Цитаты в теме «роса», стр. 13
Как много таят в себе женские слезы,
То капают тихо, то льются быстрей.
В них ясные зори и шквальные грозы.
В них бури эмоций и море страстей.
Порою бывают неискренни слезы,
В них искры притворства лукаво блестят.
Бывают надуманны и несерьезны,
Что дрогнуть мужские сердца норовят.
Бывают чисты, как весенние росы,
И болью отчаянья крайне горьки.
Разбитые чувства, увядшие грезы
Без слов могут выразить слез ручейки.
Но есть и другие, что ярко лучатся,
В них трепет восторгов и радости встреч.
И звонкой капелью мелодии счастья
Способны все лучшее в душах сберечь.
Ах, женские слезы куда от них деться,
Но нет, не иссякнут они никогда.
Не плачут лишь женщины с каменным сердцем,
Ведь женские слезы совсем не вода.
День как день, так же весело
Шуршит в саду листва,
Ведь до осени еще ей
Жить и жить
Дым из пепельницы тлевших сигарет,
А в душе, а я в душе не верю, нет
Мы молчим, и никто не знает
Что и как сказать,
То, что каждый тонко чувствует в себе,
Жизнь к тебе несправедливою была,
И в душе, не смолкая
Все звенят колокола
Кто-то пьет, кто-то крепится,
Но слезы не сдержать
Помаленьку, потихоньку сознаешь,
Как тепло от слова доброго «Привет!»,
На душе, да только вот ответа нет
На холме фотография и четные цветы,
Тоже срезанные с каплями росы,
На которые не прилетит пчела,
А в душе, не смолкая
Все звенят колокола
Песня посвящается пацанам
Которых с нами нет.
На бело-розовых пионов лепестках
Лежит роса, как ангельские слезы,
В ней отражаются прозрачные стрекозы,
О чем же плачут там на небесах?
О наших душах, что в тоске томятся,
Им не помочь — достойны сожаления,
Они с рожденья в небеса стремятся,
И пишут иногда стихотворения.
На бело-розовых пионов лепестках
Лежит роса, как ангельские слезы,
В ней отражаются прозрачные стрекозы,
О чем же плачут там на небесах ?
О наших мыслях, что полны смятения,
О тех сердцах, что без любви живут
Судьбы наполнен доверху сосуд —
Слезами ангелов, и в этом нет сомненья.
Проснись легко и безмятежно,
Окно с рассветом распахни,
И собирай, по капле, нежность
Росы. До дна испей зари
Из крутобокой неба чаши.
Крыльями брось себя в полёт —
К тому пригорку и ромашкам,
Где лепесткам проверен счёт.
Где ширь раскинулась картинно,
Вливаясь, плавно, в видно край,
Там, где песчаная тропинка,
Тихонько раздвигая даль,
Клубочком упадёт к ногам,
И позовёт, почти неслышно,
Тем самым эхом по ветрам,
Которые траву колышут,
Знакомым голосом, истомой,
Улыбкой, что светлее дня,
И ласковым теплом ладоней,
Что сберегла ты для меня.
Еще таятся первые морозы,
Но осенью в рассветные часы
На листьях выступают, словно слезы,
Серебряные капельки росы.
И сердце защемит тоскливой нотой
Осенних песен заунывный свист,
Когда глядишь, как кружится в полете
Березки тонкой пожелтевший лист.
Он медленно ко мне ложится в руку,
Как от тебя заветное письмо,
Которое, преодолев разлуку,
Нашло меня негаданно само.
А вечером багровые закаты
Раскрасят золотом стволы берез.
И жду я, словно в чем-то виноватый,
Когда ж ударит наконец мороз.
Любимый мой, как это просто...
Любимый мой, как это просто, —
Мечтать, любить, во что-то верить,
По вечерам глядеть на звезды,
Свои желанья им доверить.
Назвать любовь всему основой,
Назвать разлуку чувств проверкой,
Весь смысл вложить в одно лишь слово,
То слово счастью служит меркой.
Любимый мой — как это просто, —
Быть доброй, нежной и веселой,
И в платье ситцевом неброском
Бежать по сини васильковой.
Обнять руками ствол березки,
Стряхнуть росу с ее наряда
Любимый мой, как это просто, —
Сознать, что ты со мною рядом.
Свою любовь я не скрываю
И это все зову я счастьем.
Я о любви стихи слагаю,
Они в окно твое стучатся.
Услышишь ты их стук тревожный,
Окно откроешь осторожно
Любимый мой, как это просто
Любимый мой, как это сложно.
Пес
Откуда ты взялся — черный кудлатый,
Неимоверно славный пес.
