Цитаты в теме «тайное», стр. 12
Если тебе станет больно, то я буду рядом,
Чтобы укутать плащом от дождливой печали,
Чтобы прикрыть твое сердце своими плечами,
Чтобы согреть неосознанно ласковым взглядом.
Если тебе станет больно, то я обещаю
Новое солнце зажечь над твоей головою,
Пусть осыпается в руки простой теплотою,
Я обещаю рассвет и горячего чая.
Если тебе станет больно, займемся любовью,
Пусть ты забудешь беду в этом тайном смятении,
Ну, а когда ты уснешь, я незыблемой тенью
Буду стеречь твои сны, молча, у изголовья.
Если тебе станет больно а лучше не надо.
Просто ты знай, если все таки станет однажды,
Если заплачешь от страха, завоешь от жажды,
Если тебе станет больно — то я буду рядом.
То язвительная, то уязвимая,
Мой защитник и мой судья.
Мне сказала моя любимая,
Что она разлюбила себя.
Есть у женщин моменты загнанности,
Будто сунули носом в хлам.
Тайный ужас от собственной запусти,
Злость к безжалостным зеркалам.
Мною вылепленная, мной лепимая,
Меня вылепившая как судьба.
Неужели ты тоже, любимая,
Разлюбила меня как себя?
Время этот завистливый заговор,
Против юности и красоты.
Но в глазах моих время замерло.
И в них лучшая женщина – ты.
Так зазывно играют разлуки мной.
Но в тебя я хочу как домой.
Не позволь себе стать разлюбленной мною,
И даже - тобою самой.
О молодость! молодость! Тебе нет ни до чего дела, ты как будто бы обладаешь всеми сокровищами вселенной, даже грусть тебя тешит, даже печаль тебе к лицу, ты самоуверенна и дерзка, ты говоришь: я одна живу — смотрите! А у самой дни бегут и исчезают без следа и без счета, и все в тебе исчезает, как воск на солнце, как снег. И, может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности все сделать — а в возможности думать, что ты все сделаешь, — состоит именно в том, что ты пускаешь по ветру силы, которые ни на что другое употребить бы не умела, — в том, что каждый из нас не шутя считает себя расточителем, не шутя полагает, что он вправе сказать: «О, что бы я сделал, если б я не потерял времени даром!»
Ты многого, слишком ты многого хочешь!
Тоскливо и жадно любя,
напрасно ты грезам победу пророчишь,
когда он глядит на тебя.
Поверь мне: он женщину любит не боле,
чем любят поэты весну...
Он молит, он манит, а сердце -- на воле
и ценит лишь волю одну!
И зори, и звезды, и радуги мая --
соперницы будут твои,
и в ночь упоенья, тебя обнимая,
он вспомнит о первой любви.
Пусть эта любовь мимолетно-случайно
коснулась и канула... Пусть!
В глазах у него замечтается тайна,
тебе непонятная грусть...
Тогда ты почувствуешь холод разлуки.
Что ж делать! Целуй и молчи,
сияй безмятежно, и в райские звуки
твои превратит он лучи!
Но ты... ты ведь любишь властительно-душно,
потребуешь жертв от него,
а он лишь вздохнет, отойдет равнодушно --
и больше не даст -- ничего...
Люди издавна верили, что в мире торжествует зло, а добро вознаграждается после смерти. Получалось своего рода уравнение, связывавшее землю и небо. В наше время уравнение превратилось в неравенство. Небесное вознаграждение кажется сегодня явным абсурдом. Но торжества зла в земном мире никто не отменял. Поэтому любой нормальный человек, ищущий на земле позитива, естественным образом встает на сторону зла: это так же логично, как вступить в единственную правящую партию. Зло, на сторону которого встает человек, находится у него в голове, и нигде кроме. Но когда все люди тайно встают на сторону зла, которого нет нигде, кроме как у них в голове, нужна ли злу другая победа?
Вино говорит. Это общеизвестно. Оглядитесь. Спросите уличного оракула, незванноного гостя на свадебном пиру, юродивого. Оно говорит. Оно чревовещает. У него миллион голосов. Оно развязывает язык, выбалтывая тайны, которые вы не собирались выдавать, тайны, которых вы знать не знали. Оно кричит, разглагольствует, шепчет. Оно говорит о великих вещах, о гениальных планах, трагических страстях и ужасных предательствах. Оно хохочет до упаду. Оно тихонько хихикает себе под нос. Оно рыдает при виде собственного отражения. Оно вытаскивает на свет летние дни, давно минувшие, и воспоминания, крепко забытые. От каждой бутыли веет иными временами, иными местами. Джо называл это будничным волшебством. Превращая низменные материи в грезы. Любительская алхимия.
