Мы холодно смотрим, думая ни о чем.
Пустой разговор пошел по второму кругу.
Мы любим отчаянно, страстно и горячо,
И как ни печально, кажется, не друг друга.
Назад порой посмотришь осторожно
И вспомнишь, как жилось, и как любилось...
Нам часто снится то, что невозможно,
А жизнь нам дарит то, что и не снилось...
Мы были людьми, о которых не писали в газетах. Мы жили в пробелах и на полях листа. Это давало нам больше свободы. Мы жили в промежутках между историями.
До 30 лет — мы играемся с жизнью и она нам прощает многое. После 30 лет — жизнь играется с нами и не прощает нам ничего.
А время уходит, и рано или поздно ты начинаешь задумываться — эти секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы и десятилетия — так ли ты потратил их, как должен был?
Люди вечно заблуждаются и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
Как бы прочно и уверенно себя не ощущал, всегда надо помнить о том, что ты, в конечном счете висишь в воздухе над пропастью.
Пока вы думаете о том, как правильно дышать, больше вы не сможете думать ни о чём. То есть, о кризисе тоже. А когда о чём-то не думаешь, его как бы и нет.
Никто не хочет признать, что мы подсели на музыку, как на наркотик. Так не бывает. Никто не подсаживается на музыку, на телевизор и радио. Просто нам нужно больше: больше каналов, шире экран, громче звук. Мы не можем без музыки и телевизора, но нет – никто на них не подсел.
Берегите друг друга, люди!
Боль потери не лечит хмель,
Мы – художники наших судеб,
Мы – и кисти, и акварель.
Относитесь к любви, как к кладу,
Чтоб потом не рыдать ей вслед,
Без любви ничего не надо,
Без любви ничего и нет!