Любил инструменты свои Сатана.
(И любит-лелеет, поди, до сих пор…)
Коллекция эта, хоть, радует взор,
Хотелось, чтоб многим служила она.
Сложил аккуратно в стеклянной витрине.
На грех и порок, свой повесил ярлык.
Здесь был Молот Гнева, Довольство Гордыни,
Живущий поныне, Похабный Язык…
И Жадность, и Зависть, и Ненависть вкупе…
Для каждой подушечку Дьявол нашёл.
Чтоб блеском его сатанинских орудий
Мог всяк любоваться, кто в Ад вдруг пришёл.
Все цены, почти, одинаковы были.
(Готов был и даром отдать Сатана)
Но, коли, гордился потрёпанным клином,
Была, не случайно высока цена.
Пускай и невзрачно название клина,
Хозяину служит, что права рука.
Что, в «тихом болоте» -- зовётся… Уныньем.
И Дьяволу с ним не расстаться никак.
Однако, Нечистого всё же спросили,
Почто он так ценит невзрачный предмет.
«Не все инструменты надёжными были,
Как это Унынье!» – звучало в ответ --
Устал с инструментами всеми кумекать...
Уныние стало надёжным теперь.
Как только вобьёшь этот клин в человека,
Для всех инструментов откроется дверь!»
— Владимир Шебзухов, 48 цитат
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Я любил в жизни дважды – я имею ввиду, по-настоящему, - и оба раза был убежден, что все это навеки и кончится только с моей смертью; и оба раза это кончилось, а я, как видишь, не умер.
Причины всех бесчисленных потерь
Я с лёгкостью нашёл в себе самом
И прежние все глупости теперь
Я делаю с оглядкой и умом.
Это так страшно - разочаровываться в людях, за которых готов был отдать все.
Есть в каждой нравственной системе
Идея, общая для всех:
Нельзя и с теми быть, и с теми,
Не предавая тех и тех.
Влюбитесь заново в жену,
Да так, чтоб стало всем завидно.
Возьмите на себя вину
За все морщинки и обиды.
За то, что с вами жизнь прошла
И никогда не изменяла.
Детей взрастила, подняла,
И вам грехи всегда прощала.
За грустный взгляд, за седину
И за печальную усталость.
Влюбитесь заново в жену,
Как в ту, что в юности осталась...
Благодарите Бога чаще!
Не забывайте вы о том,
Как много он нам в жизни сделал.
Любой из нас благословлён!
Ведь многим даже не мечталось
Работа, близкие, друзья...
Нам только лишь с тобой осталось,
Благодарить его, любя!
Ведь столько в жизни испытаний...
Которых не смогли б пройти,
Но перед ним - все мироздание
И наши он хранит пути.
И для Него, поверь, возможно -
Все раны сердца исцелить,
Простить с ним и любить не сложно, -
В победе с верою ходить.
Ты к ней привык, она тебя любила.
Подарки не дарил ей и цветов,
Не говорил ей, как она красива,
И что на все ради нее готов.
Ты был все время занят. Раздражался,
Когда она заботилась, любя.
И даже ты ни разу не пытался
Узнать о чем кричит ее душа.
Она хотела стать неповторимой,
Стать самой главной в жизни для тебя,
Но снова, засыпая, видит спину,
А ей так хочется взглянуть в твои глаза.
А ей так хочется тепла и понимания,
Немного ласки и простой совсем заботы,
Чтоб уделял ей чуточку внимания,
Хотя бы в воскресенье и субботу.
Она ведь за тобой хоть даже в бездну,
И в беды не предаст, и будет рядом.
Ей хочется быть для тебя полезной,
Встречать с работы ужином и чаем.
Не ценишь ты ее, совсем не ценишь.
И не боишься вовсе потерять.
Ах, если б знал ты, скольким отказала,
Чтобы с тобой ей рядом засыпать…
Постоянная, явная, противная очевидности лесть окружающих его людей довела его до того, что он не видел уже своих противоречий, не сообразовал уже свои поступки и слова с действительностью, с логикой или даже с простым здравым смыслом, а вполне был уверен, что все его распоряжения, как бы они ни были бессмысленны, несправедливы и несогласны между собою, становились и осмысленны, и справедливы, и согласны между собой только потому, что он их делал.
Ты только вспомни, что было год назад и что есть сейчас. Со сколькими людьми ты теперь не общаешься, хотя они клялись быть с тобой до конца: они теперь не пишут, у них есть люди поважней. И ты забудь, и отпусти, но не забывай тех, кто всё ещё с тобой, верит в тебя, какие бы ни были обстоятельства и как бы ни меняла тебя жизнь.
А стоит ли кого-то упрекать
За то, что он устал общаться с вами?
А может, вы и не были друзьями?
Здесь нужно не держать, а отпускать.
И пусть летит поспешно из судьбы,
Чтоб место для других освободилось.
Чтоб сердце не от слёз, от счастья билось,
Чтоб мы не стали прошлого рабы…