Цитаты в теме «действительное», стр. 55
— Нет, просто Я чувствую, как удаляюсь от того, что было. Я уже далеко зашел. Это все становится похожим на жизнь, такую, какой она должна быть. Это звучит как полная бессмыслица, да?
— Нет.
— Это все ты. Ты идешь вперед и уводишь меня за собой. Иногда мне кажется, что я вижу то, что ждет впереди, и мне страшно, потому что это все еще слишком далеко Но ты продолжаешь идти, и мне тоже ничего не остается, как поспевать за тобой. Может быть, мы действительно сможем добраться куда-то.
— Конечно, сможем.
Ты уйдешь дальше, я знаю. Я только надеюсь не потому, что тебе понадобится убежать от меня.
Рассказывают, что как-то раз Насреддин постучался в небесные врата.
— Кто там? — спросили изнутри.
— Это я, — сказал Насредин. — Открой мне.
— Здесь нет места для тебя, уходи.
Но Насреддин снова постучал.
— Кто там?
— Это ты, — ответил Насреддин. — Открой мне.
— Если это действительно я, то я уже здесь, поэтому открывать ворота не нужно, уходи.
Насреддин постучал в третий раз.
— Кто там?
— Это мы, — сказал Насреддин, — мы с тобой. Открой мне.
— Для двоих тут нет места, уходи.
Насреддин постучался в последний раз.
Кто там? — опять спросили его.
— Я не знаю, — сказал Насреддин.
И тут ворота открылись
Изредка читаю в этой тематике действительно достойные, пронзительные вещи, но это как жемчужинки — очень и очень редко. Все больше, уж извините, надрывной, стопроцентно слезогонной продукции о замержающих котятах и тому подобное. Наконец вспомнила, где встречала тонкую иронию на такое чтиво. Роман Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Естественно написала их женщина. Назвала она это своё сочинение «Ода издыхающей лягушке»: О, лягушка! Припадая На живот и замирая, Возлежишь ты, издыхая, На бревне, О, горе мне! Детский шум и детский крик До твоих болот проник. И конец тебя настиг На бревне, О, горе мне!
Неужели вы действительно убеждены, что способны понять планы высших сил тьмы или света и принять самостоятельное решение?! Поверьте, за вас все давно просчитано и подписано там, наверху. Вы еще не родились, а мы уже знали, как вы умрете. Вы пошли в детский сад, а мы подбирали вам жену, врагов, друзей, время и место встречи. Вы наслаждались так называемой свободой, не ведая, что она лишь отражение наших мыслей и планов. Хотели пойти налево, а там перерыта улица, меняют трубы. Хотели направо, но не успели на трамвай. Пошли прямо, и кто-то окликнул вас сзади - вы повернулись, побежали за знакомым силуэтом, но... увы, не догнали и вновь вернулись на то же место, где были раньше. Кто вас направлял? и что после этого твоя слабая воля, человек?!
Мама, а мне ведь действительно очень больно
Снова свои глаза поднимаю к небу,
Мама, во мне ножами его ладони,
А иногда, как будто бы он и не был
Тем, кто меня приручил всего за неделю
Тем, без кого аритмия граничит с бредом,
Я иногда в него, мама, уже не верю
Только вот глупое сердце все рвется следом.
Только вот глупая память терзает душу
Мама прости, я не знаю, как с этим выжить,
Все до чего не коснусь, постоянно рушу
Мама, я так хочу его снова видеть
Пальцы немеют, пишу видно слишком много.
Я без него так часто теперь болею
Мама, ты лучше сама попроси у Бога,
Чтобы я все это пережила скорее.
Когда мы говорим, что горюем по умершим, на самом деле мы горюем о себе, неужели это не понятно? Нам плохо без них, мы без них тоскуем, скучаем, нам их не хватает. Мы хотим видеть их, осязать, разговаривать с ними. А их нет рядом, и мы от этого страдаем.»
«Если бы мы, действительно, горевали по умершим, то только маленькие дети радовались бы жизни, потому что все мы довольно рано начинаем терять близких. Прабабушек и прадедушек, бабушек и так далее. На земле царило бы одно сплошное черное горе. А это ведь не так, согласись.
И кричать, не разжимая губ, и ладонь твою сжимать до боли. Наша жизнь (который адов круг ) происходит не по нашей воле. Где же он, потерянный в веках, наш незримый гид-путеводитель? Я под веки загоняю страх, чтоб кричать ночами: «Помогите!» и захлёбываться в трёх простых словах
И молчать, не открывая глаз, проникая глубже внутривенных. Я с тобою счастлива сейчас, слишком просто и обыкновенно, чтобы перестать бояться стать незначительною или маловажной Рядом быть — не значит приручать, я об это спотыкалась дважды.
Я тону в холодном ноябре, слишком томном, слишком близком сердцу. И росой прикована к земле маленькая весточка из детства. Ты же крепко держишь — не упасть, и тепло с тобой, и непривычно, ты меня читаешь постранично, а я так и не разобралась. Люди называют это участь, а действительно — это та часть меня, которой ты небезразличен.
Жаль, что есть дурацкая одна привычка,
Сообщения хранить, читать, смотреть.
Вот одно — Люблю тебя — в кавычках,
«Вы действительно хотите?». Да стереть.
Вот начало нашей славной, новой жизни,
«Милая скучаю, скоро буду,
Мне работать, о тебе, мешают мысли».
Телефон один, он в нем повсюду.
Вот одно без смайлов, всё серьезно,
Вот тогда мой разум обманулся,
"Извини дела, я буду поздно".
Только даже поздно не вернулся.
Как спастись от этого недуга?
