Кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет. На том стояла и стоит русская земля!
Пускай года, как ласточки, летят,
Зависит возраст женщины от духа:
Быть можно молодой и в пятьдесят!
А можно жить и в двадцать, как старуха.
Чтоб в старости не мерзнуть от мороза,
Нельзя дышать прохладой на детей!
Я видел, как погибали от воды и огня, но не видел, чтобы кто-то погиб от человеколюбия.
А жизнь над нами словно пара крыл,
Года идут...не надо их бояться
Необходимость, чтобы кто то рядом был
Еще острее в пятьдесят, чем в двадцать.
Года...года..держи над ними власть,
Просто умей как в юности влюбляться,
Поверь...внезапно вспыхнувшая страсть,
Еще сильнее в пятьдесят ,чем в двадцать.
Да, жизнь проходит...истина верна...
Что в крайности не следует бросаться,
Ведь каждая пришедшая весна,
Еще дороже в пятьдесят, чем в двадцать.
Не прячьте от людей счастливых глаз,
Живите так, чтоб счастьем наслаждаться,
Просто любовь проснувшаяся в Вас,
Еще безумней в пятьдесят, чем в двадцать.
«Человек создан для счастья, как птица — для полёта,» — мечтательно вздохнул классик. Эта дикая и странная птица называется страус. Летать не умеет, бегает, лягается, перья из хвоста у него выдирают на украшения, а от опасности он прячет голову в песок.
Я хочу, чтобы вновь все по новой,
Я хочу, чтобы заново снова,
Чтоб любимой стать вновь из знакомой,
Чтобы дрожь от приятного слова.
Я хочу, чтоб впервые прогулка
И в кино чтобы тоже впервые,
Чтоб всю ночь с ним по переулкам,
Чтобы руки из чужих в родные.
Чтобы седце до боли сжималось
От разлуки на час или меньше,
Чтобы болью лишь это казалось,
И случалось как можно реже.
Я хочу, чтоб звонил среди ночи
И шептал, что уснуть не может,
Мол, от двух моих на ночь строчек
У него мурашки по коже...
Чтобы слушать его бесконечно,
Чтобы видеть его улыбку,
Чтоб минута с ним длилась вечность,
Я хочу без граблей и ошибок.
Я хочу, чтоб он стал моим лучшим,
Чтобы быть бесконечно счастливой,
Чтобы вместе готовить ужин,
Чтоб молчать о чем, тоже было.
Я хочу утонуть в этих чувствах,
Не боясь оказаться слабее,
Задыхаясь от страсти безумства,
Чтобы зимы с ним стали теплее.
Я хочу! И я знаю, на свете
Все мечты исполняются все же,
И на этой огромной планете,
Обо мне он мечтает тоже.
Я часами могу сидеть у окна и смотреть, как идет снег. Самое лучшее — смотреть сквозь густой снег на свет, к примеру на уличный фонарь. Или выйти из дому, чтобы снег на тебя ложился. Вот оно, чудо. Человеческими руками такого не создать.
В один прекрасный день я понял, что не хочу никому ничего доказывать. Я снял очки и посмотрел на людей через призму цинизма: есть те, кто рядом и те, кому не по пути. Любят меня или ненавидят - дело каждого.
Главное, что я знаю, ради кого я куплю билет даже в ад, а к кому и в рай не поднимусь.
В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать: постоянства в дружбе, верности в чувствах. Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать: быть рядом и молчать. И на их чувства, на их дружбу, на их благородные поступки я всегда смотрю как на настоящее чудо — как на дар Божий.