Цитаты в теме «вопрос», стр. 90
Больно нам? Страшно? И я молчу, ибо не знаю ответа на твой вопрос. Больно ли воздух теряющему мячу, страшно ли ветру, несущему запах гроз? Да, на рассвете слегка солона щека - всякий, свободу выбравший, одинок. Только, один заводит себе щенка, только, другой ведёт себя, как щенок. Солнце, как прежде, сходит за горизонт, ночи, как раньше, бархатны и легки. Плещется в душах эмоций аксинский понт, переливаясь в негаданные стихи. Грань между явью и бредом всегда тонка, каждый, ступивший на крышу, дойдёт до края, но застывает в резком броске рука, на стену памяти натыкаясь. Пряные травы прожитых вместе лет, заполоняют душевные пустыри. Это не мука - выбор живёт внутри, даже когда отвыкаешь лететь на свет.
Август тянет забыть сценарий, что прописан на сером небе. Тёплый маленький бестиарий пропускает в реальность небыль и ворчит, закипая, чайник, склочным голосом недотроги, а в ладони накрошен пряник - угощенье единорогу, что грустит в опустевшем парке ... за окошком воркует флейта, на наречьи напевном, ярком заклинают дракона эльфы, пролетает усталый ворон, сны кидая на подоконник. Выхожу в незнакомый город, где в тумане цветёт шиповник и колышется запах пряный сонных трав, отдающих ласку, берегам реки безымянной - там печальная Златовласка расплетает седые косы, солнце плавится янтарём, преломляя хрусталь вопросов ...
лето, радужным пузырём, уплывает неспешно в осень.
С моей точки зрения, большая часть человеческого искусства создана под влиянием инстинкта продолжения рода. Поэтому человеческое пение и птичье имеют один источник. Все это может быть прекрасным искусством, тонким, глубокомысленным, но всё равно двигатель всего этого один. Это нужно принять с самого начала. Надо знать, где у тебя «мотор». Я вот знаю, где у меня «мотор». Здесь (показывает ладонью ниже живота.) В меня, как в часть человеческого рода, заложена программа — не позволить человечеству вымереть. Поэтому двигатель всего, что я делаю, находится именно здесь. И «бензин» поступает именно отсюда. А вот что я с этим сделаю, в какую форму облеку — вопрос моей собственной эстетики.
Время проходит. Проходит, а врали, что лечит
Или, быть может, раны глубокие очень.
Если однажды вернется, я вряд ли отвечу.
Прошлое — в прошлом. На этом, пожалуй, закончим
Я не готова опять начинать все с начала.
В сердце живого нет места — рана на ране
Да, я скучала, признаюсь. Я очень скучала
Что «Все отлично!» врала и подругам, и маме
Днем улыбалась, порою от чистого сердца.
Это лишь днем, а ночами, зажав в кулак простынь,
Громко ревела, орала: «Куда же ты делся?»,
«Как ты так смог?» и еще миллионы вопросов.
Но надо жить дальше. Счастливой быть или казаться
Надо жить дальше. И буду. Ведь ты же живешь.
Надо найти в себе силы себе же признаться:
То, что однажды спасали, уже не спасешь.
Впряглась. Тяну. Ничуть не легче воз.
Меня как будто и не распрягали.
«А был ли отпуск?» — мучает вопрос.
Ответить на него смогу едва ли.
Уже не помню про жару и пляж.
Уже не надо кондиционера.
И евро за ракушку не отдашь
Небрежно, словно дочь миллионера
Уже ль прошли все десять дней вотще
В местечке захолустном рядом с Сочи
С названием странным «Якорная щель»
(Щель — так себе. Дыра дырой, короче)
Да было ль? Море, солнце, суета —
Где это всё теперь, скажи на милость?
Компьютер, факс, заявки и счета —
Они вот точно рядом, не приснились
А впрочем, слишком я к судьбе строга.
Ведь, как воспоминание о лете,
Имеются в наличии: загар,
Клешня от краба и дыра в бюджете.
