Цитаты в теме «болезнь», стр. 14
Ее губы.
Они лениво скользят по поверхности моих собственных губ, и не помышляя нырнуть поглубже, никаким сертификатом по дайвингу здесь и не пахнет, о запахах вообще речи не ведется. Ее губы – не соленые и не сладкие, в них нет ни остроты, ни горечи, с тем же успехом можно было бы целоваться с пластиковым стаканчиком. Определенно, это самый странный поцелуй в моей жизни, сам факт его существования бессмысленней, в нем нет и намека на светлое будущее, на прогулки под дождем, на смятые простыни и кофе по утрам, на покупку горного байка, диггерство и посещение религиозных святынь Ближнего и Среднего Востока. В нем нет и намека на откровения о бывших любовниках, детских болезнях и юношеских фобиях, «я так хочу тебя, лифт – самое подходящее место, только не забудь о резинках» – совсем не тот случай. Совсем не тот поцелуй.
Совсем не тот. И все же, все же
Мне страшно подумать о том, что он когда-нибудь кончится.
Если женщина входит в твой дом,
Потеснись, уступи ей просторы,
Где болезни, чая, разговоры,
Споры, слезы — своим чередом,
Если женщина входит в твой дом.
Приготовь свое сердце к трудам,
Если ты удостоился чести —
Быть хоть сколько-то рядом и вместе,
Если стерпятся Рай и Бедлам,
Приготовь своё сердце к трудам.
Если женщина входит в твой дом,
Приготовь свое сердце к разлуке
Позабудь про вино и науки,
Стань прозрачным, как день за окном,
Если женщина входит в твой дом.
Подчинись и глазам, и речам
Ну хотя бы сначала для вида
Ты узнаешь, что боль и обида
Исчезают всегда по ночам,
Уступая губам и плечам.
Расскажи ей, как можешь,
Про то, что печалит тебя и тревожит,
Что ты чувствуешь сердцем и кожей,
Про Шопена, про джаз и Ватто,
Если что-нибудь помнишь про - то
Если женщина входит в твой дом,
Может быть, она послана Богом,
И жилье твое станет чертогом,
И отныне ты к тайне ведом
Если женщина входит в твой дом.
Знаешь, я очень долго не могла тебя простить, а теперь говорю тебе чистосердечное спасибо, настоящее искреннее «спасибо» за то, что сейчас я счастлива. Спасибо тебе, что с тобой я научилась не бояться своих чувств — не бояться любить даже не взаимно и безответно. Спасибо тебе, что я поняла, как это — быть слабой и быть сильной. Спасибо тебе за то, что ты был в моей жизни. Пройдя через тебя, я по-настоящему начала ценить жизнь. Ты был болезнью, лекарство от которой — поверить в себя. Спасибо тебе за мой иммунитет ко всему безнадежному и грустному. Спасибо за то, что однажды, улыбнувшись сквозь слезы, я перестала себя жалеть. И спасибо, что никогда меня не жалел. И ты знаешь несмотря на обманы и боль я желаю тебе счастья, спасибо.
Душевная красота отражается на лице и делает его прекрасным без того, что называется красотой у сластолюбцев. Образец красоты, по их суждению, представляет собой просто хорошее мясо — ничего более. Мясо, красиво размещенное вокруг безобразного скелета, мясо, окрашенное и мягкое для прикосновения, без шрамов или пятен. Это самый тленный род красоты: болезнь портит ее, годы бороздят ее морщинами, смерть уничтожает ее, но большинство мужчин ищет ее в торговых сделках с прекрасным полом. Большинство шестидесятилетних повес, прогуливающихся по Пикадилли и претендующих выглядеть на тридцать лет, ожидают, как Шейлок, свой «фунт» или несколько фунтов юного мяса. Желание не утонченное, не интеллектуальное, но оно есть, и единственно по этой причине «дамы» из кафе-шантана делаются развращающим элементом и будущими матерями аристократии.
Мы скоро все туда уйдем,
Нас ждут, надеются на встречу
Те, за кого мы ставим свечи,
Чтоб обрести свой вечный дом.
Благословение небес
Крыльями каждого коснется,
И сердце заново проснется,
Чтобы земной покинуть крест.
Мы, предвкушая новый путь,
Одежду старую теряем,
Погостам бренное вверяем,
Что б от болезней отдохнуть.
И там, где вечная сирень
Стоит в душистом оперении,
И светлое любви забвение,
Начнем мы заново свой день.
Рванет к нам солнце с высоты,
И ласково Господь нас встретит,
Мы больше не рабы, а дети
В том мире, полном доброты.
Создатель, cовместив органы размножения с органами испражнения и предоставив человеку возможность испытывать «злую радость» от осквернения другой личности, полагал, видимо, что лучшей гарантии сохранения вида он не найдет. Очевидно, что независимо от того, идет ли речь об обычном генитальном контакте или о «сексе с человеческим лицом» (В. Гитин), принципиальным в обострении нравственной болезни, называемой половым стыдом, является вопрос о том, какой частью тела мы «любим», какими ассоциациями распаляем свое воображение и из каких представлений и ощущений извлекаем высшее удовольствие.
