Цитаты в теме «зуб», стр. 6
— Я рассказывал когда-нибудь, когда я понял, что хочу жениться на тебе?
— Когда впервые увидел меня на подиуме?
— Нет, тогда я понял, что хочу спать с тобой. В общем, я понял, что хочу жениться на тебе, когда мы пошли в тот ресторан на Третей улице. Ты была в белом льняном платье и заказала огромную тарелку ребрышек. И ты съела их с таким удовольствием! Все твои руки были в соусе, мясо было у тебя в зубах, волосы в жире. Когда ты закончила, я отметил, какая ты замарашка. И ты достала свое зеркальце, посмотрела на себя и так счастливо громко рассмеялась. Твой смех заполнил комнату. Я подумал: «Вот этот смех я хочу слышать до конца своей жизни». Потому-то я и предложил тебе руку и сердце, и твоя внешность ни при чем.
— А знаешь, когда я решила, что хочу остаться с тобой навсегда?
— Нет, когда?
— Две секунды назад.
— Мне никогда раньше не делали операций И знаешь, у меня до сих пор все при себе: апендикс, гланды, крайняя плоть, зубы мудрости Так что я впервые ложусь под нож.
— Фи. Пустяк.
— Ты можешь здесь сидеть и фикать сколько тебе хочется, это мне сейчас придется страдать от сильной боли ради «нового меня». О боже, может Брайан прав? Может одержимость молодостью и красотой — это пустое, поверхностное, нарциссическое?..
— Мы педики, бога ради! Быть одержимым молодостью и красотой — наше богом данное право! Тедди, все это время, что я тебя знаю, ты никогда не был доволен, по настоящему доволен собой! Так что если несколько надрезов и небольшое отсасывание жира необходимо для того, чтобы ты наконец смог посмотреть в зеркало и улыбнуться, я бы не сказал, что это пустое и поверхностное. Это благославение.
Вот скажите, как можно любить свою работу и вообще наслаждаться жизнью, если тебе каждый день надо просыпаться по будильнику в половине седьмого утра, подниматься с постели, одеваться, насильно впихивать в себя завтрак, срать, ссать, чистить зубы, причёсываться, трястись в переполненном общественном транспорте — для того, чтобы не опоздать на работу, где ты будешь вкалывать целый день, делая немалые деньги, только не для себя, а для какого-то дяди, и при этом ещё от тебя будут требовать, чтобы ты был благодарен, что тебе предоставили такую возможность?!
Международные бандиты
Всех рангов, видов и мастей,
Пытались навязать кредиты
Стране застенчивой моей.
Хоть ей выламывали руки
И раздевали догола,
Она терпела молча муки,
Но, стиснув зубы, не брала.
И все же, опоив дурманом,
Под сладкий рокот МВФ,
Кредит всучили ей, обманом
Сопротивление одолев.
Кто ж соблазнив ее халявой,
Потом использовал вовсю?
Французик жалкий и вертлявый,
Плешивый щеголь Камдессю.
Простоволосая, босая,
Она лежала на стерне
И, губы черные кусая,
Сжимала деньги в пятерне.
Напрасно вкруг нее сомкнувшись,
Толпились подлые враги,
В надежде, что она, очнувшись,
Начнет им возвращать долги.
Но нет, не такова Россия,
Она свободна и горда.
Ей можно что-то дать насильно,
Но взять обратно — никогда.
Эта мне совсем не дорогая,
Милые такими не бывают,
Сердце от любви оберегая,
Зубы сжав, их просто забывают.
Целый день, лукавя и фальшивя,
Грустные выдумывая штуки,
Вдруг взметнешь ресницами большими,
Вдруг сведешь в стыде и страхе руки.
«Я люблю когда темнеет рано»
Скажешь ты и встанешь как сквозная,
И на темной зелени экрана
Только лишь тебя и распознаю.
И веселье призраком пугая,
Про тебя скажу, смеясь с другими,
«Эта мне совсем не дорогая,
Милые бывают не такими.»
Нет, ты мне совсем не дорогая;
Милые такими не бывают.
Сердце от тоски оберегая, зубы сжав,
Их молча забывают.
Ты глядишь — меня не понимая,слушаешь —
Не видя и не веря,
Даже в этой дикой сини мая видя жизнь —
Как смену кино серий.
Целый день лукавя и фальшивя,
Грустные выдумывая шутки,вдруг —
Взметнешь ресницами большими,вдруг —
Сведешь в стыде и страхе руки.
Если я такой тебя забуду,
Если зубом прокушу я память —
Никогда к сиреневому гудуни
Идти сырыми мне тропами.
«Я люблю, когда темнеет рано!» —
Скажешь ты и станешь как сквозная,
И на мертвой зелени экрана только
Я тебя и распознаю.
И, веселье призраком пугая,
Про тебя скажу смеясь с другими:—
Эта — мне совсем не дорогая!
Милые бывают не такими.
Все хотят, что бы я избавилась от ребенка, как от больного груза То есть нет никакой разницы между гнилым зубом и моим ребенком?! Разве это не грех? Я долго думала, и вдруг услышала голос. Он звал меня: «Мама! » Я вздрогнула, оглянулась, и никого не было. Он меня снова позвал: «Мама! Я говорю оттуда, мама! Я уже родился, внутри тебя, уже радуюсь жизни, вижу печаль в твоих глазах, чувствую, как тебе тяжело, но все равно мир прекрасен! Мама, я хочу жить, хочу появиться на свет, хочу смеяться и играть, и если ты меня убьешь, я уйду в небытие! Мама, не убивай меня! Мама, не убивай не убивай меня, мама! Не убивай! » И тогда я решила, что дам жизнь этому ребенку, отнесусь с благоговением к божественному дару, пусть ребенок появится на свет, пусть сбудутся все его желания! Теперь вы мне скажите, правильно я поступила или нет?
