Цитаты в теме «забвение», стр. 4 ▷ Socratify.Net

Для пыток крест изобрели когда-то.
Он предвещал мучения и смерть.
Был для преступников за зло расплатой,
Позорным устрашением для всех.

Страшны Христа последние мгновенья:
Иуда предал и отрекся Пётр,
Ученики в саду лежат в забвение.
Он в одиночестве на Суд идёт.

Циничен Ирод. Как плевки, насмешки.
Умоет руки струсивший Пилат.
В руках первосвященников, как пешки,
Сограждане «Распни его» кричат.

Испив весь ужас Гефсиманской ночи,
Страданье крестной смерти претерпев,
Он, повторяя: «Не вмени им, Отче»,
Своим убийцам милости хотел.

И нам, бездумно потерявшим Бога,
Своей забывчивостью и грехом,
Крестом в бессмертие указал дорогу
И сделал Крест святым проводником.

Путь к радости идет через страданья
И ноша крестная порою нелегка.
Но как сладки минуты покаяния,
Когда спасает Божия рука.

А мне бы просто... рядом оказаться...А мне бы просто рядом оказаться
И заглянуть в любимые глаза
К твоей Душе тихонечко прижаться
И знать, что это будет навсегда
А мне бы просто стать твоею тенью
И сердца твоего услышать стук
Любую боль твою предать забвенью
И нежность ощутить любимых рук
А мне бы просто Ангелом от Бога
Твоим что назначают по Судьбе
И ждать тебя у самого порога,
Чтоб провожать по матушке-земле
А мне бы просто рядом оказаться
И небеса об этом я прошу
К твоей Душе тихонечко прижаться
Спасибо, Господи ему скажу

Ты где, июль
Проносятся над степью
Стрижи, как трассы пуль,
И снова солнце слепит,

И снова тот июль.
Он запахом полыни
Навек застрял во мне,
Где юность и поныне

Шагает по стерне.
Ты где, июль?
Ты где, июль?
Какая даль, какая сказка.

Не занесёт февраль,
Не занесёт февраль
Твой буйный зной
И бешеные краски.

Кто в рост шагнул под пули,
В траве кровавый след,
Он погребён в июле,
Ему забвения нет.

И выжгут память росы
Безжалостно о том,
Кто оказался трусом,
Забудь июль о нём.

Ты где, июль?
Ты где, июль?
Какая даль, какая сказка.
Не занесёт февраль,

Не занесёт февраль
Твой буйный зной
И бешеные краски.
Мы были в том июле,

Так искренне чисты,
Как далеки метели,
Как явственны мечты.
И было время вдоволь

Для друга и врага,
И были чувства остры,
Как лезвие клинка.
Ты где, июль? Ты где, июль?

Какая даль, какая сказка.
Не занесёт февраль,
Не занесёт февраль
Твой буйный зной и бешеные краски.

Сколько раз изменял тебе мысленно,
Имя горькое сплёвывал под ноги...
А в ответ как пощёчина - истина:
Мне безумно глаза твои дороги.

Сколько раз проклинал это светлое,
Что кромсало мне сердце без жалости,
Ну скажи мне, моё безответное
Навсегда, или только до старости?

Сколько раз звёзды падали с полночи,
Разлетаясь как черти от ладана,
И ни разу (какие же сволочи!)
Не исполнили то, что загадано.

Смотрит в шторы мои полнолуние,
Лезет в форточку небо бездонное...
Хочешь, дам тебе жизнь на раздумие,
За отсроченное непреклонное?

Не молчи - тишина как проклятие,
Дай послушать хотя бы дыхание...
Мне любовь всё равно, что распятие,
Только вместо гвоздей - ожидание.

Только вместо бессмертия - забвение,
Жизнь как книга почти что пролистана...
Главпочтамт ТЧК извинение:
"Я вчера изменил тебе мысленно".

