Тебе мешают не те горы впереди, на которые ты должен взобраться, тебе мешает камушек в твоих ботинках.
Но с возрастом я кое-чему научился. В частности: ты не обязан никому ничего объяснять, если тебе этого не хочется.
Самое важное — это не результат поиска, а сам поиск. Правда должна открываться понемногу. Если тебе предоставить ее целиком, ты можешь просто не принять ее.
Я как маленький котенок, которого нужно взять за шкирку, посадить на колени и сказать: ты теперь моя и я тебя не отпущу, и тогда я лягу и буду нежно мурлыкать.
Ты ничего не можешь делать не помолившись, но ты можешь делать всё помолясь.
Ты никогда не бываешь настолько несчастным, как это тебе кажется.
Ничто не есть правда или ложь, всё зависит от цвета очков, через которые ты смотришь на мир.
Великие тоже падают, но ты должен встать чего бы тебе это не стоило, и только после этого ты поймёшь, чего ты стоишь на самом деле.
Если ты в меньшинстве – и даже в единственном числе, – это не значит, что ты безумен. Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен.
Страсть — она так, до послезавтра, а совместимость — она навсегда.
Все важно, и все не важно; то есть, если это биологическая совместимость, то она во всем, понимаешь?
Человек тебе подходит во всем. Из рук выпустить трудно, правда. И все равно, что он говорит, — просто слушаешь голос. И все равно, что он делает, — просто смотришь на него. Смотришь, и тебе хорошо, тепло так. Ты на него смотришь, и такое чувство — вот я и дома, понимаешь? А потом с другими ничего и не выходит. Все, вроде, и ничего так, но все время домой хочется.