Да не может быть этой идиллии. Не может женщина утром быть несказанно счастлива близости просто в силу природы, в силу отношения к сексу. Ты возбужден сутра, потому что у тебя играют гормоны – у нее же наоборот это период самого затишья; ты полностью готов и сразу жаждешь приступить к действию – она же без предварительных ласк, без прелюдий, спросонья вообще не способна ощутить ничего вразумительного, а, целуясь, думает о том, что стоило бы сначала зубы почистить. Если женщина утром, только проснувшись, безо всякой эмоциональной подготовки охотно готова заняться с тобой любовью ее желание является как минимум лукавством, а скорее всего ложью. У мужчин и женщин настолько разнится отношение к сексу, что если для одного в этой сфере идиллия, значит другой постоянно терпит.
Выдержка из так и невозбужденного уголовного дела:
«Знаете, как мне все надоело. Эльдорадо, шлюхи, одни и те же мысли. А я хочу трахаться. Мне не нужны денежные ротооткрывалки. Мне нужна была моя жена. Кира, моя жена. Я приехал к ней около девяти. По дороге, на Волхонке, меня остановили. Ваши же сотрудники. Я выпал с пассажирского кресла, практически в зубах держа двести долларов, и они меня сопровождали, как будто я чиновник. Чиновник, понимаете? Вам статусы нужны. А я жену хотел трахать и любить. А она вся творческая, вдохновение черпает, унюхиваясь и вмазывая себе покрепче. Она открыла дверь в халате. Это повод. Я начал ее целовать. Она фыркала, потому что не любила алкоголь. Под халатом не было нижнего белья. Она же ждала этого! Готовилась, лобок побрила! Чем не повод? Я нагнул ее, прислонив рукой к подоконнику. И мой член проник в нее. Она руками скинула горшки с цветами и несколько подсвечников. Я заломил руки за спиной » — страшные слова бывшего мужа. В новой России мужья насилуют жен.
Я человек, доставляющий письма
до адресата, до его дома, квартиры,
порога, почтового ящика.
Я приношу людям послания
не всегда радостного толка,
а, как известно,
гонцу с плохими вестями
отрубают голову.
Слава Богу,
что это осталось в далеком
варварском прошлом!
По воздуху тянется
сладко-дымный дух
кипящего сургуча,
от запаха дерева ломит зубы —
всюду ящики
с почтовыми отправлениями!
Каждое утро
я захожу в святую святых почтамта —
в сортировочную,
чтобы забить свою сумку письмами,
которые нужно доставить.
А еще я читаю чужие письма!
Вы скажете, что это
некультурно,
безнравственно и непорядочно!
У меня нет слов в свое оправдание!
Я понимаю, что это болезнь,
но лекарств от нее еще не придумали!
Уверяю вас, это не банальное любопытство,
вуайеризм и черти что еще...
грязное и непристойное!
В каждом письме — своя маленькая жизнь,
которую я проживаю с вами,
с вашим старательно прописным
или нарочито-небрежным почерком,
с каждым тихим вдохом и шумным выдохом,
с каждой чернильной запятой или точкой.
Каждый день я прочитываю
всего одно-единственное письмо!
Как я его выбираю?
Очень просто!
Я оставляю себе самое последнее письмо,
которое оказывается
на самом дне
моей старой почтальонской сумки!
Крокодил.
Мне стало известно:
Оно существует,
То тайное Царство,
Где джунгли ликуют.
И ночью глубокой,
Как юг черноокой,
Там плачет
Драконов Мать!
"О чём, Кровожадная,
Сердце тоскует,
И жертвы не радуют
Острый зуб?
О чём, Длиннолицая,
Враг твой ликует
Улыбкой проклятых,
Проклятых губ?
Неужто свершилось,
Что ты преклонилась,
И голову низко,
Как раб, опустила,
Что Ужасом Древним
Так долго звалась?
Неужто смеётся,
Презрением вьётся
Та лента из кожи,
Что с кожи Твоей?
Кто вырезал острым,
Как месяц округлым,
Как солнце горячим
Клинком Твою суть?
Скажи мне, Царица,
Неужто как птица
Ты больше не будешь,
Не будешь летать?"
"Оставь меня, путник,
В тиши каменелой
И дай поскорей умереть!
То солнце сгорело,
Что жизнь мою грело
Десятки безбедных лет.
То утро пропало,
Когда я узнала,
Что едет ко мне Человек!
То кровью застыло,
Что шкурой мне было.
И крыльев в помине нет!
Поверишь ли, путник,
Я стала добычей!
И страх не рождает
Мой больше лик.
Поверишь, проезжий,
Что ночь застилает
И скудно питает
И дух мой, и плоть..."
И плачет в глубокой,
Как юг черноокой,
В стране диких джунглей
Драконов Мать...И болью высокой,
Как смерть одинокой,
Её накрывает страх.
Ну вот таки и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать. И такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать. Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара, чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Зуб» — 757 шт.