Жил ты бедно или богато,
Где ты воспитывался и рос?
На мои вопросы не отвечая,
Ты только помахиваешь хвостом,
В безлюдном кафе, за чашкой чая,
Я раздумываю о житье твоем.
Как человек, я тебя жалею,
Общепринята жалость к бездомным псам.
За окном — черноморский ветер веет
И волны подкатываются к берегам.
Об этом подумал я не сразу,
Но вдруг предо мною встал вопрос:
Возможен ведь правда эдакий казус,
Что ты жалеешь меня, как пес.
И вот мы сидим — родные до боли,
Один за столом, другой под столом.
Я о твоей вздыхаю доле,
Ты — о житье-бытье моем.
Он родился с крыльями и нимбом,
Под пасхальный колокольный звон,
Изумив своим уродством дивным
Весь Новокукушкинский район.
На него глазели как на чудо.
Дескать, ну, теперь вот заживём!
Много ль надо нам, простому люду?!
Разве что «Порше» да новый дом!
Рос малыш, а с ним — и деревенька.
Казино, фонтаны, небоскрёб
— Мне б скопить на «Боинг» помаленьку
— Мне бы в «Форбсе» засветиться чтоб
А уродец плакал и молился
После просьб очередного дня.—
Ну, зачем таким я уродился!
Господи, за что ж ты так меня!
То ли от работы непосильной,
То ли от земляческой любви,
Снял он нимб, свои расправил крылья,
И сказал присутствующим: «Рви!»
Время не расходуя на жалость,
Рвал его на презенты народ
Ничего в деревне не осталось.
Чудо здесь давненько не живёт.
Я не стану тебя искать — ведь таких посылает Бог
В час потери надежд, когда нет ни веры в себя, ни сил,
И до боли сдавила грудь паутина сплошных тревог.
Улыбаешься:"Я судьбу о такой же, как ты, просил!»
И неведомо почему мутно-серый туман вокруг
Превращается в яркий мир, просыпается гомон птиц,
Легкий запах цветов Роса, рассыпаясь на чистый луг,
Пахнет ладаном — и душа изумленно склонится ниц,
Приобщенная к чудесам
Я не стану тебя делить. Если мой — то уже ничей.
Весь. До клеточки. Навсегда — не на краткий случайный час.
Обнимать по утрам, потом засыпать на твоем плече;
Знать, что время течет для нас, знать, что ветер поет про нас —
Только так! Ты пойми, что нам не суметь по-другому Да:
Я тебе разрешаю все. Если хочешь убить — убей:
Вязким ядом безумных слов, взглядом с сотней оттенков льда
Я потом оживу во сне и тихонько прижмусь к тебе —
Молча гладить по волосам
Я не стану тебя любить,
Если буду «сто первой из».
Бесспорно, женщина и, к счастью, не богиня,
Ребёнок, ждущий в жизни чудеса.
В изгибах губ — соблазн любви и иней.
На веках — ночь. На локонах — роса.
Её глаза сравнимы только с бездной,
Где льются притчи, и витают сны.
Пытаться им не верить — бесполезно.
И, слава Богу, что они — одни
Такие Кисть в безудержном порыве
Стремится вновь, хоть бегло, воссоздать
Улыбку, взгляд И нет Её красивей
Впрочем, рассудок требует признать:
В Ней скрыта страсть, граничащая с криком.
В Ней — лабиринт желаний и надежд.
И я боюсь блаженствовать под игом
Её ресниц и безупречных вежд.
Я опасаюсь блеска перламутра,
Меня волнует каждый новый жест
Любая встреча с Нею — это утро,
Моих иллюзий сумрачный арест.
Коль суждены мне бегства и погони
По прихоти небесного судьи,
То пусть он даст упасть в Её ладони,
Сорвавшись в пропасть с млечного пути.
Звезды ясные, звезды прекрасные
Нашептали цветам сказки чудные,
Лепестки улыбнулись атласные,
Задрожали листы изумрудные.
И цветы, опьяненные росами,
Рассказали ветрам сказки нежные,-
И распели их ветры мятежные
Над землей, над волной, над утесами.
И земля, под весенними ласками
Наряжаяся тканью зеленою,
Переполнила звездными сказками
Мою душу, безумно влюбленную.
И теперь, в эти дни многотрудные,
В эти темные ночи ненастные,
Отдаю я вам, звезды прекрасные,
Ваши сказки задумчиво-чудные!
Спускались сумерки и царственная ночь
Невольно о себе напоминала,
Мы по аллее шли, укутавшись в любовь,
Моя рука твою ладонь не отпускала.
День незаметно к своему закату подошёл,
За горизонтом уже солнце давно скрылось,
На небо месяц медленно взошёл,
И серебром роса на землю опустилась.
