Цитаты в теме «тьма», стр. 10
Ты снова уходишь, мне коротко бросив: «Дела».
Там места мне нет, и не значится дата возврата,
Где время замёрзло, и я вместе с ним умерла,
Застывшею стрелкой в не тающем льду циферблата.
Короткие встречи не могут спасти от хандры
Разлуки становятся чаще и дольше больнее
А наши с тобой параллельные, в общем, миры,
Друг другом согревшись, расходятся, врозь холодея
И хочется криком взорвать, расколоть тишину.
«Ты слышишь, ты слышишь?! Ну как мне тебя не хватает!»
В отчаянье руки во тьму, пустоту протянуть
С надеждой, что лёд в твоих тёплых ладонях растает.
Гляжу на будущность с боязнью,
Гляжу на прошлое с тоской
И, как преступник перед казнью,
Ищу кругом души родной;
Придет ли вестник избавления
Открыть мне жизни назначение,
Цель упований и страстей,
Поведать -- что мне бог готовил,
Зачем так горько прекословил
Надеждам юности моей.
Земле я отдал дань земную
Любви, надежд, добра и зла;
Начать готов я жизнь другую,
Молчу и жду: пора пришла;
Я в мире не оставлю брата,
И тьмой и холодом объята
Душа усталая моя;
Как ранний плод, лишенный сока,
Она увяла в бурях рока
Под знойным солнцем бытия.
А я люблю тебя, пускай ты не со мной,
Пускай с другим гуляешь, куришь, дышишь,
Пускай с пришедшей ласковой весной
Ты обо мне не вспомнишь, не услышишь.
А я люблю тебя свободно, просто так
И ни за что, как море любит берег.
Во мне сейчас и боль, и тьма, и страх,
И сложно верить в чудо, но я верю.
Моя любовь к тебе известна февралю —
Он помогает вылечить усталость.
Мне хочется кричать: «Люблю тебя, люблю!»
Но ты уйдёшь к тому, с кем обнималась,
К тому, с кого приятно начат день (иль ночь),
О ком тепло, мечты и нет «обманов»,
Но даже если мне уйти придётся прочь,
Я всё равно тебя любить не перестану.
Неслышные тени придут к твоему изголовью
И станут решать, наделенные правом суда:
Кого на широкой земле ты одаришь любовью?
Какая над этой любовью родится звезда?
А ты, убаюкана тихим дыханием ночи,
По-детски легко улыбнешься хорошему сну,
Не зная, не ведая, что там тебе напророчат
Пришедшие властно судить молодую весну.
И так беззащитно-доверчива будет улыбка,
А сон — так хорош, что никто не посмеет мешать,
И, дрогнув в смущение, хозяйки полуночи зыбкой
Судьбы приговор погодят над тобой оглашать.
А с чистого неба льет месяц свой свет серебристый,
Снопы, и охапки, и полные горсти лучей,
Черемуха клонит душистые пышные кисти,
И звонко хохочет младенец — прозрачный ручей.
И что-то овеет от века бесстрашные лица,
И в мягком сиянии чуда расступится тьма,
И самая мудрая скажет: «Идемте, сестрицы.
Пускай выбирает сама и решает сама».
Рассопливилась погода под окнами,
Дождь, паскуда, всё наглей и наглей,
Где-то молодость моя ухайдокана
В недопитой синеве сентябрей
То ли осень, то ли жизнь к чёрту катится,
В тьме кромешной не видать ни рожна,
И душа, задрав подол, чаще кается,
Только нимб ей — как козе стремена
Строчки с рифмами срослись как положено,
И не сразу въедешь — в чём западня,
Слишком трудно разглядеть своё прошлое
В той петле, где не хватает меня
Чаще ждёшь, что твой стакан не наполнится,
Чаще хочется заехать под дых,
Если в душу, как в бордель, кто-то ломится
С сучьим гонором взамен чаевых
Я стучусь в себя — как в двери забитые,
Бог — не фраер, чтоб не слышать всего,
Жаль, что я, как пёс приблудный, завидую
Тем, кто так фатально верит в Него.
Мой дар иссяк, в мозгу свинец,
И докурилась трубка.
Желудок пуст. О мой творец!
Как вдохновение хрупко!
Перо скребет и на листе
Кроит стихи без чувства.
Где взять в сердечной пустоте
Священный жар исскуства?
Как высечь мерзнущей рукой
Стих из огня и света?
О Феб, ты враг стряпни такой,
Приди согрей поэта!
За дверью стирка. В сотый раз
Кухарка заворчала.
А я — меня зовет Пегас
К садам Эскуриала.
В Мадрид, мой конь!- И вот Мадрид.
