Цитаты

Цитаты в теме «сражение», стр. 7

Только в тридцать лет женщина умеет пользоваться таким выигрышным положением. Она умеет посмеяться, пошутить, приласкать, не уронив себя в глазах света. В эту пору она уже обладает необходимым тактом, умеет затронуть чувствительные струны мужского сердца и прислушаться к их звучанию. Молчание её так же опасно, как и её речь. Вам никогда не угадать, искренна ли женщина этого возраста, или полна притворства, насмешлива или чистосердечна. Она даёт вам право вступить в борьбу с нею, но достаточно слова её, взгляда или одного из тех жестов, сила которых ей хорошо известна, и сражение вдруг прекращается; она покидает вас и остаётся властительницей вашей тайны; она вольна предать вас на посмеяние, она вольна оказывать вам внимание, она защищена как слабостью своею, так и вашей силой.
Поверхность Земли, на которой мы живем, тверда. Леса, долины, скалы. Но если проникнуть под зеленую поросль, спуститься под земную кору – там горячо, там кипит расплавленная магма, сердце Земли. Именно магма – источник силы и духа, эта бесформенная, раскаленная материя и есть внутренний пламень, составляющий суть всякой формы. Белое, как алебастр, прекрасное человеческое тело тоже содержит в себе этот пламень, оно оттого и прекрасно, что пламень просвечивает сквозь кожу! Знайте же, Штрассер, что эта магма движет миром, придает мужество бойцам, заставляет ставить на кон собственную жизнь, наполняет сердца юношей жаждой славы, вспенивает кровь всякого удальца, идущего в сражение. Нас с Адольфом объединяет не что-то конкретное, земное. Человек как физический объект всегда сам по себе, люди могут сходиться и расходиться, могут предавать друг друга. Нас же сплавляет воедино бесформенная магма, кипящая глубоко под земной корой
Звезда моя, ты не сияй в печали,
Не обнажай души моей при всех,
К чему всем знать, что нас с тобой венчали
И райский ад и непорочный грех.

Зачем теперь ты светишь бесполезно
На боль мою, сломавшую мне грудь?
Мы встретимся с тобой у края бездны,
Я прилечу к тебе когда-нибудь...

Ты знаешь всё-то много или мало,
Была со мной ты в каждый миг земной,
Ты в счастье мне так ласково сияла
И плакала в тоске ночей со мной.

Мы прятали за светом дня пороки
И падали бессильно в ночь страстей.
Звезда моя, мы слишком одиноки
В потоке лет и беспросветных дней.

Штыками лжи изранена в сражении,
Душой скитаясь в глубине веков,
Я не смогла признаться в поражении,
И исповедь не снимет всех оков.

И вот теперь твой свет, как откровение,
Из чистоты не плачущих небес
Зовёт меня к спасению забвением...
Звезда моя, ты Ангел или Бес?..
Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.

Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сражение твои друзья
Падают сломанными марионетками.

Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния

Много спокойней — прийти и взять
Этих парней из породы львиной
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?

Музыка в Лету, а кровь в песок
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.

Бурые камни над головой
Господи, как же сегодня звездно
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.

Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому
О рейтингах немного прозы...не буду проводить никаких параллелей .Везде одно и то же. Прочитал ряд статей местных «Мэтров» Стихиры — о рейтингах. На душе гадостно и тошнотворно жалко времени
Визг, клекот, гвалт, потрясание кулаками не норматив и идиоматические выражения тут же Оскорбления и обвинения — не счесть им числа. Ташкентский вокзал, да нет, скорее Китайская барахолка И это Лидеры?, это Десятка?, это Элита отнюдь, тут более подходяще другое слово. В погоне за рейтингом — они перестают «писать», в бесконечной гонке на "Олимпе" успевают «творить», превращая поэзию в бессмыссленный фарс. За спиной мастеров стройные ряды их неофитов — воинственных и «просветленных» и потому стычки перерастают в бесконечные сражения и войны. А поэзия, спросите вы? Как же она? А никак еще дышит «Старушка», но все реже и реже.
Это лето вспомнится еще,
Обернется веточкой зеленой,
Памятью коснется оголенной.
Оцарапав камешком плечо.

