Если бы недосказанные слова были сказаны вовремя, может быть и не совершалось столько ошибок.
Можно в один час вложить все свойства вечности, а можно влачить годы и годы, как будто их и не было. Наше бессмертие мы обретаем здесь и сейчас: тут дело в качестве, а не в количестве.
Все страсти хороши, когда мы владеем ими; все дурны, когда мы им подчиняемся.
Самое простое и надежное жизненное кредо: хорошо все, что способствует увеличению любви, плохо все, что ведет к ее уменьшению.
Мы можем — все, когда уже не нужно. И все хотим, когда уже нельзя.
Наше эго уверяет нас, что мы, как снежинки, — уникальны, но на деле мы все хотим одного и того же: любви, прощения и шоколада.
— Понимаешь, мы ведь ссоримся все время. Мы не можем быть вместе, да?
— А ты любишь вишню?
— Да.
— А ты выплевываешь косточки, когда ее ешь?
— Ну да.
— Так и в жизни. Учись выплевывать косточки, и одновременно любить вишню!
Если б мы все время не выясняли, «кто виноват», мы бы уже давно знали, «что делать».
Они скандалили, будто не знали, что злые слова нельзя взять и забыть. Не знали, что люди ругаются на полную, а мирятся наполовину, и так каждый раз от любви отрезается, и ее становится все меньше и меньше.
Ни один человек не способен жить недели, а уж тем более годы, в атмосфере нежной страсти.
Всё утомляет, даже то, что тебя любит.