Цитаты в теме «танец», стр. 11
Заноза в его сознании
Это так больно, он опять говорит о ней
Прочно засевшей занозой в его сознании
В воспоминаниях ушедших когда-то дней
Застопорившись, в каком-то ужасном отчаянии
Это так больно, так и не смог отпустить
Словно пластинка заела в нелепом повторе
Он продолжает всё так же грустить
Так и не смог понять, осознать.
Все прошло. Пустое. Это так больно,
Ему говорить «Люблю»
Глухонемое кино, ещё и зритель незрячий
Всё повторяет опять и опять «почему, почему»
Не замечая, что рядом о прошлом
Безумно скорбящий это так больно
Стучаться безудержно в дверь
В кровь разбиваясь Кричать «Очнись же, О Боже!
Как обнаженной, выйти зимою в метель
И промерзать до глубоких ожогов на коже
Это так больно опять говорит о ней
Я посвящаю ему, свой танец-признание
Он же свой танец — опять же о ней
И о своих бесконечных страданиях.
Один женский секрет
Вижу есть один женский секрет.
Приглашают парней на обед
Предлагают им винегрет,
Или сочных красивых котлет,
Борщеца или манную кашку,
Отбивную и простоквашку.
Бутерброды и холодец,
И пирожные наконец.
И свечей романтический свет,
Соблазнительный в общем обед.
Убаюканы танцами света,
Пленены ароматом обеда
Быстро тают мужские сердца,
От котлеток и холодца,
И она эротично одета,
Смотрит как героиня сонета
Нежным голосом скажет она,
Для тебя всё готовила я,
Ты наелся мой милый дружок,
Может хочешь киселёчка глоток,
Может чаю или вина,
Есть шампанского бутылка одна.
Ну давай же! Скорее! Смелей!
Сей напиток в бокалы налей.
Призадумалась мужская душа,
Сердце шепчет — «Это она»
Через время услышит слова.,
Те, что ждала услышать она.
Я слова не буду писать,
Постарайтесь их угадать.
А Золушка пашет, как заведенная пашет.
Какие балы? Там принцессы, поди, со стажем.
Какие волшебники, принцы, кареты, феи?
Она ведь об этом мечтать-то почти не смеет.
Ну разве что ночью, забравшись под одеяло:
Сбегает от принца и туфельку вдруг теряет
А утром – опять на работу. Чуть ноги тянет.
Мелькает огнями и манит столичный глянец.
Несут ухажеров навстречу ветра столицы,
Но чаще средь них больше гоблины, а не принцы.
А впрочем Не ждать. Не хотеть. Не ходить по краю.
Хрусталь не слетал с ее ножки. Принц вряд ли знает
О чувстве к нему. И... коль мыслить совсем уж здраво:
Вокруг вьются те, кто со стажем, – имеют право.
Но сказка могла б быть совсем, ну совсем другая
И Золушка часто себя за мечту ругает,
Казнит за желанье столкнуться, за веру в шансы,
За жажду коснуться вдруг кожи в невинном танце,
За то, что хотела б быть ближе ему и краше
И Золушка пашет. Как заведенная пашет.
Сквозь солнца свет смотрю я на тебя
И радуюсь тому, что мы близки.
Ты словно танец радуги, огня,
Как сон, что своей страстью рвёт меня
На чувства, словно тряпку на куски!
И просыпаться мне не хочется совсем –
Я опьянен тобой назло всем, вопреки.
Я перепутал выходы от клем –
От сердца клем! И тысячи проблем
Врываются и рвут вновь на куски!
Так быть или не быть – вот в чем вопрос!
Как долго плыть мне по течению реки?
Как долго сердце выдержит тот кросс,
В который (cntrl, alt, delete и сброс!)
Ты отправляешь разрывая на куски!
Душой влечет к тебе и телом тоже
В мечтах - тебе я раб и господин!
Что сделать мне, чтоб мысли стали схожи?