Нет шедевров, погибших в забвении. Ложь и угодничество писак не могут поддержать жизнь дрянной книги.

Уродства жизни, когда-то ненавистные ему, потому что возвращали к действительности, теперь по той же причине стали ему дороги. Да, безобразие жизни стало единственной реальностью. Грубые ссоры и драки, грязные притоны, бесшабашный разгул, низость воров и подонков общества поражали его воображение сильнее, чем прекрасные творения Искусства и грезы, навеваемые Песней. Они были ему нужны, потому что давали забвение.

Заставить людей смеяться — значит дать им забвение.

Не обещаю Вас уже любить и помнить
Вы отправляетесь в привычный путь забвения
Шрам от ожога нежной огненной ладони —
Почти не виден но в минуты откровения

Я буду сниться Вам тревожной незнакомкой
С глазами ветреной скучающей богини
С прищуром смелым под вуалью, слишком тонкой
Вы только сами мне придумывайте имя

Вы только сами мне придумывайте годы,
Мой, запоздавший на века, усталый странник
Скрывают вечные дожди, качаясь, шторы
Не обещаю Вас любить Любовью странной.

Дитя есть невинность и забвение, новое начинание, игра, самокатящееся колесо, начальное движение, святое слово утверждения.

Любовь – состояние или диагноз,
Любовь – наслаждение или беда?
Любовь – упоение, райская сладость
Иль то, что дурманит и сводит сума?
Она окрыляющее вдохновение,
Желанная вечность, а может мгновенье?
Мечта или нет? Ты знаешь ответ?
Любовь – когда двоим не нужно слов.
Когда объятья крепче всех стальных оков.
Когда глаза в глаза, рука в руке
И всё вокруг как в живописном сне.
Волшебное мгновение забвения
И нету высшего на свете наслаждения.

Я просто люблю...

Я тебя ни за что не предам
Ни забвению, ни обидным словам
В горе, в радости, даже в бреду
От тебя ни за что не уйду

Я тебя ни за что не отдам
Ни дождям, ни холодным ветрам
Ни опавшей осенней листве
Ни остывшей без солнца земле

Я тебя не отдам полутьме
И тоскливым ночам в ноябре
Улетающим птицам на юг
Пересудам фальшивых подруг

Я тебя не отдам никому
Я не жадный я просто люблю.

Помнить имя избирателя – искусство управлять государством. Забыть – значит быть преданным забвению.

Прежде чем нас предадут забвению, мы будем обращены в кич. Кич — пересадочная станция между бытием и забвением.

Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом «я» и, однако, в этом исчезновении и забвении обрести самого себя

Столько лет боролась я против собственного сердца, ибо страшилась печали, страдания, забвения. Но я всегда знала, что истинная любовь — превыше всего этого, что лучше умереть, чем перестать любить.

Мученикам, дорогой друг, надо выбирать между забвением, насмешками или использованием их смерти в каких-нибудь целях. А чтобы их поняли?.. Да никогда!

Распущенность нравов — неизбежное следствие роскоши — в свою очередь ведет к испорченности вкуса. Если же случайно среди людей, выдающихся по своим дарованиям, найдется один, у которого достанет твердости в душе, чтобы не примениться к духу своего века и не унизить себя жалкими творениями, — то горе ему! Он умрет в нужде и забвении.

На то они ошибки — чтоб учить,
На то и грабли — чтобы их приметить,
Прощенья драгоценные ключи
Легко подходят ко всему на свете.

Пусть не всегда мир добр и справедлив,
Пусть альбиносы есть в вороньей стае —
Не узнанными ходят короли,
Способные любить, не осуждая.

Мне до короны ох, как далеко,
Но разве жалко жизни за уменье
Прощать свободно, отдавать легко
И исцелять прошедшее забвением.

Комфорт — это забвение на диване фирмы «Knoll».

Поверьте, признак мудреца — великодушное забвение.