Тайны сердца — дело иное. Это личные, болезненные тайны, и мы больше всего на свете стремимся сокрыть их от мира. Они не разбухают во рту, не просятся наружу. Они обитают в сердце, и чем дольше их хранишь, тем тяжелее они давят.
лучше иметь полный рот яда, нежели тайну сердца. Любой глупец способен выплюнуть яд, эти же мучительные сокровища мы заботливо бережем. Мы ежедневно давимся ими, загоняя их все глубже. И там они лежат, тяжелея и воспаляясь. Если дать им достаточно времени, они непременно раздавят сердце, в котором хранятся.
Быть женщиной — что это значит?Какою тайною владеть?Вот женщина. Но ты незрячий.Тебе ее не разглядеть.Вот женщина. Но ты незрячий.Ни в чем не виноват, незряч!А женщина себя назначит,как хворому лекарство — врач.И если женщина приходит,себе единственно верна,она приходит — как проходитчума, блокада и война.И если женщина приходити о себе заводит речь,она, как провод, ток проводит,чтоб над тобою свет зажечь.И если женщина приходит,чтоб оторвать тебя от дел,она тебя к тебе приводит.О, как ты этого хотел!Но если женщина уходит,побито голову неся,то все равно с собой уводитбесповоротно все и вся.И ты, тот, истинный, тот, лучший,ты тоже — там, в том далеке,зажат, как бесполезный ключик,в ее печальном кулачке.Она в улыбку слезы спрячет,переиначит правду в ложь Как счастлив ты, что ты незрячийи что потери не поймешь.
Ах, в этом нет ни чьей вины,
Но часто на планете,
Где двое нежно влюблены,
Страдает кто-то третий
Любовь прекрасна и грустна,
И всем на свете ясно:
Грустна для третьего она,
А для двоих прекрасна
Но в этом нет ни чьей вины!
И струны всех столетий,
поют о том, что нет страны,
Где не грустил бы третий
И песня рождена
В минуты грусти тайной,
Когда в груди дрожит струна,
Слеза дрожит хрустальная
Любовь прекрасна и грустна,
И всем на свете ясно:
Грустна для третьего она
А для двоих прекрасна.
Мой дар иссяк, в мозгу свинец,
И докурилась трубка.
Желудок пуст. О мой творец!
Как вдохновение хрупко!
Перо скребет и на листе
Кроит стихи без чувства.
Где взять в сердечной пустоте
Священный жар исскуства?
Как высечь мерзнущей рукой
Стих из огня и света?
О Феб, ты враг стряпни такой,
Приди согрей поэта!
За дверью стирка. В сотый раз
Кухарка заворчала.
А я — меня зовет Пегас
К садам Эскуриала.
В Мадрид, мой конь!- И вот Мадрид.
О, смелых дум свобода!
Дворец Филипппа мне открыт,
Я спешился у входа.
Иду и вижу: там, вдали,
Моей мечты создание,
Спешит принцесса Эболи
На тайное свиданье.
Спешит в объятья принца пасть,
Блаженство предвкушая.
В ее глазах — восторг и страсть,
В его — печаль немая.
Уже триумф пьянит ее,
Уже он ей в угоду
О дьявол! Мокрое белье
Вдруг шлепается в воду!
И нет блистательного сна,
И скрыла тьма принцессу.
Мой бог! Пусть пишет сатана
Во время стирки пьесу!
Я вам расскажу о женатых на стихах.
Бедняги, вся жизнь их проходит на нервах.
И те, кто вообще ни на ком не женаты,
Несчастны, но все же счастливее первых.
А есть, что женаты на женах примерных
Проворных, покорных, надежных и верных.
Удел их прекрасен. Но что характерно:
Такие счастливцы мечтают о стервах!
Мечтают о стервах в бикини и в мини.
Но коль справедливости нет и в помине,
Коль страсти мужские подобны лавине
Забудем и мы о своей половине
Ведь, если по правде, нам нравятся тоже
Не шляпы, а те, что на мачо похожи.
Они веселее, кудрявей, моложе,
Они таковы что мурашки по коже!
А если у мачо машина и дача,
И смотрит на нас он с любовью в придачу
То, ладно, простим мы своих благоверных,
Которые тайно мечтают о стервах.
Ты сама проявила похвальное рвенье,
Только ты просчиталась на самую малость.
Ты хотела мне жизнь ослепить на мгновенье,
А мгновение жизнью твоей оказалось.
Твой расчёт оказался придуманным вздором.
Ты ошиблась в себе, а прозрение — расплата.
Не смогла ты холодным блеснуть метеором,
Слишком женщиной — нежной и теплой — была ты.
Ты не знала про это, но знаешь сегодня,
Заплативши за знание жестокую цену.
Уходила ты так, словно впрямь ты свободна,
А вся жизнь у тебя оказалась изменой.
