Цитаты в теме «взрыв», стр. 3 ▷ Socratify.Net

Бывает, слово «ненавижу»
Звучит слабей, чем «не увижу».
Не взрыв, не выстрел, не гроза —
А белые, как смерть, глаза
И белый голос: не увижу.
Как в камень вмерзшая слеза.

Если бы в твоей голове заменить мозги на динамит в пропорции 1:1, то тебе бы даже шляпу не сорвало таким взрывом.Очеень хочется некоторым личностям так сказать....

Здание — это символ. Так же, как его уничтожение. Это люди дают символам силу. Без них символ — ничто. Но если людей достаточно, взрыв здания может изменить мир.

— Ты их забираешь, да?
— Да, я хочу выставить их на продажу в своей галерее, на эти деньги мы сможем почистить тебе мозги в центре реабилитации.
— Я не пойду в центр
— Я нашла весь твой запас героина, наркотики все Я всё спустила в унитаз.
— Как же я буду рисовать будущее?
— Никто не может рисовать будущее! Это бред наркомана!
— Оглянись вокруг, посмотри на все эти картины! Каждая из них сбылась
— Ха. А эта входит в их число? Вон та, огромная, на полу, «Нью-Йорк после атомного взрыва»?
— Да.

Рассказать тебе о моей катастрофе, девочка? Показать полигон, что ядерным взрывом выжжен? Сквозь огонь или медные трубы? Но это мелочи. А из крупных купюр остается простое: выжить. И ведь не было боя, снаряды дождем не падали, не атака пришельцев, не новая мировая Это мы отравляли наш воздух, дышали ядами, друг от друга себя потихонечку отрывая, лоскутками обвисшей кожи сходили, клочьями, даже тело июня пахло сожженным августом.
Брось монетку — еще вернешься, когда захочется
Можно я помолчу о том, что внутри? Пожалуйста.

А на дворе — не голод, не война.
Не корь. Не тиф. Не прочие ненастья.
А мы больны. На всех болезнь одна:
От острой недостаточности счастья.

За окнами — по стеклам бьет вода.
Скрипят антенны. Рвутся водостоки.
Чем выше выростают города —
Тем больше в них блуждает одиноких.

А в небе — не ударная волна,
Не взрывы, не отстрелянные пули.
А я кричу: больна! больна! больна!
Пригрели обобрали обманули

Я слышу дождь А по зонтам — стрельба
от маленького, тающего града
А у меня с людьми одна судьба -
не вижу счастья. А оно ведь — рядом.

Когда в мир является Человек, мир наваливается на него и ломает ему хребет. Он не может жить среди этих все еще стоящих, но подгнивших колонн, среди этих разлагающихся людей. Наш мир – это ложь на фундаменте из огромного зыбучего страха. Если и рождается раз в столетие человек с жадным ненасытным взором, человек, готовый перевернуть мир, чтобы создать новую расу людей, то любовь, которую он несет в мир, превращают в желчь, а его самого – в бич человечества. Если является на свет книга, подобная взрыву, книга, способная жечь и ранить вам душу, знайте, что она написана человеком с еще не переломанным хребтом, человеком, у которого есть только один способ зашиты от этого мира – слово; и это слово всегда сильнее всеподавляющей лжи мира, сильнее, чем все орудия пыток, изобретенные трусами для того, чтобы подавить чудо человеческой личности.

Нельзя думать только о себе. Только себя любить. Только себя жалеть. Иначе нарушится центровка.
Неразделенная любовь сияет высоко над жизнью, как мечта. Как все и ничего.
Потребность в любви заложена в человеке с рождения и движет им всю жизнь.
Когда любовь уходит, зависаешь в пустоте и кажется, всегда будет только так. Но вот приходит человек, протягивает руку и вытаскивает на твердь, на свет божий.
Любовь, если определить ее химически — это термоядерная реакция, которая обязательно кончается взрывом. Взрыв в счастье. Или в несчастье. Или в никуда.
Самый вечный двигатель — это любовь. И горючее у него никогда не кончается. Он на само зарядке.
Жалость — не мало. На жалости можно далеко заехать, даже в любовь.