Когда господин Мицусигэ заразился оспой в Симоносэки, Икусима Сакуан дал ему какое-то лекарство. Это был очень тяжелый случай заболевания оспой, и слуги господина Мицусигэ, как высокого, так и низкого ранга, находились в некотором волнении. Неожиданно струпья стали чернеть. Люди, которые за ним ухаживали, пали духом и втайне уведомили Сакуана, который немедленно прибыл. Он сказал: «Что ж, это радостное известие. Струпья заживают. Вскоре он должен полностью выздороветь без каких-либо осложнений. В этом я могу поручиться».
Люди, стоявшие у постели господина Мицусигэ, услышали это и подумали: «Сакуан выглядит слегка не в себе. Болезнь становится все более безнадежной».
Затем Сакуан расставил вокруг постели складные ширмы, через некоторое время снова пришел и дал господину Мицусигэ один пакетик лекарства. Струпья больного очень быстро зажили, и он полностью выздоровел. Сакуан позднее признался кому-то: «Я дал господину этот один пакетик лекарства, заранее приняв решение, что поскольку я один занимался его лечением, то, если он не выздоровеет, я тут же вспорю себе живот и умру вместе с ним».
Я человек, доставляющий письма
до адресата, до его дома, квартиры,
порога, почтового ящика.
Я приношу людям послания
не всегда радостного толка,
а, как известно,
гонцу с плохими вестями
отрубают голову.
Слава Богу,
что это осталось в далеком
варварском прошлом!
По воздуху тянется
сладко-дымный дух
кипящего сургуча,
от запаха дерева ломит зубы —
всюду ящики
с почтовыми отправлениями!
Каждое утро
я захожу в святую святых почтамта —
в сортировочную,
чтобы забить свою сумку письмами,
которые нужно доставить.
А еще я читаю чужие письма!
Вы скажете, что это
некультурно,
безнравственно и непорядочно!
У меня нет слов в свое оправдание!
Я понимаю, что это болезнь,
но лекарств от нее еще не придумали!
Уверяю вас, это не банальное любопытство,
вуайеризм и черти что еще...
грязное и непристойное!
В каждом письме — своя маленькая жизнь,
которую я проживаю с вами,
с вашим старательно прописным
или нарочито-небрежным почерком,
с каждым тихим вдохом и шумным выдохом,
с каждой чернильной запятой или точкой.
Каждый день я прочитываю
всего одно-единственное письмо!
Как я его выбираю?
Очень просто!
Я оставляю себе самое последнее письмо,
которое оказывается
на самом дне
моей старой почтальонской сумки!
Часто слышу о том, что человек не меняется и поддаваясь общему течению, до определенного момента, сама в этом была убеждена. Но оглянувшись в прошлое и поразмыслив поняла, как глубоко я ошибалась.
Знала людей, которых ломала жизнь, оставляя инвалидами и видела, как рушился их внутренний мир. Проходило время и при встрече, я переставала узнавать в них прежнего человека.
Видела, как меняется сущность людей, которых обстоятельства приводили к Богу и отъявленный бандит становился полной противоположностью.
Мне приходилось сталкиваться с человеком и наблюдать, как меняется его внешний и внутренний мир после того, как оказался на грани жизни и смерти и к нему пришло просветление.
Видела, как любовь облагораживает, делая человека духовно выше и как ненависть истязает, превращая в исчадие ада.
Я теряла друзей, которых портили деньги и наблюдала, как меняет характер старость и болезни. Человек меняется с приходом мудрости, как и меняется его мировоззрение. Люди меняются, как времена и нравы.
Частное лицо может читать, писать, пропагандировать то, что ему нравится, и может публиковать книги, содержащие самые сумасшедшие идеи. В случае болезни оно имеет право лечиться в соответствии со своими пожеланиями либо с помощью экстрасенсов (если оно верит в искусство знахаря), либо с помощью «научно образованного» врача (если ему ближе наука). Ему разрешается не только пропагандировать отдельные идеи такого рода, но основывать союзы и школы, распространяющие его идеи, создавать организации, стремящиеся положить их в основу исследования; оно может либо само оплачивать издержки таких предприятий, либо пользоваться финансовой поддержкой своих единомышленников. Однако финансирование общеобразовательных школ и университетов находится в руках налогоплательщиков. Благодаря этому за ними остается последнее слово при определении учебных планов этих институтов. Граждане Калифорнии, например, решили перестроить преподавание биологии в местном университете и заменить теорию Дарвина библейской концепцией книги Бытия и осуществили это: теперь происхождение человека объясняют фундаменталисты, а не представители научной биологии. Конечно, мнение специалистов учитывается, однако последнее слово принадлежит не им. Последнее слово принадлежит решению демократической комиссии, в которой простые люди обладают подавляющим большинством голосов.
Достаточно ли у простого человека знаний для принятия таких решений? Не наделает ли он нелепых ошибок? Не следует ли поэтому решение фундаментальных проблем предоставить консорциуму специалистов?
В демократическом государстве — безусловно нет.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Болезнь» — 871 шт.