Белая Перчатка (Трейсмор Гесс) книга, цитаты

По его словам, столичная сутолока потеряла для него привлекательность, старые раны настроили на философский лад, и теперь он, бывший вольнодумец, решил всерьез подумать о душе. В связи с чем делает опись фамильной библиотеки, возделывает свой сад, перекладывает пятистопным ямбом Софокла и т. д., с наилучшими пожеланиями и пр. и пр. Мы лениво переписывались, чем дальше, тем реже, и, видимо, совершенно перестали бы испытывать надобность друг в друге – что делать, дружба не выдерживает проверки расстоянием и различием интересов. Если бы не мои обстоятельства, не знаю, пришлось бы нам когда-либо вновь провести ночь у одного камина.

Касаться возлюбленной и лапать мамзель – вещи несопоставимые, как выдержанный коньяк и сивуха. Конечно, бывают моменты, когда и сивуха скрасит быт, но в здравом уме и твердой памяти следует предпочитать выдержанный коньяк.

Где мои двадцать лет? В коллективную честь верят лишь дети и глупцы.

Я, видишь ли, отношусь к той несчастной породе людей, которые к любви относятся серьезно.

В наше время звонкое прозвище – больше, чем успешная карьера.

Тот, кто любит, не ошибается местом и временем

— Я так люблю вас! – выдохнул я.
— Да, я тоже была в вас немного влюблена, — проворковала она. – Два года назад. Можете считать, что это было признание
— Не может быть — пробормотал я. – Вы, ВЫ?
— Да, практически
— И что теперь? – я опешил, подозревая, что ее слова ввергли меня в ад упущенных возможностей.

— Самое пикантное на свете – правда. Хотя и это рассуждение весьма тривиально. А тривиальному место в столе.

— И что произошло между тобой и ей? – спросил я.
— Ничего, любезный друг. Она могла подарить мне вечность, я ждал этого два года, а стал обладателем всего лишь этой туфли

— А мне кажется, ты здесь скучаешь.
— Отнюдь, отнюдь Я, как ты можешь догадаться, открыл у себя склонность к писательству. А писательству пристала тишина.

Как прекрасно рассуждать о греческих богах и полном отсутствии богов теперь, когда твое колено обвивает дамская ножка! Прекрасно искать дриад в ночных парках. Награда всегда была ощутимой А потом – война, пиф-паф, прощай, прелестница, нас ждет осада Трои

У него был все тот же мальчишеский смех, источником которого в равной мере может служить довольство или отчаянье. Хороший смех. Смех старого солдата.

— Все это тщета, любезный друг, — произнес он. – Старое тряпье. В душе писателей нет ничего, кроме старого тряпья. Его разносили еще древние
— Чем же ты занимаешься на самом деле?
— Раскладываю тряпье по полкам Очень дисциплинирует.

Я был несправедлив к Мирей, я навязал ей роль, совершенно ей несвойственную, я попал в сети собственной гордыни, мне почти стыдно. Однако я не за что не променял бы два года своего безумия на пять лет счастливого брака. Мне дорог был расплавленный свинец, сердечный жар и дрожь в моих коленях, мне дорог был Господь на небесах, когда я видел локон золотой Как видишь, из меня еще может получиться приличный поэт, если я подольше посижу в своем имении Вместо того, чтобы бегать за призраками и писать пошлые письма

Когда я созерцал Мирей, не замеченный ею и потому не стесненный необходимостью делать скучное лицо, по моим жилам тек расплавленный свинец. Когда я говорил с ней, все мои силы уходили на то, чтобы она не догадалась, что происходит со мной, поэтому я не искал с ней бесед, лживых от начала и до конца. Ее кокетливые взгляды и намеки, направленные на мою персону, были форменными стрелами Артемиды, смертоносными, разящими без промаха. Я знал каким-то дальним чувством, что наступит однажды момент, лишенный всяческой двусмысленности – момент истины, момент, когда она коснется губами моего лица Я страшился этого момента, потому что был согласен за него умереть. За него или в нем.

— Видишь ли — задумчиво произнес Лианкур, барабаня пальцами по пустой бутыли, — видишь ли, дело тут вовсе не в том, а в самой природе любви. Как я понимаю, вся эта салонная болтовня не имела к ней никакого касательства Я был влюблен в Мирей, как любят герои самых пошлых рыцарских романов. Она застилала мне свет. Я молился на нее, сестру Феба-лучника, что, смеясь, стреляет в мужчин. Ее большое сердце лишь способствовало такому положению вещей. Я не искал ее объятий, поскольку совершенно уверился, что этот ее товар довольно дешев Проклятая гордость не желала мириться с тем, что я являюсь для нее десятым пехотинцем в шестом ряду. Я полагал — пусть она обладает хоть сотней мужей и случайных любовников, только я оставлю в ее сердце неизгладимый след Я бился за незримые области, области высокого напряжения. Да, друг мой, я сам вырыл себе выгребную яму, и не замедлил в нее упасть. Правда, тогда мне казалось, что я возношусь на небеса в своем безответном чувстве. Я верил, глупец, что сила моей любви не может остаться в тени, что она самим своим безумием привлечет ее, перевернет ее душу, сделает ее воистину моей. Что я буду единственным, кого она полюбит по-настоящему, всей душой, всем сердцем, я жаждал поразить ее воображение. Иногда мне казалось, что я добился на этом поприще определенного успеха, и тогда я бывал безоглядно счастлив. Я не имел никаких доказательств и толковал события, как мне заблагорассудится

САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ТЕМЫ жадность жажда жалость жара желание железо желудок жена женщина жертва жестокость животное животные жизненно жизненное зависимость зависть завтра завтрак заключённый закон замок занятие запах запрет зарплата заря заслуга защита звезда звонок здоровье земля зеркало зима зло злоба злодей злость змея знакомство знакомый знание значение золото зрелище зрелость зрение зритель зуб