Что я буду делать, когда постарею и мое отражение в зеркале больше не будет радовать? Я не буду смотреть в зеркало — я буду смотреть на своих детей.
Даже если весь мир будет против моего мужчины, я буду тихо стоять за его спиной, и подавать ему патроны!
Я никогда не буду умолять людей вернуться, да, я буду скучать, мне будет не хватать этих людей, но свой выбор они сделали...
Я не намерен делить тебя с кем-то. Ты либо моя, либо свободна. Мне нужна та, у кого я буду в главных ролях. На массовку я не подписывался.
Если когда-нибудь наступит день, когда мы не сможем быть вместе, сохрани меня в своём сердце, и я буду там навеки.
Я как маленький котенок, которого нужно взять за шкирку, посадить на колени и сказать: ты теперь моя и я тебя не отпущу, и тогда я лягу и буду нежно мурлыкать.
Если я буду такой, как все, то кто же будет такой, как я?
Если я буду слушать окружающих, то я перестану быть самим собой.
Говорят, надежда умирает последней. Я бы убил ее первой. Убита надежда — и исчез страх, убита надежда — и человек стал деятельным, убита надежда — появилась самостоятельность.
Отдавать – значит жить. Если прекратишь отдавать, то не для чего будет жить.