Что было до большого взрыва? Дело в том, что не было никакого «до». До большого взрыва время не существовало. Рождение времени — результат расширения вселенной. Но что будет, когда вселенная перестанет расширяться и движение пойдёт в обратную сторону? Какой тогда будет природа времени? Если теория струн верна, во вселенной есть девять пространственных измерений и одно временное. Можно предположить, что в начале все измерения были переплетены. А после большого взрыва выделились три известных нам — высота, ширина и глубина. И ещё одно временное измерение, известное нам, как время. Остальные шесть остались в зачаточном и перекрученном состоянии. Если мы живём в мире перекрученных измерений, как же мы отличаем иллюзию от реальности? Мы привыкли, что время движется только в одном направлении. Но что, если одно из других измерений не пространственное, а временное?

— Взрывом демона не убить.
— Верно, но опыт подсказывает, что они бегают медленнее, когда у них нет конечностей.

Ночные звонки разрывают сердце. Когда я сплю одна, сон чуткий и ожидание дрожит на кончиках ресниц. Вдруг трель, сработала сигнализация, организм встрепенулся, поскакали нейроны, полетели мысли: суматоха. Только в трубке спокойный голос, царапающий хрипотцой:
- Да, это я, извини что поздно.
А тело мое уже съедено мурашками, какие здесь могут быть извинения? Взрыв счастья!

Сдерживаемые слова и эмоции, подозрения и сомнения не растворяются внутри нас, подобно успокоительной таблетке, а загнивают. И потом, спустя время, происходит взрыв
А за ним — пустота и отчаяние

Желание после неконтролируемого взрыва в начальный период связи через год или два сменяется скукой, прерываемой редкими минутами упоения, после которых остается несытость, усиливаемая воспоминаниями и тоской по начальной фазе.

Иногда слова умиления заканчиваются взрывом смеха; иногда сразу после весёлой шутки наступает серьёзное настроение.

Упокоятся души тех,
Кто покинул нас навсегда,
Лишь во сне слышишь звонкий смех,
Улетевших на небеса

И скучаешь по ним навзрыд,
Почему злая ты, судьба,
Смерть она, как огромный взрыв,
С болью в сердце твоя борьба

Улетела душа их в рай,
Ярко светит в ночи звезда,
Хоть во сне ко мне прилетай,
В полночь жду, ты не опоздай

На могиле портрет родной,
И в граните застыв, года,
Обрела их душа покой,
Кто покинул нас навсегда.

Не знаю что, но что-то получилось, пока писала рецензию к «В объятьях тишины» (Эрос Легкоперус) Столько ласки, столько нежности. Даришь лишь прикосновением.Тайны чувственной безбрежности Опьяняют откровением. Бездна страсти запредельная, взрыв эмоций, всплеск желания. Не сдержать в душе томления, даже через расстояния.

Весенний день, начало мая.
И люди вновь под праздничный салют
Друг друга с Днем Победы поздравляя,
Дань памяти всем павшим воздают.

Не взрывы бомб, не грохот канонад
Не потревожат больше человека.
Победа — выше всяческих наград,
Живем мы в мире больше полувека.

Мы с гордостью из глубины времен
Храним достойно память о Победе.
И ветеранам шлем земной поклон
За то, что мы живем на этом свете.

Не мучь меня, — думал он. — Они всегда так говорят, эти женщины — олицетворение беспомощности и себялюбия, никогда не думая о том, что мучают другого. Но если они даже об этом подумают, становится еще тяжелее, ведь их чувства чем-то напоминают сострадание спасшегося от взрыва солдат, товарищи которого корчатся в муках на земле, — сострадание, беззвучно вопящее: «Слава Богу, в меня не попали, в меня не попали »

Ребёнок — он как часовая бомба ответственности, ещё чуть — чуть и взрыв.

Взрыв гнева иногда очищает воздух, а потоки слез неизъяснимо трогают сердце, но лишь изредка. Если же превращать и то и другое в привычку, нет вернее способа испортить собственную красоту и надоесть своим друзьям.