Цитаты

Цитаты в теме «возраст», стр. 36

1) В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто.

2) Влиять на кого-то — значит отдавать кому-то собственную душу.

3) Человечество существует тысячи лет, и ничего нового между мужчиной и женщиной произойти уже не может

4) Старики всему верят, люди зрелого возраста во всем сомневаются, молодые все знают.

5) Люди в своем большинстве живо интересуются всем на свете, за исключением того, что действительно стоит знать.

6) Когда у тебя на руках сильные карты, играй честно.

7) Циник — это человек, который всему знает цену и ничто не в состоянии оценить.

8) Общественное мнение торжествует там, где дремлет мысль.

9) Быть эгоистом — это не значит жить, как тебе хочется. Это значит просить других, чтобы они жили так, как тебе бы хотелось.

10) Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.

11) Любовь к себе человек проносит через всю жизнь.
А можно ли поспорить с Ницше? По-моему, нужно не удовлетворять плохой вкус, присущий юности, а наоборот - развивать и прививать хороший..Плохие писатели необходимы. Всегда должны будут существовать плохие писатели, ибо они соответствуют вкусу людей неразвитого, незрелого возраста; последние тоже имеют свои потребности, как и зрелые люди. Если бы человеческая жизнь продолжалась дольше, то число зрелых личностей преобладало бы над числом незрелых или по меньшей мере равнялось бы ему; теперь же значительное большинство умирают слишком молодыми, т. е. всегда существует гораздо больше неразвитых интеллектов с плохим вкусом. И они, кроме того, жаждут удовлетворения своих потребностей с большей страстностью, присущей юности, — и добиваются для себя плохих авторов.(Фридрих Вильгельм Ницше "Человеческое, слишком человеческое")
Мне говорят: - В твои-то годы
Быть без любовницы нельзя.
Чтоб согревала в непогоды,
Для сексу, или так — друзья.

Наверно, это всё накладно
И много всяческой возни,
Но я подумал: черт с ней, ладно,
Ведь для престижу, черт возьми.

Сейчас любовница, конечно,
Должна быть длинной и худой.
Но как мне жить с моделью вечной?
Нет, сам я вовсе не такой.

Пусть будет юной, как Лолита?
Нет, это слишком, чуть взрослей.
Но чтобы грудь была налита
Огнем порока и страстей!

И что потом я буду делать
В кровати с ней наедине?
С такой сумасшедшей девой
Загнусь в вечерней тишине.

Пусть будет в возрасте моем же
И чтобы полная чуть-чуть.
И пусть она в постели может
Что сам я мог когда-нибудь.

И пусть она готовит вкусно:
Борщи, жаркое, а еще
Пирог с соленою капустой —
Тогда мне будет хорошо.

И что б была всё время рядом,
А то иначе — не нужна.
Любовницу такую надо
Ну, чтобы точно как жена.
"Планета, которой нет"
1) Если любить, то принцессу, если ненавидеть, то целую цивилизацию!
2) Легче забыть, чем страдать, лучше жить настоящим, чем прошлым, у которого нет будущего.
3) Воспоминания — коварная вещь. Они могут дремать годами, но стоит их затронуть, и память принимается усердно подбрасывать то, что хотелось бы забыть.
4) Все мы в детстве верим в свою неординарность. Именно нам предназначены удивительные приключения и древние клады, прекрасные принцессы и страшные чудовища. Может, это и к лучшему, что мы так быстро забываем детские мечты. Иначе не все нашли бы в себе силы жить.
—Рассказывай, — приказал я, — Но только, прежде чем скажешь плохие новости, сообщи хорошие.
— Тогда мне придется промолчать.
— Нет, я ни в кого влюбляться не буду. От этого одни неприятности. Доказывать что-то, переживать
- Правильно, — сказал я, — Я тоже так думал в твоем возрасте. Обидно, что с годами мы глупеем и забываем свои гениальные решения.
Все–таки человек не развивается с возрастом, хоть тресни. Характер формируется годам к двадцати пяти, и потом уже, как ни бейся, себя не переделаешь. Дальше остается только наблюдать, насколько окружающий мир соответствует твоему характеру. Возможно, благодаря виски, — но мне было жаль Рудина. Героям Достоевского я никогда особенно не сострадал. А вот тургеневским персонажам — запросто. Как, впрочем, и персонажам из «Полицейского участка–87». Наверное, все оттого, что у меня слишком много слабостей. Чем больше у человека слабостей, тем охотнее он сострадает слабостям своих ближних. Слабости персонажей Достоевского зачастую и слабостями–то не назовешь, так что сострадать им на всю катушку не получается. Что же до героев Толстого, то их слабости так и норовят превратиться во что–то глобальное, статичное, на века Какое уж тут сострадание.