Цитаты в теме «рай», стр. 46
Кому удел не тлетворный в тлетворных столетьях дан?
Что прочно? — Ладья газелей*. Что вечно? — Пьянящий жбан.
Возьми же вина в дорогу, — ведь жизнь не сравнишь ни с чем.
Путь к раю подобен чаще, и мало на нем полян.
Один ли познал я тленность? Ученый что знает мир,
Постиг и свое бессилье, и знаний вечный изъян
Взгляни же премудрым оком на мудрый, бегущий мир:
Весь мир, все дела мирские, все смуты его — обман.
Достигнуть встречи с тобою мечтала душа моя,
Но смерть на дорогах жизни — грабитель и злой буян.
Всем ведомо: знак, что роком начертан на смертном лбу,
Не смоешь ничем, о смертный, с челом он твоим слиян.
Все зданья падут, разрушась, и травы на них взрастут, —
Лишь зданье любви нетленно, на нем не взрастет бурьян.
Прохожие люди трезвым не встретят меня вовек!
О вечность! Хмельная чаша! Хафиз этой чашей пьян.(перевод К. Липскерова)
Ладья газелей - здесь диван газелей
У каждого из нас — свой дивный, странный мир,
Наполнен он несхожими, особыми мечтами
Невидимых границ, тончайших паутин,
Которые, увы, придумываем сами.
У каждого из нас — свой личный, фарс и стиль,
И сердце есть — ранимое, но чуткое до боли,
То вверх несет, то вниз, и шторм сменяет штиль,
Судьба для нас давно — распределила роли
У каждого из нас — свой вымышленный Рай
Душе позволен пир, вкушая плод запретный,
Где чувственность эмоций прольется через край,
Созвучен он мелодии, единственной, заветной
У каждого из нас — свой дивный, странный мир,
Наполнен он несхожими, особыми мечтами
Невидимых границ, тончайших паутин,
Которые, увы, придумываем сами.
Эти грустные глаза,
И печальная улыбка
Думать мне о них нельзя,
Но и позабыть — ошибка.
Они в памяти моей
Душу много лет тревожат,
И среди ненастных дней
Тропку в прошлое проложат.
В даль, где повстречал я их,
И где не кончалось лето,
Где написан первый стих,
Где любовь и жизнь воспета.
И сегодня предо мной
Юность вновь стоит святая,
За прошедших лет стеной
Вновь я вижу отблеск рая.
И встречаю снова вас —
Грустные глаза, улыбку,
И как будто в первый раз
Ту же делаю ошибку.
Душу мне рванёт опять
Лет ушедших сожаление,
Сердцу не дано принять,
Что всему придёт забвение.
Нет, за многие года,
Не залили пламень реки,
То, что видел я тогда
То, что дорого навеки
И опять бежит слеза
По щеке моей, не скрою
Эти грустные глаза,
И улыбка, предо мною.
Случилось это так внезапно
Увидев красоту цветка превратно
Как лунный свет бросал лучи
И освещал бутон в ночи
Среди дрожащих лепестков
И поедающих так жадно языков
Бутон из грязи поднимался вверх
Ему плевать на мнение всех.
Судьба его уж решена
Лишь только ночь его спасла.
В глухих невиданных краях
Являлся идолом бродяг.
Его топтали как могли
И убивали, даже жгли.
Но волю, силу, красоту
Нельзя убить не в рае, не в аду
Лишь по ночам луна ласкала взглядом
А звезды улыбались их забавам
Луна и лилия не совместимы,
Но чувства их неизгонимы
Не выдержит цветок разлуки,
Не выдержит суровой муки
И смех вокруг — другой закон
Лишь потому, что он влюблен.
Он, умирая, плакал заклиная
Свой род цветковый проклиная
Его заклятие свершилось
На всех сурово отразилось
И по утрам, как солнце всходит,
Цветы слезами все исходят
И плачут только на рассвете
Цветка судьбы суровой дети.
Наши сущности меняются, как сны
Наши облики прошедшие — вода,
Убежавшая дорогами весны.
Как посмотришь на ребёнка на того,
Что скитался беззаботно в летней мгле,
Ощущается: та жизнь была его,
На его, тебе приснившейся, земле.