Это лето, душу теребя,
Обернется скрытой киносъемкой
И прокрутит образно и емко
Все, что утаил ты от себя.

Все, что примечал — не говорил,
Все, что прятал — так и не запрятал
Видишь, милый, холмики могил?
Ну, так это — не твои солдаты.

Не твои слова погребены
После всех боев ожесточенных,
Слов не произнес ты увлеченных,
Тех, что наступлению — равны.

Скажешь ты: но это же слова,
Это же не более чем звуки
Но у слов есть каменные руки,
Ясная у слов есть голова.

И когда слова не так легки,
И когда они не безнадежны,
Не елейны и не осторожны,
А прямолинейны и горьки,

И когда отжата в них вода,
А в цепи возникло напряжение,-
Суть не в морфологии тогда,
А в железной логике сражения.
Но дело не только в деньгах, Ваше Высокомогущество. Я понял это давным-давно, после моего первого сражения. Наутро после боя я рыскал среди мёртвых, искал, чем поживиться, так сказать. Попался мне один труп – какой-то воин с топором отхватил ему руку по самое плечо. Мертвец был весь в запекшейся крови и облеплен мухами. Может потому его больше никто и не тронул. Но подо всей этой грязью на мертвеце был дублет с бляшками, на вид – прекрасная кожа. Я решил, что он мне подойдет, так что отогнал мух и срезал дублет с трупа. Однако проклятая одежка оказалась тяжелее, чем ей положено быть. Под подкладку оказались зашиты монеты – целое состояние. Золото, Ваша Милость, славное жёлтое золото. Этих денег любому бы хватило, чтобы до конца своих дней жить, как лорд. Но что хорошего они принесли этому парню? Он со всеми своими деньгами лежал в крови и грязи и без своей грёбаной руки. Вот это и был урок мне, понимаете? Серебро – милый дружок, золото – родная матушка, но когда ты мёртв, они стоят не больше того дерьма, что ты наложил перед смертью. Я же говорил Вам: есть старые наёмники, и есть храбрые наёмники, но храбрых старых наёмников не бывает.
Я давно оставил на полях сражений все свое здоровье, все свои нервы, чувства и мечты. Вон они, посмотри, лежат между стульев и столиков, на пустых тарелках и в перевернутых бокалах. Да и сами поля сражений уже заросли травой. Сколько их ушло за это время? Джаз кафе, Циркус, Джусто, не выдержал даже старик Цеппелин. Это Наполеону потребовалось четыре года, чтобы пройти путь от Маренго, через Пирамиды и Москву к Ватерлоо. Здесь людям хватит и года за глаза, никаких вышеперечисленных мест не нужно посещать, хватит и одной Москвы, все зависит от того, хороший ли у тебя дилер.
Ты не чувствуешь? Я же лузер. Конченый мудак с позами провинциального актеришки. Я шут гороховый, готовый стебаться над всеми, в том числе над собой. Я с детства быстро устаю от игрушек, мне тут же что нибудь новенькое подавай. Я и жизнь свою проматываю этой ежедневной погоней за развлечениями. Я же бегу сам от себя, мне самому с собой скучно, тошно и мерзко. Даже в редкие моменты веселья я жду не дождусь, когда же наконец вернется ко мне моя единственная любовь — ДЕПРЕССИЯ. Я очень нервничаю, когда она задерживается, и с радостью падаю в ее объятия, когда она возвращается, чтобы тотчас же начать с ней бороться. Я себя когда-нибудь раскачаю на этих качелях до смерти. Голова уже кругом идет, скоро совсем отвинтится к чертовой матери. Я уже разучиваюсь понимать, когда мне весело, а когда грустно. Не жизнь, а муть какая-то.