Цитаты в теме «полет» ▷ Socratify.net

Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.

Залезайте повыше и прыгайте в бездну. Крылья появятся во время полёта.

На Востоке существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слёзы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью.

Нельзя требовать от человека внимания к себе. Только в свободном полете видно как человек действительно относится к Вам. Искренность — самое дорогое, самое ценное, самое настоящее. Она всегда доходит до самого сердца. Мы просто это ощущаем и становимся счастливыми, потому что о тебе думают, вспоминают, переживают. Не требовать ничего. Не ждать. А просто дать полную свободу мыслей и чувств.

Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток.
Я свяжу тебе жизнь,
Не солгу ни единой петли.

Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы –
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.

Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи.
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.

Где я нитки беру?
Никому никогда не признаюсь:
Чтоб связать тебе жизнь
Я тайком распускаю свою.

Птицы, рожденные в клетке, думают, что полет - это болезнь.

Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись:
Открой сомкнуты негой взоры
Навстречу северной Авроры,
Звездою севера явись!

Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные желтела,
И ты печальная сидела —
А нынче... погляди в окно:

Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит.

Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
Приятно думать у лежанки.
Но знаешь: не велеть ли в санки
Кобылку бурую запречь?

Скользя по утреннему снегу,
Друг милый, предадимся бегу
Нетерпеливого коня
И навестим поля пустые,
Леса, недавно столь густые,
И берег, милый для меня.

На Востоке существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слёзы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью. Люди могут многому научиться у птиц. Люди должны научиться взлетать, даже если крылья сломаны. Надо всего лишь захотеть оторваться от земли, воспарить навстречу самому себе.

«Человек создан для счастья, как птица — для полёта,» — мечтательно вздохнул классик. Эта дикая и странная птица называется страус. Летать не умеет, бегает, лягается, перья из хвоста у него выдирают на украшения, а от опасности он прячет голову в песок.

Когда обнаруживаешь, что ты в тупике, самое лучшее - пустить мысли в вольный полет, отвлечься: пусть работает подсознание.

Пейзаж, который ты видишь с высоты, — восхитителен. Даже простые поля выглядят прекрасно. Такой вид создает связь между тобой и этим миром.

Он никогда не повышал голоса. Это было ужаснее всего — ярость Властелина Времени. И мы поняли, почему Доктор, Доктор, который дрался с богами и демонами, убежал от нас и спрятался. Он щадил нас.
Он заковал моего отца в цепи, закаленные в печи гнома.
Он заставил мать вечно смотреть на взрывающуюся галактику. Заточил ее в ней навечно.
Он до сих пор навещает мою сестру раз в год. Каждый год. Возможно, когда-нибудь он простит ее, но пока она там. Видите ее? Она в заточении в зеркале. В каждом зеркале. Вы когда-нибудь глядя на свое отражение, краем глаза замечали какое — то движение за спиной? Это она.
А меня подвесили во времени. Доктор заставил меня работать — защищать поля Англии. Мы хотели жить вечно. Доктор сделал так, чтобы мы жили вечно.

Война полов ведется традиционным оружием.

У близких душ единые поля,
И маяки едины и моря.

Один смотрит в лужу... и видит лужу...
Другой, глядя в лужу, считает звёзды,
Стараясь понять и открыть вам душу,
Улыбкой своей поделиться... просто...

Один смотрит в небо... и видит небо...
Другой представляет себя в полёте.
Он ночью, бывает, летает где-то,
Дождавшись, пока вы там все уснете...

Один равнодушно проходит мимо,
Другой обернётся, протянет руку...
И эта забота его не мнима,
И можно открыться ему, как другу...

Один смотрит фильмы, читает прессу,
Другой пообщаться идет с природой,
И светится весь, уходя из леса,
Наполненный полностью той свободой...

Один хочет счастья и денег много,
Другой просто счастлив, живя на свете...
Он любит родных и детей, верит в Бога...
И Бог помогает ему, заметьте..

Законы гравитации не действуют на полет влюбленных людей.

Наши космонавты получают за полет двадцать – тридцать тысяч долларов. А американские – двести или триста. И наши сказали: не будем летать к тридцати штукам баксов, а тоже хотим летать к тремстам. Что это значит? А это значит, что летят они на самом деле не к мерцающим точкам неведомых звезд, а к конкретным суммам в твердой валюте. Это и есть природа космоса. А нелинейность пространства и времени заключена в том, что мы и американцы сжигаем одинаковое количество топлива и пролетаем одинаковое количество километров, чтобы добраться до совершенно разных сумм денег. И в этом одна из главных тайн Вселенной

Мне дела нет, что миллионы раз
Картины небосвода повторялись.
Я ухожу за поволоку глаз,
Туда, где карты мира потерялись,

Я ухожу в Тебя, бездонный мир.
В незримые поля под тонкой кожей,
В иное вещество, в другой эфир,
Где все так страшно близко, так похоже,

Что не узнать — ни неба, ни себя —
И сны, как птицы покидают гнезда,
И тайно зреют, взрывами слепя,
Поющие невидимые звезды.

Я ухожу в Тебя — для бытия
В не бывших звуках, я освобождаюсь
Для снов. Твоих — где, может быть, и я,
Не узнанный, в последний раз рождаюсь.

Ох, Ангелу трудно, коль в Рай не попал
Он сбился с пути, — от собратьев отстал:
Следил за дорогой, парил, вознесясь —
И вот ведь вдруг сбился, не так отнесясь,
К чему-то такому, что очень звало,
И он развернулся, осев на крыло.
Тянуло паденье своей быстротой,
Стремительной скоростью, вовсе не той,
Что прежде была у него до прыжка
И ринулся вниз он, чтоб наверняка
Узнать то, что не было видно с небес,
С тем чувством азарта, паденья в отвес!
Он с кем-то стал вровень, коснувшись плечом,
Но тот, кто сравнялся с ним, был не при чём
Тот вверх не стремился, в мечтах не летал —
Он с Ангелом рядом, пока тот упал
И стала нещадно душа клокотать —
Он скорость полёта хотел испытать!
А вовсе не скорость паденья с небес, —
Ошибки почувствовав крыльями вес.
Он сбился с пути, он от равных отстал,
Но может подняться — он духом не пал!
В падении долго не может он быть —
Ведь всё же он Ангел и должен он взмыть!

Мне хочется поговорить. Об истории, об искусстве, о литературе, о политике, о философии, о жизни, но раз за разом, после обрывочных «прив» «нра» «ваще» «как саааам» «а ничо», открывается все та же грустная, болезненная, тяжелая, трагичная, пустая бездна одинокости человеческой. Глухой, слепой одинокости, неразбавленной оттенками широкого пространства красивого мира. И бессильно опускаются руки, не способные спасти каждого, и хочется отвернутся, закурить и остаться наедине с самими собой, устало глядя в окно и думая о чем-то далеком, неважном, но легком и светлом, как крыло бабочки над полем диких цветов.