Если производительные силы растут в геометрической прогрессии, то рынки расширяются, в лучшем случае, в арифметической. Десятилетний цикл застоя, процветания, перепроизводства и кризиса, постоянно повторяющийся с 1825 по 1867 г., кажется, действительно завершил свой путь, но лишь затем, чтобы повергнуть нас в трясину безнадежности перманентной и хронической депрессии. Столь страстно ожидаемый период процветания не хочет наступать. Как только мы начинаем замечать симптомы, как будто свидетельствующие о его приближении, симптомы эти тотчас же опять исчезают. Между тем, каждая наступающая зима все снова ставит перед нами великий вопрос: «Что делать с безработными?». И несмотря на то, что число безработных с каждым годом растет, никто не может ответить на этот вопрос, и мы почти можем вычислить тот момент, когда безработные, потеряв терпение, возьмут свою судьбу в собственные руки.
Может быть, он дан в наказание
Малодушной девчонке ветренной,
Не дошедшей душой к покаянию
И в своем превосходстве уверенной?
Может, послан как искушение
Для проверки на прочность верности,
Чтоб плодила свои прегрешения
И просила прощенья у вечности?
Может, он — в утешение подаренный
Для души, заплутавшей в отчаянии,
Грузом боли своей раздавленной,
Утомленной своею печалью?
Или сбиты случайным выстрелом?
Получилось Связалось Склеилось
Просто так, без причины, бессмысленно?
Как пришло, так и в прах развеется?
В тишине бесконечного вечера
Ты пугаешь себя вопросами.
Не разгадывай тайны небесные.
Не грусти. Пусть он будет, просто.
Зачем ты, месяц за занавеской,
Тоскливо светишь на подоконник?
Вопрос не новый, ответ известный.
Кто не скучает, тот и не помнит.
Зачем ты, месяц худой и впалый,
Пугливым диском по небу скачешь?
Вопрос серьезный, ответ
Банальный. Кто не скучает, тот и не плачет.
Скажи мне, месяц, порадуй дуру,
Ему я тоже — на рану солью?
Безмолвен месяц на небе хмуром.
Кто не скучает, тому не больно.
Ну что ты, месяц, молчишь, не дышишь
И небо краем на части рубишь?
Как часто сердце не хочет слышать
Кто не скучает, тот и не любит.
— Взгляните! — сказал он, поднимая руку к небу. — Там несколько проносящихся облаков закрывают миллионы миров — непроницаемых, таинственных, однако действительных. Там, внизу — и он указал на море, — скрываются тысячи вещей, природу которых, хотя океан и составляет часть земли, не изучили еще человеческие существа. Между этими высшими и низшими пространствами непонятного, однако Абсолютного, стоите вы, определенный атом ограниченных способностей, не знающий, долго ли продержится слабая нитка вашей жизни, тем не менее высокомерно в вашем бедном мозгу балансирует вопрос: снизойдете ли вы с вашей мелкостью и некомпетентностью признать Бога, или нет? Сознаюсь, что из всех удивительных вещей вселенной это особенное состояние современного человечества более всего удивляет меня!
Прекрасное чёрное чудище
Прекрасное чёрное чудище
Баюкало детку свою:
- Поспи, моё солнышко, чуть ещё,
Я песню тебе напою.
Пока не осыпался росами
Полуночных красок триптих,
Ты дремлешь с немыми вопросами,
А я отвечаю на них.
О тайнах больших и загадочных
В пещерах за горным хребтом,
О том, как рождаются бабочки
И как улетают потом.
О маленьких гномах и золоте,
О каменных троллях в глуши,
О том, как на севере холодно,
О безднах, где нет ни души.
О море, где парусник плавает,
О небе, где птица парит.
О том, как движеньями плавными
Погасит рассвет фонари.
Пока ещё месяц не выстоял
Свой час в поднебесном краю,
Я шёрстку послушно-волнистую
Тихонько поглажу твою.
И, может, когда-нибудь в будущем,
Услышав последний ответ,
Ты вырастешь в чёрное чудище,
Прекрасней которого нет.
