Цитаты

я вдруг вспомнил одну из причин, по которым я ушёл из живописи. Потом оказалось, что она главная. Вот она.
Картина делается в одном экземпляре. Поэтому хорошую картину продавать жалко, а плохую стыдно. Вот и все.
С картиной, которую ты считаешь хорошей, расставаться непереносимо. Это разлука. Никакая копия или там авторское повторение — не выход, это всё ерунда. Копия — это результат, а картина — это еще накопление результата, путь к нему. И картина нужна тебе, чтобы всегда была под рукой для дальнейшего твоего развития. Как расстанешься? А художник кормится продажей подлинников. Халтурить? Стыдно как-то. Двойная бухгалтерия? Для других и для себя? Она рано или поздно скажется, и тогда гоголевский рассказ «Портрет», выполненный при прямой консультации великого Иванова. Как же быть? Я этого не знал.

—  Записки странствующего энтузиаста (Михаил Леонидович Анчаров), 17 цитат

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Время — престранная штука, а жизнь — и еще того удивительней. Как-то там не так повернулись колесики или винтики, и вот жизни человеческие переплелись слишком рано или слишком поздно.

Когда ты видишь человека в беде, не думай, что жизнь испытывает только его. Это испытание относиться и к тебе. Как ты поведешь себя по отношению к нему? Поможешь ему или отвернешься.

А знаешь, как определить безумие? Это когда ты продолжаешь делать одно и то же, ожидая другого результата.

Вселенная знает, как будет лучше. Рано или поздно она сведет нас с нужными людьми и разведет с ненужными.

Я думаю, одно из великолепнейших чувств в мире - это когда кто-то открыто говорит тебе, как много ты значишь для него.

Страсть — она так, до послезавтра, а совместимость — она навсегда.
Все важно, и все не важно; то есть, если это биологическая совместимость, то она во всем, понимаешь?
Человек тебе подходит во всем. Из рук выпустить трудно, правда. И все равно, что он говорит, — просто слушаешь голос. И все равно, что он делает, — просто смотришь на него. Смотришь, и тебе хорошо, тепло так. Ты на него смотришь, и такое чувство — вот я и дома, понимаешь? А потом с другими ничего и не выходит. Все, вроде, и ничего так, но все время домой хочется.

Я работал в цирке "Дю Солей". Это лучший цирк в мире. И я - звезда великого цирка. Это гастроли в Нью-Йорке. И я - главный персонаж. Мечта, вершина карьеры... И мне скучно. Неинтересно. Несчастливо. Почему? А кончилось творчество.
Я ежедневно повторяю одно и то же. Развития нет. Не дают развиваться, потому что формула коммерческого успеха - закрепление и повторение. И у меня начинается депрессия. Что-то неверно. Я нахожусь не там. Депрессия длится несколько месяцев - страшная, тяжелая... Хотя все идеально, меня все любят, меня на руках носят! И вот я ищу возможность вырваться из этого прекрасного, выгодного, перспективного контракта. И вырываюсь. И депрессия проходит.
То есть нужно понять, что именно и в каком месте неправильно, - это раз. И найти в себе силы сделать из этого места шаг - это два. А это всегда очень больно. Очень непросто. И абсолютно необходимо.

Жизнь — это процесс вечного движения, и где-то на пути может вдруг выскочить какая-то очень большая неприятность — она может оставить шрам. Но поток жизни движется вперед, как проточная вода, и, если она где-то останавливается, она делается затхлой. Смело иди вперед, потому что каждое переживание означает для нас урок.

Ты здесь для того, чтобы быть самим собой; ты здесь не для того, чтобы соответствовать чьим-либо ожиданиям, но все как раз это и пытаются сделать.
Если ты спрашиваешь меня, что тебе делать, я посоветовал бы тебе принимать всё, что даёт тебе жизнь.

Вот почему, почему в апреле всегда кажется, еще немножко, и все наконец-то будет хорошо. И в мае, когда начинают цвести вишня, кажется: да-да-да, вот-вот-вот, оно, оно, еще чуть-чуть - и... И!
Неизвестно что, непонятно как, неведомо зачем, но будет-будет-будет, сбудется, и тогда начнется настоящая жизнь, сейчас и вообразить невозможно, какая она, только тосковать оттого, что еще не началась.
Но вместо неизвестно чего наступает просто июнь, а потом июль, постепенно становится жарко, поначалу радуешься, что наконец-то можно спрятать куртку в шкаф, выскакивать из дома в майке и шлепанцах, а потом на радость не остается сил, их вообще ни на что не остается, жара изматывает, по крайней мере городская жара, и никакая река не спасает, не спасают даже две реки, была бы третья, и это, пожалуй, ничего не изменило.