Мы часто бываем совершенно уверены в том, что должны делать другие люди, как они должны жить и кем им надо быть. У нас абсолютное зрение в отношении других людей, но не самих себя.
Можно в один час вложить все свойства вечности, а можно влачить годы и годы, как будто их и не было. Наше бессмертие мы обретаем здесь и сейчас: тут дело в качестве, а не в количестве.
Кто долго жил всепоглощающей любовью, а потом ее утратил, иной раз устает от своего благородного одиночества. И, смиренно возвращаясь к жизни, находит счастье в самой заурядной привязанности.
Удивительно, как долго можно искать себя. Не в каком-то философском смысле, а просто себя – то настоящее, живое, непосредственное существо, которое исчезает в детстве и возвращается с мудростью и зрелостью.
Женщину теряешь так же, как свой батальон: из-за ошибки в расчетах, приказа, который невыполним, и немыслимо тяжких условий. И еще из-за своего скотства.
У толпы есть глаза и уши, но крайне мало рассудка и столько же памяти.
Порой нужно просто оставить все в покое... И себя тоже.
- Мамочка, у тебя была мечта?
- Была!
- А сейчас?
- А сейчас идет рядом и задает вопросы!
У неё была собственная философия счастья. Самая простая и истинная. Для неё счастьем в жизни было отсутствие несчастья.
Иногда правда тяжела, как камень. Не бросай ее, как из пращи, но упакуй в любовь и мудрость, и лишь тогда предлагай человеку.