Я прощаюсь сегодня с несчастьем и счастьем,
Со свиданьями тайными в слякоть сплошную.
И с твоим увяданием. И с горькою властью
Выпрямлять твое тело одним поцелуем
Тяжело, потому что прошедшие годы
Уж другой не заполнишь, тебя не забудешь,
И что больше той странной, той ждущей чего-то
Глупой девочкой — ни для кого ты не будешь.
«Тебе»
Я несу твое сердце в себе,
Твое сердце в моем.
Никогда не расстанусь я с ним,
И куда не пойду
Ты со мной дорогая,
Все дела и поступки мои разделю
Я с тобой моя радость,
Я судьбы не боюсь,
Ибо ты мне судьба и звезда,
Мне не нужен весь мир,
Ты мой мир, Моя истина и красота.
Это тайна известная многим,
Это корень корней,
Ствол стволов, Небо небес,
Дерево имением жизнь,
Растущего выше мечтаний души
И ума дерзновений, это чудо,
Хранящее звезды от смерти.
Я несу твое сердце,
Твое сердце в моем.
Собрал вожак волков,
Казалось бы, привычно,
Что вновь вести готов,
Всех на охоту лично.
Но с грустью заявил
О старости своей.
Его, чтоб заменил --
Моложе и сильней!
Из стаи молодой
Предстал пред ним собрат.
«Коль стаю за собой
Ты поведёшь, я рад!»
Благословенный волк,
Со стаей в лес умчался.
Был от охоты толк,
Что не случалось часто.
Охотничий рассказ
Услышал волк-старик --
Охотников зараз
Сразили семерых.
На следующий день
Вожак, с охоты, грустный,
Тут хочешь, верь не верь,
Совсем один вернулся…
Поведал, что троих
Вдруг повстречала стая.
Как удалось от них
Ему сбежать, не знает!
Волк старый удивлён…
Ведь семерых сразили.
Спросил, не лжёт ли он,
Что трое победили!
Ответил волк в печали –
«Разгадка тайны сей --
Мы просто повстречали…
Трёх преданных друзей!»
Сердце разум приглушило,
Не могу сопротивляться
Чувствам искренним… Решился
Вам в любви своей признаться.
Кровь бурлит и закипает.
Воплощеньем сладкой грёзы
Вы явились – погибаю,
Ворожея, антик с розой.
Не хочу искать коллизий,
Счастье рядом, а не где-то.
Ночь слепая моей жизни
Приближается к рассвету.
Тайна чувств неизъяснима,
Над собой любовь не властна.
Повторяю Ваше имя –
Оно сказочно прекрасно.
Нет преграды между нами!
Эти сладостные муки –
Их не выразить словами…
Не отталкивайте руки.
Милый друг, моя Людмила,
От любви на сердце – рана.
- Я Татьяна, что – забыли?
- Ах, конечно, да – Татьяна
Но для того, чтобы до конца это осознать, понадобится нахлебаться досыта грязи, испытать гнетущий груз одиночества, походить под смертью, чтоб после наверняка уж себе сказать: у мужчины бывает только одна женщина, потом все остальные, и от того, какая она будет, первая, зависит вся последующая мужичья судьба, наполненность души его, свойства характера, отношение к миру, к другим людям, и прежде всего к другим женщинам, среди которых есть мать, подарившая ему жизнь, и женщина, давшая познать чувство бесконечности жизни, тайное, сладостное наслаждение ею.
Вот и будь теперь сильной.
Все держи на своих плечах.
Эта тяжесть невыносима.
Научись не чувствовать и молчать.
Продираясь сквозь все «не могу»,
«Зачем мне», восстанавливать сбитый, усталый ритм.
Ну, а память с каким — то упорством чертит чем —
То острым на том, что еще болит.
И фрагменты из прошлого сыплет солью,
Собирая мозаику давних дней.
Я уже давно позабыла сколько я себе клялась
Не скучать о ней.
Не искать намеков и тайных смыслов,
Захлебнувшись на вдохе в разбитом сне.
Но она мои забирает мысли
И с собою их возвращает мне.
И о чем — то печалясь, глядит мне в спину
С фотографии маленькой у стола.
Я ее никак не могу покинуть,
Хоть она полгода назад ушла.
Ничего с собою не взяв в дорогу.
Иногда проявляясь в коротком сне.
В моей жизни ее до сих пор так много,
Хоть она совсем не осталась в ней.
Лишь душа ее, может, бывает рядом.
Осторожно, чтобы не помешать.
Все в порядке, мама. Всего лишь надо
Научиться мне без тебя дышать.