О, смелых дум свобода!
Дворец Филипппа мне открыт,
Я спешился у входа.
Иду и вижу: там, вдали,
Моей мечты создание,
Спешит принцесса Эболи
На тайное свиданье.
Спешит в объятья принца пасть,
Блаженство предвкушая.
В ее глазах — восторг и страсть,
В его — печаль немая.
Уже триумф пьянит ее,
Уже он ей в угоду
О дьявол! Мокрое белье
Вдруг шлепается в воду!
И нет блистательного сна,
И скрыла тьма принцессу.
Мой бог! Пусть пишет сатана
Во время стирки пьесу!
Ошибаешься, мальчик! Зла — нет.
Зло сотворить Великий не мог.
Есть лишь несовершенство.
Но оно так же опасно, как-то,
Что ты злом называешь.
Князя тьмы и демонов нет.
Но каждым поступком
Лжи, гнева и глупости
Создаем бесчисленных тварей,
Безобразных и страшных по виду,
Кровожадных и гнусных.
Они стремятся за нами,
Наши творения! Размеры
И вид их созданы нами.
Берегися рой их умножить.
Твои порождения тобою
Питаться начнут. Осторожно
К толпе прикасайся. Жить трудно,
Мой мальчик, помни приказ:
Жить, не бояться и верить.
Остаться свободным и сильным.
А после удастся и полюбить.
Темные твари все это очень
Не любят. Сохнут и гибнут тогда.
Я лампы нынче зажигать не стану.
Свеча сегодня собеседница моя.
Я расскажу тебе, как я устала
Не от кого-то, слышишь? От себя.
От суматохи мыслей бесконечных,
От воплощения бредовых идей.
И оттого, что счастье скоротечно,
От разных ощущений и страстей.
То я хочу быть ласковой и нежной,
То грязною девчонкою дрянной!
Бросаюсь в океан любви безбрежный
С обрыва, у стремясь вниз головой.
То одиночества и никого не надо:
Ни шороха, ни скрипа, ни души,
Ни ласки, ни заботливого взгляда,
А только тиканья часов в ночной тиши.
А то мне срочно очень-очень нужно
Ты не поймёшь Ведь ты, всего лишь, воск.
В объятьях утонуть, чтоб стало душно.
Чтоб поцелуями был снят недавний лоск.
Последними слезами догорая,
Ты молчаливо слушаешь меня.
И, глядя на тебя, я понимаю:
«Когда-то догорю вот так и я
Избавлюсь от поступков бесполезных,
Во тьме кромешной видя божий лик,
Уставшая, проваливаясь в бездну,
Я ярко вспыхну и погасну в миг.
Я срублю себе дом с трубой
У созвездий всех на виду,
Погрущу вечерок-другой
И зверёныша заведу.
Буду чистить ему ворсу,
Пересчитывать волоски.
Я от смерти его спасу,
Он от смертной меня тоски.
А когда к нам войдут с огнём,
Волоча за плечами тьму,
Мы лишь морды к земле пригнём
И рванём поперёк всему,
Мимо ржавых крестов и звезд,
Прямиком за Полярный Круг
До чего же он будет прост,
Мой неистово нежный друг!
Даже в самой сплошной ночи,
Где ни зги и мороз до ста,
Он не взвоет мне: "Замолчи!"
И чужим не подаст хвоста.
Так и будем друг друга греть,
Перешептываться сквозь снег:
Я и сам уже зверь на треть,
Он без четверти человек.
Путь мой пройден, дописана последняя страница.
На землю опустилась тишина,
Так тихо, смолкли даже птицы.
Так суждено, теперь остаться я должна одна.
Сегодня меня любят даже те, кто ненавидел.
Но это так, на один день.
Не утруждайтесь, слёз я много видела,
И много плакать приходилось мне.
И вот, я наконец-то обрела покой.
Моя душа рванулась к птицам.
Не утирать мне больше слёз рукой,
И жизнь моя, теперь лишь будет сниться.
Но почему на сердце так тоскливо?
И одиноко там, на облаках.
Во мне всё так же чувства живы,
Вновь вытираю слёзы на щеках.
Последний раз я вижу солнца свет,
А дальше тьма мой верный спутник.
И ливень смоет оставленный след,
По стене стекает акварельный рисунок.
Мы только что весело пообедали в мужской компании. Один из гостей, старый мой приятель, сказал мне:
— Давай пройдемся пешком по Елисейским полям. И мы пошли медленным шагом по длинному проспекту, под деревьями, едва опушенными листвой. Кругом ни звука, только обычный глухой и неустанный гул Парижа. Свежий ветерок веял в лицо, по черному небу золотой пылью были рассыпаны мириады звезд. Спутник мой заговорил:
— Сам не знаю отчего, тут мне ночью дышать вольнее, чем где-либо. И легче думать. У меня здесь бывают минуты такого озарения, когда чудится, что вот-вот проникнешь в божественную тайну мироздания. Потом просвет исчезает. И все кончается.
