько их, уже не перечесть.
Есть слова, в которых столько смысла,
Радости, наверно, тоже есть.
Долгий путь, пустые обещания,
Если б знать, за что такая месть?!
Целовать впервые на прощанье.
Я в днях своих не вижу больше смысла,
В них нет тебя и некого винить
Бегут часы, тоска меняет числа,
Я как в бреду, мне следует забыть
Забыть твой плен и рук прикосновение,
Твой милый голос, нежные глаза
Ты рядом был так мало, на мгновенье,
Лишь горькой правдой на губах слеза
Я за тебя молю у Бога счастья,
Я для тебя отдам, что есть взамен
Лишь только б раз ещё к тебе прижаться,
И не бояться ветра перемен
Твой взгляд родной всегда, повсюду следом,
Я жду тебя, зову издалека
Холодной ночью, укрываясь пледом,
Шепчу от острой боли: «Не нужна».
Моя кровь — она солонее и гуще патоки.
Она так уныло течёт, вяло переливается
С сосуда на клапаны. знаешь, опять — таки
Мне это ужасно не нравится.
Мои веки сжимаются от происходящего,
Точнее сказать, от не произошедшего.
Я честно стараюсь играть не зрячую,
Чтоб искренне полюбить первого встречного.
Мои пальцы — скрючившиеся, окостенелые,
Не знающие колец(в частности на месте сиротского, безымянного)
Не совершают к тебе прикосновения не смелые,
Во избежание не гуманного.
Мои губы — потрескавшиеся, искусанные,
Картавят мысли, больше смахивающие на лепет,
Не звонки, а жизнь моя — потерянная, пропущенная,
И прекрасно, что он в это не верит.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Прикосновение» — 214 шт.