Когда ты здоров, силен и в тебе есть искорка, надо, дружок, идти вперед не сворачивая. Самое главное — хорошее настроение. А хорошее настроение зависит от душевного равновесия. Тут единственный секрет — ежедневная гимнастика. Если я еще в форме, так это потому, что никогда не бросал гимнастики. Десять минут каждое утро. Больше от тебя не требуется, но десять минут — закон. (Встает и с окурком сигары в зубах начинает смешно и нелепо делать шведскую гимнастику.) Раз, два, три, четыре; раз, два, три, четыре. Дышите глубже. Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять. Гарантия, что у вас никогда не будет живота, не будет расширения вен. Здоровье через веселье, веселье через здоровье, и наоборот. Раз, два, три, четыре. Дышите глубже! Раз, два, три, четыре. Вот и весь мой секрет. Вопрос воли, и только. Все в жизни вопрос воли.
Мам, время не лечит.
Время совсем не лечит.
Мне не понятны цели его и роли.
Только чуть — чуть становится мне полегче,
Следует в вену порция новой боли.
И я взрываюсь, на хрен, опять слезами.
Только услышу голос, на твой похожий.
Или в толпе встречусь с тобой глазами,
А это не ты — просто чужой прохожий.
По выходным езжу к тебе в гости.
Кладу на могилку цветы,
А на стол — конфеты.
Это единственный в мире к тебе мостик?
Может ты мне сумеешь сказать: где ты?
Ты мне приснись: будто сидим за чаем.
И ты одета странно, не по погоде.
Я задаю вопросы. Ты отвечаешь.
И боль уходит. Боль навсегда уходит.
А ты такая счастливая, прям из света.
Я тебе глажу руки, целую щечки.
Я буду ждать в своих снах твоего ответа.
Мам, до свидания. Твоя дочка.
И я не знаю, что ищу, когда холодными слезами
Необъяснимую тоску роняет небо на меня.
Я смысл пытаюсь разгадать. Но он куда-то ускользает,
Размытый пасмурным дождем. И не понять. И не понять
Вокруг прохожие спешат под разноцветными зонтами.
Как будто прочь, как будто сквозь дождя густую пелену.
И что останется тебе, когда во мне совсем не станет
Любви, в которой нам уже не утонуть не утонуть
Не оставляя ничего, чем согревались и дышали,
В холодном сумраке ночей над нами властвует печаль.
И мы не ведаем: зачем? А тот, кто свыше все решает,
Оставил право на вопрос не отвечать не отвечать
И я не знаю, что ищу.
«Ах, мама, мама, я люблю Ежа!
Мне без него хоть в петлю, хоть на плаху!"-
От сладости любовной вся дрожа,
Шептала молодая Черепаха.
«А я ему уже сказала «ДА!»
И мать со вздохом дочку отпустила,
Ведь старая и мудрая Тортила
Была когда-то так же молода.
Как только свадьбы стихла канитель,
И светлячки убрали освещение,
Молодожёны бросились в постель,
Чтоб там отведать страсти восхищение.
Но не пошла любовная игра —
То панцирь, то иголки им преградой.
Промучились всю ночку до утра,
А утром свету белому не рады.
И на вопрос в разводе — чья вина?
Ответили они (мрачнее тучи):
Супруг: «Ужасно твёрдая жена!»
Супруга: «Чрезвычайно муж колючий!»
А мудрая Тортила, встретив дочь,
Сказала ей: «И я теряла разум!
И в брачную единственную ночь
Намучилась с прекрасным дикобразом».
Прикосновение сердец-акростих...
Пусто в жизни, одиночество колдует,
Разукрашивает будни в серый цвет.
И один вопрос по-прежнему волнует,-
Как мне жить, когда тебя со мною нет.
От судьбы уже давно не жду подарка,
Самым дорогим остался ты.
Незабвенным, солнечным и ярким,
Островом покинутой мечты.
Всем желаньям никогда не сбыться,
Если рассудила так судьба.
Нашим жизням никогда не слиться
И к чему сейчас моя мольба
Есть кому писать ночами письма,
Сколько их, уже не перечесть.
Есть слова, в которых столько смысла,
Радости, наверно, тоже есть.
Долгий путь, пустые обещания,
Если б знать, за что такая месть?!
Целовать впервые на прощанье.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Вопрос» — 2 037 шт.