Как посмотришь на подростка-сорванца,
Кто наивно нёс вперёд десяток лет
Глупость всякую в твоих чертах лица,
Понимаешь: он — не ты, он — просто след.
Как оглянешься бывает, что вчера
Ты кричал кому-то: «Слышишь? Никогда!»
Но прозрение порою, как пчела,
Больно жалит твоё сердце без суда.
Потому не говори, не обещай,
Что останешься незыблемой стеной.
В новой жизни нужно строить новый рай,
Жизнь всего лишь только кажется одной.
Улыбнись. Подумай. Вспомни и пойми:
Мы птенцами улетаем из гнезда
Каждый раз, когда приходят эти дни,
Что меняют нас, меняют навсегда!
Какой бывает дерзкою любовь,
Не знал, что рядом с раем врата ада,
Любовь сначала будоражит кровь,
Потом тоска становится наградой.
Мы открываем ей свои сердца,
Мы доверяем ей чужие тайны,
На самом деле цель ее - душа,
Ранимое и тонкое созданье.
И если ты влюбленный человек,
Сочувствую, испил ты чашу яда,
Любовь теперь в твоей душе навек,
И поводок на шее из металла.
Ты раб любви, который не успел
Еще понять свои приоритеты,
Зато с наивной легкостью посмел
Нарушить непреклонные заветы.
Она, любовь, и Цезарь, и палач,
Ее клинок разит всегда навылет,
Прости душа, пожалуйста, не плач,
Что человек исхода не предвидел.
Что он пройдет одной ногой Эдем,
Но там любовь не даст ему остаться,
Печаль и боль последуют затем,
И им уже нельзя сопротивляться.
Такая вот отвязная любовь,
Перед душой юлит, когда ей надо,
А стоит чуть поддаться на игру -
Ты вечный раб милльонного отряда.
"Моя звезда"
Гоняет ветер облака
Над побелевшею Невой,
В проемах окон пустота
И черный полог над душой.
Погаснешь ты, моя звезда,
Свечою белой на ветру,
Уходят в рай мои друзья,
За ними скоро я уйду.
По мне не надо горевать
И говорить высоких слов,
Мои грехи давно лежат
На чашах ангельских весов.
Закроет ангел мне глаза
И сквозь тумана белый дым,
Я полечу за ним туда,
Где буду вечно молодым
Я полечу за ним туда,
Где птицы райские поют,
Где грешникам, таким, как я,
Святые руку подают.
Гоняет ветер облака
Над побелевшею Невой.
В проемах окон пустота
И черный полог над душой.
Что только под снегом нет.
Зато на снегу всегда красиво!
Она, как Ева, изгнана из Рая,
Босиком вошла в зиму,
Закутавшись в вуаль метели,
Но шепчет все равно: " Люблю!»
Разбито сердце, уж не склеишь,
Душу познала глубину,
Загадку каждый здесь имеет,--
Два яблока, пылающих в снегу
Две капли крови, два осколка сердца,
Трагедией, оборванный роман,
Она была его невеста,
Она не знала, что жизнь есть балаган
Резвые кони, в лентах, с бубенцами,
Умчали свадьбу рано по утру,
Никто и не заметил, как кричали,
Два яблока, пылающие в снегу.
Теперь могу сказать беспечно,
Что под луной, ничто не вечно.
А раньше не могла сказать —
Не собиралась умирать.
Но оглушённая как рыба,
Едва живая от испуга,
Стояла на краю обрыва.
А после выла, как белуга.
А после вслед тебе бежала
Зачем? Не знаю. Стыдно вспомнить.
Хотя коней не удержала,
Но отрезвела от погони.
И наконец, в неравных драках,
Постигла я законы стаи.
Теперь я — мудрая собака,
Покладистая и борзая.
Давно я зализала раны,
Снабдила душу я замком.
Заполнила в ней все изъяны —
Забила щелочки песком.
Чтоб не смогли в неё вломиться,
Чтобы не смели наследить.
Есть у меня железный принцип —
Я научилась трезво жить.
Тебя простила я, конечно.
Давно обид я не таю.
Но жизнь, увы, так быстротечна —
Быть может, встретимся в раю?
1) Он мог бы полюбить ее, если бы не позабыл, как это бывает. Он уже не мог найти дорогу к любви. Он помнил лишь дорогу к ненависти.
