Цитаты

Цитаты в теме «семья», стр. 6

Есть ещё кое-что, что говорят после чьей-то смерти, и это связано с верой (а у меня с ней серьёзные проблемы). Случается это уже после похорон, после самой церемонии, в доме, когда все вернутся. Семья, любимые и скорбящие по умершему возвращаются в дом, едят, выпивают и предаются воспоминаниям о нём. И раньше или позже кто-то гарантированно скажет следующее (особенно после нескольких рюмок): «Вы знаете, я думаю, что он сейчас там, наверху, улыбается нам. И я думаю, что ему хорошо. » Ну для начала нету никакого «наверху», для людей, которым нужно по улыбаться оттуда вниз. Это поэтично и возвышенно, и суеверных людей это немного успокаивает – но его не существует. Но если бы оно существовало – если бы – и если бы кому-нибудь как-то удалось пережить смерть в не физической форме, то, по-моему, он был бы слишком занят другими небесными занятиями, чем стоять посреди Рая и лыбиться вниз на живых людей. Что это ещё на**й за вечность? И почему это никто никогда не говорит: «Я думаю, что он сейчас там, внизу, улыбается нам»? Видно, людям никогда не приходит в голову, что их любимые могут оказаться в аду! Ваши родители могут прямо сейчас быть в аду, особенно отец! Да, б**, в аду до**ена отцов. До**ена. Даже тех, которые научили вас играть в бильярд – тупо за то, что они у вас слишком часто выигрывали. И за трах с соседкой. И за трах с соседской собакой. И кто знает, может, даже за трах с почтальоном – откуда нам знать, что у отца было на уме? Родители в аду мне этот вариант нравится больше. А дед с бабой в аду – представьте себе это Представьте свою бабушку в аду – жарящую пироги без духовки. И если бы кто-то попал в ад, то я очень сильно сомневаюсь, что он бы улыбался. «Я думаю, что он сейчас там, внизу, орёт нам. И я думаю, что ему охеренно больно.» Люди просто не хотят быть реалистами.
Чужое счастье

Так бывает в жизни, что женщина разрушает чужую семью и уводит мужа.
Но в любой ситуации есть свои положительные стороны. Любовь создана только для двоих, где человеку нашедшему свое-родное и единственное, чужого не нужно. Если в любви появляется третий, образуется любовный треугольник, где две женщины упираются в тупой угол основания, в котором раскрывается истинная сущность мужчины, как слабое звено. Часто мужчины в своем увлечении мелкой влюбленностью теряют искреннюю любовь женщины, как главный бесценный подарок и живут в сожалении о главном, не имея точку возврата. Влюбленность состояние временное, любовь вечна.
Поэтому не имея любви мужчина уходит без сожаления.
Часто любовница уводит не достойного и не имеющего искренней ценности мужчину, получая неверность кренделя сюрпризом как свой достойный подарок от жизни.
Чужое счастье своим никогда не станет. Поэтому ломая семью и уводя чужое счастье женщина получает своим чужое несчастье, живя в вечном мучении сомнений и страхе его потерять, видя в каждой соперницу подобной себе. И это расплата, которую преподносит жизнь на том блюде, которое она выбрала сама.
Страх будет сопровождать вас по жизни, но только вы будете решать, насколько долго. Вы можете всю жизнь воображать призраков, тревожась за свой будущий жизненный путь. Но на этом пути будет только то, что происходит сейчас. И решения, которые мы принимаем сейчас, основаны либо на страхе, либо на любви. Многие из нас выбирают путь из чувства страха, прикрываясь практичностью. Наши истинные желания кажутся нам недостижимыми и несбыточными, так что мы не осмеливаемся просить об этом у Вселенной.
Поверьте, я — доказательство того, что у Вселенной можно это попросить. Мой отец мог стать великим комиком, но он не верил, что это возможно, поэтому сделал осторожный выбор — выбрал «надёжную» работу бухгалтером. А когда мне было двенадцать, его уволили с этой «надёжной» работы. Нашей семье пришлось делать всё, чтобы выжить. Я многому научился у своего отца. И один из таких уроков — можно облажаться в том, что тебе не по нутру, поэтому следует попытать счастья в том, что тебе нравится.
Поскольку всё, чего вы добьётесь в жизни, умрёт и станет прахом, останется только то, что было в вашем сердце. С высоты своего опыта могу сказать, что влияние, которое вы оказываете на других — самая ценная валюта. Мой выбор освобождения людей от забот возвысил меня до небес. Взгляните, где я сейчас, взгляните, сколько у меня возможностей. Люди раскрываются передо мной со своей лучшей стороны, где бы я ни был.
Ваша жажда признания может сделать вас невидимыми для этого мира. Не позволяйте ничему загораживать тот свет, что исходит из этого образа. Рискните быть замеченными во всём своём великолепии. Потому что жизнь происходит не «с вами», а «для вас».
Я могу сказать, что всё дело в том, чтобы рассказать Вселенной о своём желании и работать над ним, не думая о том, в какой форме оно сбудется. Ваша задача не в том, чтобы попытаться понять, как это с вами случится, а в том, чтобы распахнуть дверь в своей голове, а когда дверь распахнётся в реальной жизни — просто войти в неё. И не бойтесь пропустить свою очередь — всегда найдётся другая открытая дверь. Они открываются постоянно. Перед вами будет только два пути: любви и страха. Выберите любовь. И никогда не позволяйте страху настроить вас против лёгкого сердца.
Вовсе не все люди в состоянии построить сами свою судьбу так, как им хочется. Это было бы слишком просто, если бы все нажимали кнопку: «Хочу интересную и приятную судьбу» и получали бы ее, сахарным сиропом политую. Не у всех одинаковые стартовые данные, ни у всех были хорошие семьи, не все верят в себя, идут напролом. Если одним победа дается, хоть и с трудом, то других она просто обходит стороной. Просто у всех разная судьба. Но в любом случае каждый должен до последнего быть на плаву. Ради себя, прежде всего! Все зависит от отношения к ситуации: кто-то скажет, что ему вообще не везет, все рушится и поставит на себе крест, а другой поймет, что, значит, не туда идет, что есть другие дороги и надо наслаждаться тем, что есть, пробовать, не бояться, да, поныть иногда, но утром проснуться и шагать дальше.
Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя – я даже дышу с трудом».

Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел всё — Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,

Но умру, если у меня тебя отберут».
Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процентов в любимом баре,

Но наливают всегда в кредит,
А ты смотришь – и словно Бог мне в глаза глядит».
Бернард пишет «Мне сорок восемь,
Как прочим светским плешивым львам,

Я вспоминаю, кто я, по визе, паспорту и правам,
Ядерный могильник, водой затопленный котлован,
Подчиненных, как кегли, считаю по головам –
Но вот если слова – это тоже деньги,

То ты мне не по словам».
«Моя девочка, ты красивая, как банши.
Ты пришла мне сказать: умрёшь, но пока дыши,
Только не пиши мне, Эстер, пожалуйста, не пиши.
Никакой души ведь не хватит, усталой моей души».