Временами мимо нас, прячась под деревьями, скользили две тени; мы проходили мимо скамеек, где двое, сидя рядом, сливались в одно черное пятно.
Мой приятель вздохнул:
— Бедные люди! Они внушают мне не отвращение, а безмерную жалость. Из всех загадок человеческого бытия я разгадал одну: больше всего страдаем мы в жизни от вечного одиночества, и все наши поступки, все старания направлены на то, чтобы бежать от него. И они, эти любовники, приютившиеся на скамейках под открытым небом, подобно нам, подобно всем живым тварям, стремятся хотя бы на миг не чувствовать себя одинокими; но они, как и мы, всегда были и будут одиноки.
Иные ощущают это сильнее, другие слабее — вот и вся разница.
С некоторых пор меня мучает жестокое сознание страшного одиночества, в котором я живу и от которого нет.., ты слышишь?., нет спасения! Что бы мы ни делали, как бы ни метались, каким бы ни был страстным порыв наших сердец, призыв губ и пыл объятий, — мы всегда одиноки.
Я уговорил тебя пойти погулять, чтобы не возвращаться домой, потому, что мне теперь нестерпимо безлюдье моего жилища. Но чего я достиг? Я говорю, ты слушаешь, и оба мы одиноки, мы рядом, но мы одиноки. Понимаешь ты это?
Блаженны нищие духом, сказано в Писании. Им кажется, что они счастливы. Им непонятна наша одинокая тоска, они не бредут по жизни, как я, не зная другой близости, кроме мимолетных встреч, не зная другой радости, кроме сомнительного удовлетворения, что именно я увидел, понял, разгадал и выстрадал сознание нашей непоправимой вечной разобщенности.
По-твоему, у меня голова не в порядке? Выслушай меня. С тех пор, как мне стало ясно, до какой степени я одинок, мне кажется, будто изо дня в день я все глубже спускаюсь в угрюмое подземелье, стен его я не могу нащупать, конца его я не вижу, да и нет у него, быть может, конца! Я иду, и никто не идет вместе со мной, рядом со мной; один, без спутников, совершаю я этот мрачный путь. Это подземелье — жизнь. Временами мне слышатся голоса, крики, шум Я ощупью пробираюсь навстречу невнятным звукам, но я не знаю, откуда они доносятся; я никого не встречаю, никто в этой тьме не протягивает мне руки. Понимаешь ты меня?
Бывали порой люди, которые угадывали эту нестерпимую муку. Мюссе восклицал:
Мы только в начале пути...
Тернистой и долгой дороги,
Как много ещё предстоит пройти,
Минуя жизни пороки.
Долгий путь ещё впереди,
Но мы уже так устали,
Всё на части рвётся в груди.
Как много боли мы испытали.
Мы только в начале пути...
Мы словно бескрылые птицы,
И нас никак не спасти,
Мы парим над землёй, чтоб разбиться.
Повернуть бы назад... Напрасно...
Мы только в начале пути,
Но сердце почти остановлено,
Нам этот путь до конца не пройти.
Мы только в начале пути...
Так много ещё осталось.
Только прошлое отпусти,
Чтобы сердце в куски не ломалось.
Ведь прошлое не вернуть,
И смотреть в него – это ад.
Пусть даже будешь в слезах тонуть...
Не смотри, умоляю, назад.
Мы только в начале пути...
И нам не показаны дали.
Мы будто бы пламя свечи,
Освещая путь, погибаем.
Но дальше во тьму ступая,
Спотыкались ногами о камни.
Поднимались, идти продолжая
Зализывали новые раны.
Мы только в начале пути...
А на руках уже столько крови.
Продолжая уныло брести,
Мы противники собственной воли.
Зная, что мы здесь одни,
Передвигаем медленно ноги.
Внутри нас погасли огни.
Мы со страхом идём по дороге.
Потом, осмелев забываем,
Что ошибки ещё поджидают,
Быть может не здесь, не в начале.
А в конце, чтобы было печальней.
Мы только в начале пути...
И вроде не все вскрыты карты,
Но мелом наши мечты
Обводят на мокром асфальте.
И казалось бы, это конец,
Всё пропито давно, проспорено.
И прогнил эфемерный венец...
Сколько слёз, чёрт возьми, было пролито...
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Тьма» — 722 шт.
