Цитаты в теме «рассвет», стр. 23
Сто раз закат краснел, рассвет синел,
сто раз я клял тебя, песок моздокский,
пока ты жег насквозь мою шинель
и блиндажа жевал сухие доски.
А я жевал такие сухари!
Они хрустели на зубах, хрустели
А мы шинели рваные расстелем —
и ну жевать.
Такие сухари!
Их десять лет сушили, не соврать,
да ты еще их выбелил, песочек
А мы, бывало, их в воде размочим —
и ну жевать, и крошек не собрать.
Сыпь пощедрей, товарищ старшина!
Пируем — и солдаты и начальство
А пули?
Пули были. Били часто.
Да что о них рассказывать, —
война.
1958
Судьба иногда похожа на песчаную бурю, которая все время меняет направление. Хочешь спастись от нее — она тут же за тобой. Ты в другую сторону — она туда же. И так раз за разом, словно ты на рассвете втянулся в зловещую пляску с богом смерти. А все потому, что эта буря — не то чужое, что прилетело откуда-то издалека. А ты сам. Нечто такое, что сидит у тебя внутри. Остается только наплевать на все, закрыть глаза, заткнуть уши, чтобы не попадал песок, и пробираться напрямик, сквозь эту бурю. Нет ни солнца, ни луны, ни направления. Даже нормальное время не чувствуется. Только высоко в небе кружится белый мягкий песок, который, кажется, дробит твои кости. Вообрази себе такую бурю.
Мамочка-мама, скажи, почему — весна?
Что значит — утро? Что значит — закат, рассвет?
Почему ты ночами подолгу лежишь без сна?
Почему ты боишься, что папы так долго нет?
Мамочка-мама, скажи, почему трава
Всегда зеленей там, куда уже не вернуться?
Мамочка-мама А ты ведь была права:
Сердца не стеклянны, но очень умело бьются
Мамочка-мама, я сильная. Справлюсь, мам.
И ты не волнуйся, что голос сейчас дрожит.
Ведь так не бывает — без слез и банальных драм.
Мамочка-мама, спасибо за эту жизнь.
Мне не забыть тебя, хороший, до конца.
Как ни старайся — это все пустое:
Листок делить на два прямых столбца,
Считать, что в будущем, а что уже былое,
И что дороже было, что пустяк,
Где были мной допущены ошибки,
Где лишний взгляд, где лишняя улыбка,
Кто первым сделал этот сложный шаг
Пустое, друг. Давай-ка мы замнем для ясности.
Я много начудила. И вроде бы —
Давно себе простила Все,
Кроме невозможности вдвоем встречать рассвет
И думать о дорогах, летать по свету
И сжигать мосты,
К друг другу привыкая понемногу
И то, что в моем будущем — не ты.
Знаешь, хороший
Запомни меня такой:
Дрожью по телу искорки под рукой,
Руки на плечи и счастьем горят глаза
Просто жила, без забегов «вперед-назад».
Как я читала линии на руке,
Как рисовала домики на песке
Как по утрам я по-прежнему верю
В сны и мне порою так хочется тишины
Просто запомни. Запомни и не забудь.
После, когда-нибудь может поймешь,
В чем суть. Лучше такую, ту, не меня сейчас —
Я меняю себя по капельке каждый час.
Чтобы лет через надцать пройти,
Как живая сталь, чтобы голос срываться
Когда-нибудь перестал,
Чтобы имя не билось пульсом уже в висках
Чтоб забыть, наконец, эти линии на руках.
Ты запомни — она исчезнет.
Сойдет на нет.
Но если когда-то мы встретим с тобой рассвет,
Я скажу тебе: «знаешь, она хотела тебя обнять
Я не помню её.
Ты с ней познакомь меня.»
Боже, храни всех еще не рожденных детей.
От сглаза, дурных языков
И от злых одиночеств
Храни колыбели от горьких в ресницах вестей.