Любовь дурманила, глаза были пьяны,
Пьяны от чувств, нахлынувших волною,
Сердца стучали яростно в груди,
Уста пылали, обожженные любовью.
В ту ночь, я знаю, вспыхнула искра
И из нее огонь стал разгораться,
Горели пламенно влюбленные глаза,
Мы больше не могли с тобой расстаться.
— Ты когда-нибудь убивал, Чарли?
— Знаешь, это не простой вопрос. Нельзя ответить просто так. Мальчишкой, я рос в восточном Гарлеме. Итальянцы говорили: «Латинос, нельзя переходить Парк-авеню», негры вторили: «Пуэрториканцам нельзя ходить западнее пятой авеню». Получалось, ходить особо некуда, а если хочется сходить в Центральный парк покормить уток, значит, не повезло. Но я никого не слушал. Поднимаюсь на сто шестую в Центральный парк рядом с озером, и меня окружает целая армия. Что делать? Адреналин подскакивает, вытаскиваю ножичек и говорю: «Давай, я любого из вас поимею», а они — «Не выйдет, мы убьём тебя раньше», и достают пистолеты. Больше никогда в жизни я так не бегал и потом всегда носил с собой пушку и пользовался ею. Не то, чтобы я решил так раз и навсегда Нет, просто делал все, чтобы выжить, и, в конце концов, оказался там, где я сейчас.
Надоело быть именем существительным. «Существительное» – жуть какая, только вслушайтесь. Быть надо бы прилагательным; быть, например, чем-то белым. Снегом, манной небесной, ненавистной детсадовской манкой, жасминовым цветом, или хоть ложной мучнистой росой на листве – польза от нас, или вред, кому какое дело? Нам жить, нам поживать, да и помирать тоже нам, а не левым дядям-тётям, милостивым государям, дамам и господам. И вот если уж так вышло, что начали жить, хорошо бы побыть чем-то белым – ладно, не всегда, но хоть этим летом, чтобы знать, как это: чем-то белым. Белым. Надо же!.. Ну, или быть, скажем, чем-то черным. Кошкой в комнате, топливом для котельной, или, что ли, бруском сухой китайской туши из сувенирной лавки, где все не всерьез. Мне нравится думать, что сухую тушь разводят слезами, но не выплаканным горем-глупостью-злостью, а просто слезами, которые текут по щекам, если долго-долго глядеть на огонь и не моргать. «Белым-черным» – это, понятно, придурь. Это не обязательно, это смешно даже: «белым-черным». Детский сад, начальная школа чувств. Но вот ведь, хочется побыть не «кем-то», а просто «каким-то», не существительным, несущественным прилагательным побыть – до осени хотя бы, а потом и вовсе стать бы глаголом, но это, я понимаю, перебор, невиданное нахальство, несбыточная фантазия
Творенье подвластно твоей красоте несравненной... Творенье подвластно твоей красоте несравненной,
Но люди в единстве сердец — овладеют вселенной.
Вчера чуть не выдала тайну влюбленных свеча,
Но — слава Аллаху — померк этот светоч затменный.
Лишь искры от пламени, мне опалившего грудь, —
Небесное солнце, что светит земле моей бренной.
И роза пыталась поведать: « прекрасен мой друг »,
Но речи ее заглушил ветерок неизменно.
Как циркуль, я круг горизонта хотел очертить,
Но кругом вселенной очерчен я сам довременно.
Лицо твое, кравчий, смеясь, отразилось в вине,
И жаждой к фиалу с тех пор я прикован, как пленный.
Бегу я на улицу магов, отчаянья полн, —
От смут наших дней, от всего отмахнулся, что тленно.
День видя последний, ты скорбь свою сбросишь легко,
Взяв тяжкую чашу — кипящую влагою пенной.
На розе написано кровью, текущей из ран:
«Кто сердцем созрел, будет пить! Все иное презренно!»
Как розы, роняют росу твои строки, Хафиз!
Но все же найдет в них изъяны завистник надменный.Перевод В.Державина
Фея в ночной тиши под пение цикад,
В глуши лесной при свете ярких звезд,
Средь камышей на берегу ручья
Малышка родилась из сладких грез.
Смех — колокольчик, голос — плеск воды.
А стан ее стройнее тростника.
Умоется лишь капелькой росы,
И устремится ввысь, за облака.
Познает силу магии своей,
Нырнув, как в счастье,
в теплый солнца луч,
Не проронив ни капли, без потерь
Прольет ее на мир дождем из туч.
Быть незаметной
Феей — тяжкий труд
И волшебство царит, как все уснут.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Роса» — 265 шт.