Дэнко родился в Таку, и в то время из его семьи в живых оставались его старший брат Дзиробэй, младший брат и мать. Примерно в девятом месяце мать Дэнко взяла с собой внука, сына Дзиробэя, чтобы он послушал проповедь. Когда настало время возвращаться домой, ребенок, надевая соломенные сандалии, случайно наступил на ногу мужчине, который стоял рядом. Незнакомец отчитал ребенка, и в конце концов они вступили в яростный спор, в результате чего мужчина вытащил меч и убил ребенка. Мать Дзиробэя не могла поверить своим глазам. Она вцепилась в мужчину, но тогда он убил и ее. Сделав это, мужчина отправился к себе домой.
Этого человека звали Гороуэмон, и он был сыном ронина по имени Накадзима Моан. Его младший брат Тюдзобо был отшельником и жил в горах. Моан был советником господина Мимасака, и Гороуэмон также получал от него денежное содержание.
Когда эти обстоятельства стали известны в доме Дзиробэя, его младший брат направился к жилищу Гороуэмона. Обнаружив, что дверь заперта изнутри и никто из нее не выходит, он изменил голос, сделав вид, что это какой-то посетитель. Когда дверь отворилась, он выкрикнул свое настоящее имя и скрестил мечи с убийцей своей матери. Оба свалились на кучу мусора, но в конце концов Гороуэмон был убит. В этот момент появился Тюдзобо и зарубил младшего брата Дзиробэя.
Услышав об этом происшествии, Дэнко немедленно отправился в дом Дзиробэя и сказал: «Только один из наших врагов был убит, в то время как мы потеряли троих. Это чрезвычайно прискорбно, поэтому почему бы тебе не напасть на Тюдзобо?» Однако Дзиробэй не слушал его.
Дэнко посчитал, что такой исход ложится позором на всю семью, и, хотя был буддийским священником, решил напасть на обидчика и отомстить за свою мать, младшего брата и племянника. Тем не менее он знал, что поскольку он обычный священник, то, скорее всего, со стороны господина Мимасаки последуют карательные меры. Поэтому усердно трудился и в конце концов получил сан главного священника храма Рюундзи. Тогда он пошел к Иёнодзё, который изготавливал мечи, и попросил его сделать длинный и короткий мечи, предложил стать его подмастерьем и даже получил разрешение на участие в работе.
К двадцать третьему дню девятого месяца следующего года он был готов приступить к осуществлению задуманного. По случайности в это время к нему приехал какой-то гость. Отдав приказание подавать на стол, Дэнко переоделся в мирское платье и тайно выскользнул из своих покоев. Затем он направился в Таку и, порасспрашивав о Тюдзо-бо, узнал, что тот находится среди большой группы людей, которые собрались, чтобы посмотреть на восход луны, и что, таким образом, больше пока ничего нельзя сделать. Не желая терять времени, он подумал, что его основное желание будет удовлетворено, если он разделается с отцом Тюдзобо и Гороуэмона, Моаном. Придя к дому Моана, он ворвался в спальное помещение, объявил свое имя и, когда Моан начал вставать с постели, вонзил в него меч и убил. Когда прибежали люди, жившие по соседству, и окружили его, он объяснил ситуацию, отбросил в сторону оба меча — длинный и короткий — и вернулся домой. Новости об этом дошли в Сагу еще до его прибытия, и добрая часть прихожан Дэнко встретила его на обратном пути и благополучно проводила до самого храма.
Господин Мимасака пришел в немалую ярость, но, поскольку Дэнко был главным священником храма клана Набэсима, ничего поделать было нельзя. Наконец, использовав посредничество Набэсима Тоннэри, он передал послание Таннэну, главному священнику Кодэндзи, в котором говорилось: «Если священник убил человека, его следует приговорить к смертной казни». Ответ Таннэна был следующим: «Наказание для духовного лица будет вынесено в соответствии с решением, которое примет Кодэндзи. Прошу вас не вмешиваться».
Господин Мимасака еще больше разгневался и спросил: «Каково же будет это наказание?» Таннэн ответил: «Хотя вам до этого не должно быть никакого дела, тем не менее, раз вы настаиваете, я отвечу. [Буддийский] закон гласит, что священник-отступник лишается своего одеяния и изгоняется».
В Кодэндзи Дэнко лишили одеяния священника, но, когда его должны были изгнать, некоторые послушники надели на себя длинные и короткие мечи, к ним присоединилось большое число прихожан, и они сопровождали его до самого Тодороки. По дороге им встретилась группа людей, похожих на охотников, которые начали спрашивать, не из Таку ли идет процессия. Впоследствии Дэнко поселился в Тикудзэне, где все относились к нему очень хорошо. Живя там, он также поддерживал дружеские отношения с самураями. Эта история получила широкую огласку, и говорят, что его везде принимали с почетом.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Тайное» — 991 шт.