Не верь предсказаниям старых цыганских пророчеств.
Господь, береги их. И дай им судьбы постройней.
Красивых кудрей на цветных одеялах / я знаю /
От злых негодяев, бросающих сотни камней
Из темных, из страшных кирпичных углов негодяи
Боже, храни всех детей от обид и разлук,
Бледных домов и имен под чужими крестами.
Дай им поменьше Иуд и покрепче каблук,
Силы побольше на то, что не сделали сами.
Боже, храни не рожденных еще сыновей,
Дочек с румянцем и ямочек тени на щеки
Жизни их глаз под изгибами темных бровей
Боже, храни их от взрослых смертей и пороков.
Скоро рассвет
И сквозь тучи — от солнца порез.
Боже, послушай, как утро баюкает ветер
Тихими звездами смотрят на землю с небес
наши родные еще не рожденные дети.
Иногда по ночам я бродил по пляжу, выкапывал крохотных крабов и ел песок – это случалось глубоко ночью, когда небо было таким чистым, что можно было видеть всю солнечную система, и песок, освещенный ей, казался лунным. Я даже притащил в дом с пляжа медузу и ранним утром, перед рассветом, когда Эвелин спала, приготовил ее в микроволновой печи, скормив остатки чау-чау.
Потягивая бурбон, а потом шампанское из высоких стаканов с выгравированными на них кактусами, которые Эвелин расставляла на глиняных подносах, размешивая в них малиновый сироп мешалкой в форме перца-халапеньо из папье-маше, я лежал рядом, воображая, что убиваю кого-то лыжной палкой Allsop Racer или смотрел на старинный флюгер, висящий над камином, размышляя, можно ли им проткнуть человека, или, вне зависимости от того, была ли Эвелин в комнате или нет, жаловался, что надо было заказать столик в “Dick Loudon's Stratford Inn”.
Ну, здравствуй, Жизнь! Пишу тебе письмо.
Надеюсь на ответ. Надеюсь, доживу.
Очередной рубеж, очередной этап
Признаюсь, сил уж нет, чтоб сделать новый шаг.
Жизнь, и надежды нет — вся вышла по пути.
За эти 30 лет старалась я пройти,
Что ты давала мне. Не гладя по спине,
Намеками на благо, без обещаний мне.
Ты видела: я шла сквозь слезы, боль и радость,
Надеждами жила войти счастливой в старость.
Но ты стоишь напротив, ухмылкой сщурив глаз,
Как будто издеваясь Ну, сколько нужно раз
Упасть, чтобы тебя потешить?! Жизнь! Ну, скажи!
Каких еще уроков ты не дала! Ну! Карты покажи!
Я не согласна по тебе бродить слепым котенком!
Я знаю: есть рассвет. Мне до него не долго!
Человеку свойственно меняться. Перемена вкрадчива, еле ощутима — словно ветерок, трогающий на рассвете оконную занавеску, словно аромат робких полевых цветов, спрятавшихся в траве Без всякой простуды вас вдруг зазнобит; ни с того ни с сего почувствуете вы смутное отвращение к тому, что ещё вчера было мило; знайте, это признаки происходящей в вас перемены. Или ещё: нападёт вдруг на вас непонятный голод, который не уймёшь самой сытой едой. Недаром говорят, что чрезмерный аппетит — верный знак неудовлетворённости. А кто, как не она, порождает перемены?
Я слышал скрип каждой ступеньки, когда она спускалась на первый этаж, скрежет петель, когда она закрывала за собою дверь, через приоткрытое окно до меня доносился звук ее шагов, когда она удалялась от моего дома. Гораздо позже я узнал, что она остановилась в нескольких метрах от него и села на низенькую каменную изгородь: что она ждала рассвета и десять раз хотела вскочить и повернуть обратно, что она уже пошла назад, туда, где я ворочался в постели, не имея сил заснуть, — но тут появилось такси.