Чтоб оказалась ты не только в ложе!
Итак, уже я лезу вон из кожи
Но, как и прежде я совсем один.
Если хочешь, чтобы женщина продолжала любить тебя, старайся внушить ей мысль, что ты в восторге от ее красоты. Будет она в красном платье — хвали красное платье, будет она в платье из легкой материи, говори, что оно идет ей. Если на ней золотые украшения, скажи, что лично тебе она дороже золота; если она вздумает надеть костюм из зимней материи, похвали ее за это. Подойдет она в одной рубашке, кричи: «Ты жжешь меня!» и умоляющим голосом проси ее не простудиться. Если ее волосы искусно расчесаны на две косы, восторгайся, что они расчесаны на две косы; если эти волосы завиты, хвали завивку. Восхищайся ее руками в танцах и голосом, когда она поет; если же она перестанет, покажи сожаление, что она рано окончила пение.
Всё движется не просто так, а в своем ритме. И всё, что движется в своём ритме, порождает звук. Так происходит и здесь, и в любой другой точке нашей планеты. Наши далёкие предки, когда прятались от стужи в своих пещерах, тоже замечали это: всё на свете движется и производит шум. Они, вероятно, воспринимали это со страхом, а потом стали понимать, что так входит с ними в контакт Высшее Существо. И они принялись подражать этим звукам, раздававшимся вокруг, надеясь, что возникнет связь с этим Существом. Так появились музыка и танец.
Выполняя плавные, переливающиеся движения, извиваясь с гибкостью и грацией змеи и получая неповторимое удовольствие, Марина вдруг почувствовала, что теперь ее танец стал совершенным, достаточно тонким и сложным. Он достиг того уровня, который был необходим, чтобы покорить взыскательное, повидавшее много искусных танцовщиц жюри, которое было непросто чем-либо удивить.
Теперь в танце было все, что нужно: артистизм, яркость, великолепие жестов и экспрессия мимики Марины. Она превратила его в настоящее тонкое искусство обольщения и великолепное эстетичное зрелище, сделав его особенным и неповторимым.
Это были уже не просто движения бедер, а священный и ритуальный танец, выражающий страсть и неистовость, осознание мистической роли Женщины в сотворении мира, поклонение природе и изобилию, которое она дает людям. Этот танец воспевал плодородие, любовь и саму Жизнь – все то, для чего его и исполняли многие века назад. И все это девушка ощущала так ярко! Она просто отказывалась верить, что зрители не разделят с ней ее эмоции. Ее задачей теперь было сохранить их, законсервировать, чтобы потом передать людям свое послание, вдохновить на свершения и поиск своего предназначения.
В луче света пляшут пылинки. Танец их прост и незатейлив. Они кружатся, взмывают, чтобы опуститься, сталкиваются, чтобы спустя миг разлететься в разные стороны. Прах к праху, свет к свету. За их танцем можно наблюдать вечно. Но вечность – фигура речи, не более. Во тьме космоса пляшут солнца. Танец их сложен и грандиозен. Они летят, вспыхивают, чтобы погаснуть, сжимаются, чтобы взорваться и прожечь насквозь шелковую подкладку мироздания. Мрак к мраку, свет к свету. Звезды-слоны, звезды-кони, звезды-олени – части вселенской карусели. Но карусель – фигура речи, не более. В органической каше, густо замешанной на страхе и страсти, булькают люди. Их бульканье похоже на кваканье жаб в пруду. Они кипят, развариваются, преют, сдабриваются маслом, ложатся бок-о-бок; ах, эти мелкие людишки заварят кашу, уж будьте уверены Крупинка к крупинке, судьба к судьбе. Где-то там, в общей кастрюле, на дне – я. Я – тоже фигура речи. Не более.