2) Невозможно перепрыгнуть из рая в ад одним прыжком, — надо же где-то сделать остановку
3) — Наивысшая цель человека, — это жить в миру, но не жить его страстями; высочайшее благо — погасить пламя, сжигающее тебя, и жить в состоянии полного бесстрастия
4) Тёмная, как сама тайна, светлая, как само счастье, — его первая и его единственная любовь
Подобно Венере, вращающейся по орбите вокруг солнца, не смогла противится его влиянию и не желает для себя иной судьбы, как пребывать в сфере его притяжения-пусть даже на значительном расстоянии.
Танец на лезвии.
Босиком, обнажившись до самых подвалов души,
Не страшась осуждения толпы и огня Громовержца,
Танцевали на лезвии. Ты на пол такта спешил
И ехидно смеялся: «Смотри, не порежься!»
Только стопам моим не опасен отточенный край:
Их хранят, как броня, загрубевшие старые шрамы.
Под тобою, в расщелине, яблоком морщился рай,
Извергались вулканы и рушились храмы.
Я пыталась спасти, остеречь, уберечь, удержать,
Я молилась, скользя, чтобы музыка стихла скорее
В закалённую сталь твоих глаз въелась нежности ржа.
День тянулся в закат, поминутно старея.
Обертон от звенел. Клоунесса и бывший аскет
Поклонились, ушли, как актёры дурной мелодрамы.
Ты ступал — а следы проявлялись зарёй на песке,
Разъедая мои застарелые шрамы.
— Прежде всего дисциплина. И только дисциплина! И не говорите, что я вас не предупреждал. И вы не послушались. И с этого момента вы навсегда изгоняетесь из рая! Черт вас возьми. Ты, моя девочка, будешь рожать в муках, носить обувь на шпильках, сидеть на всяких диетах, делать пилинги и лифтинги и каждый день заниматься стряпней. Приготовься к этому! Ну, а тебя мой мальчик ожидает кое-что пострашнее — катастрофы, наводнения, извержения вулканов, динозавры, атомная бомба гусь, крушения танкеров, но главное — больная мама!
Я, как все поколения философов передо мной, знаю женщину такой, какая она есть, знаю ее слабости, посредственность, нескромность и нечестность, ее вросшие в землю ноги и глаза ее, никогда не видавшие звезд. Но — остается вечный неопровержимый факт: «Ее ноги прекрасны, ее глаза прекрасны, ее руки и грудь — рай, ее очарование могущественнее всякого другого, какое когда-либо ослепляло мужчин; как магнит, хочет он того или нет, притягивает иголку, так, хочет женщина того или нет, притягивает она мужчин».
Сотри мой голос, забудь мой адрес
Да тут и без джаза дождливый август.
Знаешь, там, где любовь и радость
Там боль и зависть. «Не так ли?», Фауст
Вектор на удаление, мертвые волокна
Нить между нами оказалась слишком тонкой.
Ты отказалась страдать, я оказался гордым
Ты как Венеция, я как дождливый Лондон.
Легко бы по прямой, но тут серпантин
Это как мутить искуственный сератанин.
Увы, все-таки я оказался не таким
Негатив. Никотин. Тяготит психотип
Иду один между девятин.
Я не ты. Ты не я.
И не рай, и не ад. Инь Янь.
Сердце как непослушный имплант
В конфликте с разумом отказ
От выполнения всех команд.
Я как наркоман, ты для меня как опиат
Я убиваю тебя. Я как яд.
И Слава Богу мы не Барби — Кен
Барбикен, к черту мир без проблем.
Ты не кукла и я не манекен,
Просто станем друг-другу никем.
Когда ребёнок был ребёнком, он терпеть не мог шпинат, зелёный горошек, рисовую кашу и варёную цветную капусту, теперь он всё это ест, и не потому что его заставляют.
Когда ребёнок был ребёнком, он однажды проснулся в чужой постели, а теперь это происходит с ним постоянно.
тогда многие люди казались ему красивыми, а теперь лишь некоторые.
он имел ясное представление о рае, а теперь он о нём лишь догадывается.
тогда он не думал о небытие, а теперь трепещет перед ним.
Когда ребёнок был ребёнком, его жизнь была вдохновенной игрой, а теперь вдохновение иногда посещает его во время работы
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Рай» — 957 шт.