Он перекатился на постели, подмяв меня под себя, не давая вырваться. Ха! Будто я пыталась
— Я не могу нарушить клятву! Не могу!
Кого он хотел в этом убедить? Меня? Себя? Нас?
— Я и не прошу
Потому, что сейчас мы вместе, и мне наплевать, что будет дальше. Потому, что сейчас я знаю о тебе всё, все твои желания и мечты
И не важно, что сегодняшний закат встретит лишь один из нас, рассвет мы встретим вместе. Здесь. Вдвоём. Глядя друг другу в глаза. Задыхаясь, но не прерывая поцелуя, не обращая внимания на треск рвущейся одежды и слёзы, струящиеся по щекам
Чем лучше разберешься в деле, тем хуже понимаешь, за кем правда. За каждой стороной – своя. Даже свет и тьма в мире не отделены друг от друга непроходимой гранью: их сводят вместе рассвет и закат, сливают сумерки, перемешивают так, что и не заметишь, когда же, в какой миг, у какой черты кончается ночь и начинается день. Все время ищешь, ловишь этот миг и эту черту, надеешься поймать и подглядеть на этой тонкой грани самое главное в мире. А пока ты ловишь эту тайну, время делает свое дело, уверенно и неизменно, ничего не скрывая и ничего не показывая. Все в мироздании едино, все течет из одного в другое: свет и тьма, тепло и холод, зима и лето, жизнь и смерть. Что же говорить о добре и зле, которые живут не в небе, а в человеческой душе? Каждый человек – как небо, где есть свой свет и своя тьма, тесно слитые и неразделимые.
Влюбляемся. И мысли — позади,
Эмоции — наружу чудесами,
А сердце, сердце сильное в груди
Поёт, стучит о нежности часами.
Влюбляемся. Погода не важна:
На дождь — зонты, на холода — перчатки,
Без разницы, в душе всегда весна
И, как обычно, всё у нас в порядке.
Влюбляемся, целуемся, горим
И кажется, что небо — под ногами,
И лишь, когда об этом говорим,
Себя зовём богинями, богами.
Рассветы закрывали нам глаза,
всю ночь мы пересчитывали звёзды,
забыли время, числа, полюса.
Любить, влюбиться — не бывает поздно!
В золоте косы, от света в оконце,
Ты мне приснилась, согретая солнцем
Словно мираж, в нежной призрачной дымке,
Счастья мгновенье, ожило на снимке
Хрупкая, нежная, сильная тоже,
Нет в целом мире, ни капли похожей
Хочется каждой реснички коснуться,
Рядом с тобой я боюсь лишь проснуться
Звонишь в обед, -"что ты будешь на ужин?»
Как же приятно, что я тебе нужен,
И отвечаю, грустя от разлуки,
-"Всё, что готовят любимые руки»
Утром прохладным, завтрак согрею,
И поцелуем, сон твой развею
Кофе в постель, чтобы легче проснулась,
Просто хочу, чтобы ты улыбнулась
— «Милая, холодно, слабо одета,"
Ты отвечаешь — «я счастьем согрета!»
Нежно целуешь, бежишь на работу
Как же тебя отпускать неохота
Может быть, где-то, встречая рассветы,
Глядя в глаза, позабудем ответы
Счастье осушим, от края до донца,
Счастьем согреты, согретые солнцем.
Таких больше нет...
Загляни мне в глаза, и ответь,
Есть такие, как ты, на земле?
На которых всю жизнь бы смотреть,
Позабыв о воде и еде
Окунувшись в тепло нежных глаз,
Забывая, что нужно дышать,
Как листок трепетать каждый раз,
Когда вслух нужно что-то сказать
И с ума чтоб сводил аромат,
Мягких кудрей спадающих с плеч
А румянца манящий закат
За собой мог все мысли увлечь
И пусть звёздами сыпется ночь,
И опять за закатом рассвет,
Ты не сможешь с ответом помочь,
Потому что таких больше нет.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Рассвет» — 613 шт.