Бегство в книги и университеты похоже на бегство в кабаки. Люди хотят забыть о том, как трудно жить по человечески в уродливом современном мире, они хотят забыть о том, какие они бездарные творцы жизни. Одни топят свою боль в алкоголе, другие (и их гораздо больше) — в книгах и художественном дилетантизме; одни ищут забвения в блуде, танцах, кино, радио, другие — в докладах и в занятиях наукой ради науки. Книги и доклады имеют то преимущество перед пьянством и блудом, что после них не испытываешь головной боли, ни того неприятного post coitum triste, которым сопровождается разврат.
— Вот ты и будешь вечно ползать. Выше своего уровня не взлетишь.
— А ты, можно подумать, взлетишь?
— Я и так являюсь ловцом команды Слизерина, – усмехнулся Драко.
— Ну да, – Грейнджер фыркнула, демонстрируя свой скептицизм. – Что-то я не помню, чтобы тебе хоть раз удалось поймать снитч в матче с Гриффиндором.
Малфой скривился, радуясь, что Грейнджер не видит его лица – она не то что наступила на его любимую мозоль, она прямо-таки станцевала на ней ритуальный танец южно-индонезийских индейцев. Чёртов Поттер всегда умудрялся схватить снитч даже у него перед носом.
— Дуракам везёт, – отозвался он.
Танец змеи
Как эта женственная кожа
В смуглых отливах
На матовый муар похожа
Для глаз пытливых.
Я в запахе прически душной
Чую жемчужный
Приморский берег, бриз воздушный
В гавани южной,
И расстаюсь с моей печалью
В томление странном,
И, словно парусник, отчалю
К далеким странам.
В твоих глазах ни тени чувства,
Ни тьмы, ни света —
Лишь ювелирное искусство,
Блеск самоцвета.
Ты, как змея, качнула станом,
Зла и бездушна.
И вьешься в танце неустанном,
Жезлу послушна.
И эта детская головка
В кудрях склоненных
Лишь балансирует неловко,
Словно слоненок.
А тело тянется, — как будто,
В тумане рея,
Шаланда в зыбь недвижной бухты
Роняет реи.
Не половодье нарастает
И льды сдвигает, —
То зубы белые блистают,
Слюна сбегает.
Какой напиток в терпкой пене
Я залпом выпью,
Какие звезды упоения
В туман просыплю!
Ящик для письменных принадлежностей
1) Для счастья нужен слух, как для пения или танцев.
2) У молодых есть время быть мудрыми, а у меня на это времени больше нет.
3) Но к сожалению, несмотря на то что каждому суждено умереть, далеко не каждому суждено родиться. Самые лучшие так и остаются не рожденными.
4) Мы не знаем, кто видит наши сны.
5) Быстрее всего человек забывает самые прекрасные моменты своей жизни.
6) В сердце не существует пространства, в душе не существует времени.
7) Тот, кто всегда думает только о врагах, обретет их, но погубит друзей.
8) Приходи в пять тридцать. Куда угодно, только не опаздывай.
Приглашаю тебя на осень,
Как на черный и грустный танец,
Как на чай, когда время восемь,
Когда поздно что-либо править,
Когда дождь атакует стекла,
Когда небо висит вуалью
Приглашаю тебя на осень.
Не целую. Не обнимаю.
Когда выключат свет, и ветер,
В водосточной трубе играя,
Будет петь о зиме и смерти,
Ты скажи, что так не бывает.
Ты скажи, что любовь
Сильнее всех простуд
И холодных пальцев
И мы сядем у батареи,
Не способные вслух признаться,
Что у каждого боль сквозь ребра,
Что от счастья остались крохи.
Дай зажить. Помолчи. Не трогай.
Посидим, по глотаем вдохи.
И уткнувшись в плечо твоё, взвою,
И словами закутаю раны.
Мне приснится солёное море
И цветущие в небе каштаны.
Ты погладишь тихонько волосы,
И мне станет чуть-чуть теплее.
Приглашаю тебя на осень.
Не целую. Не жду. Не верю.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Танец» — 279 шт.