Ты можешь превратиться в архангела, шута, преступника — никто этого не заметит. Но вот у тебя оторвалась, скажем, пуговица — и это сразу заметит каждый. До чего же глупо устроено всё на свете!
Когда я сказала ему, что не хочу его видеть, он взял и выключил свет. А ты бы просто обиделся и ушел, вот поэтому я с ним.
Мы живем в такое время, когда часы — не для времени и грудь — не для младенца.
Время – это способ, которым Вселенная проверяет наши желания на истинность. Наверное, поэтому мы почти никогда не получаем всё сразу.
Самое страшное – это не «снова не получается». Самое страшное – это «я больше не хочу пробовать».
Человек просто не может страдать дольше, чем он может страдать: исчерпав свои возможности, мы вольно или невольно переключаемся на другие дела, и это — величайшее из благ!
Любовь — это не чувство, это добродетель. Это количество добра, которое мы делаем, невзирая на отдачу. Когда ты делаешь просто так. Вот бабуля в метро, уступи ей место. Не надо к ней чувством пылать, делать надо, делать.
Человек не подозревает, как много он способен забыть. Это и великое благо и страшное зло.
Страсть — она так, до послезавтра, а совместимость — она навсегда.
Все важно, и все не важно; то есть, если это биологическая совместимость, то она во всем, понимаешь?
Человек тебе подходит во всем. Из рук выпустить трудно, правда. И все равно, что он говорит, — просто слушаешь голос. И все равно, что он делает, — просто смотришь на него. Смотришь, и тебе хорошо, тепло так. Ты на него смотришь, и такое чувство — вот я и дома, понимаешь? А потом с другими ничего и не выходит. Все, вроде, и ничего так, но все время домой хочется.
Если смешать пюре и соус, разделить их уже нельзя. Это навсегда. Дым выходит из папиной сигареты, но не заходит обратно. Нельзя повернуть время вспять. Вот почему выбирать так трудно. Надо сделать правильный выбор. Пока выбор не сделан - все на свете возможно.