Даже эти чувства были лживы,
"Мы умрем с тобою друг без друга"
Погляди родной, мы все же живы.
О, мой застенчивый герой,
Ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
Не опираясь на партнера!
К проклятой помощи твоей
Я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
Ты спасся, незаметный глазу.
Но в этом сраме и бреду
Я шла пред публикой жестокой —
Все на беду, все на виду,
Все в этой роли одинокой.
О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
Бесстыжую моих потерь,
Моей улыбки безобидность.
И жадно шли твои стада
Напиться из моей печали.
Одна, одна — среди стыда
Стою с упавшими плечами.
Но опрометчивой толпе
Герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.
Вся наша роль — моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль — моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.
Спасибо тебе, мой хороший, за то, что ты есть.
За то, что живешь и что дышишь — пусть даже не рядом
И пусть этих строчек тебе никогда не прочесть,
Я знать лишь хочу, что ты счастлив — мне больше не надо.
Мне будет достаточно знать, что тебе хорошо,
Что тебя и твой дом стороною обходит беда.
Я не сделаю больно тебе — никогда, ни за что!
А то, что со мной происходит — пройдет ерунда
Спасибо, хороший, что где-то сейчас ты нужней
За то, что кому-то с тобою действительно легче.
И если нашел, ту которой не будет родней,
Я, правда, не буду молить больше Бога о встрече.
Если производительные силы растут в геометрической прогрессии, то рынки расширяются, в лучшем случае, в арифметической. Десятилетний цикл застоя, процветания, перепроизводства и кризиса, постоянно повторяющийся с 1825 по 1867 г., кажется, действительно завершил свой путь, но лишь затем, чтобы повергнуть нас в трясину безнадежности перманентной и хронической депрессии. Столь страстно ожидаемый период процветания не хочет наступать. Как только мы начинаем замечать симптомы, как будто свидетельствующие о его приближении, симптомы эти тотчас же опять исчезают. Между тем, каждая наступающая зима все снова ставит перед нами великий вопрос: «Что делать с безработными?». И несмотря на то, что число безработных с каждым годом растет, никто не может ответить на этот вопрос, и мы почти можем вычислить тот момент, когда безработные, потеряв терпение, возьмут свою судьбу в собственные руки.
— Взгляните! — сказал он, поднимая руку к небу. — Там несколько проносящихся облаков закрывают миллионы миров — непроницаемых, таинственных, однако действительных. Там, внизу — и он указал на море, — скрываются тысячи вещей, природу которых, хотя океан и составляет часть земли, не изучили еще человеческие существа. Между этими высшими и низшими пространствами непонятного, однако Абсолютного, стоите вы, определенный атом ограниченных способностей, не знающий, долго ли продержится слабая нитка вашей жизни, тем не менее высокомерно в вашем бедном мозгу балансирует вопрос: снизойдете ли вы с вашей мелкостью и некомпетентностью признать Бога, или нет? Сознаюсь, что из всех удивительных вещей вселенной это особенное состояние современного человечества более всего удивляет меня!
Согласно системе естественной свободы, государю надлежит выполнять только три обязанности; они действительно весьма важного значения, но ясные и понятные для обычного разумения: во-первых, обязанность ограждать общество от насилия и вторжения других независимых обществ; во-вторых, обязанность ограждать по мере возможности каждого члена общества от несправедливости и угнетения со стороны других его членов, или обязанность установить строгое отправление правосудия, и, в-третьих, обязанность создавать и содержать определенные общественные сооружения и учреждения, создание и содержание которых не может быть в интересах отдельных лиц или небольших групп, потому что прибыль от них не сможет никогда оплатить издержки отдельному лицу или небольшой группе, хотя и сможет часто с излишком оплатить их большому обществу.
Мы выросли в глубокой провинции. Мы действительно никогда не чувствовали себя нормально, всегда, как максимум, человеко подобно. И сегодня по-прежнему у нас почти нет таких мест, где бы мы чувствовали себя спокойно и могли бы расслабиться. Как раз потому, что очень мало таких моментов, когда можно спуститься на землю. Собственно, то чувство, когда можно довериться, мы испытываем только дома. Там мы находимся, наверное, только 20 дней в году. В остальных случаях, везде, куда мы приезжаем, мы чувствуем себя немного чужими. В определенные моменты часто даже не знаешь, что потерял.
Мысль материальна, а слово тем более. Если человек думает одно, говорит другое, а делает третье, то его словам действительно грош цена — они не будут сбываться. Порядок в голове — это очень важно. Вот, например, кто-то кому-то желает счастья. Вроде бы чего в этом плохого? А пожелавший чувствует себя счастливым человеком? Он убежден в том, что обладает достаточным количеством счастья, чтобы поделиться? Ведь другому можно дать только то, что имеешь сам! Это основное правило дарения, А пожелание-это мысленное, словесное дарение, и если оно оно мудро выполнено, значительно важнее самого дорогого подарка. Ведь пожелание может изменить всю жизнь человека, оказать воздействие на несколько поколений! Универсальное пожелание - любви к себе, к миру, к Богу.
если кто-то влюбился
в кого-то из пары,
это повод задуматься — все ли окей?
если кто-то себя убивает по барам
и кофейням больших ресторанов икей?
может, двое уже не умеют согреться,
забираясь вдвоем под мохеровый плед?
если третий готов одолжить свое сердце
на какую-то сотню
дешевеньких
лет?
этот третий, возможно, глупей и моложе,
но умеет любовью вспахать целину
там горошинка, верно, в супружеском ложе,
и на третьего стоит
хотя бы взглянуть.
он весь мир за тебя превратит в поле боя,
изрисует лучами твои гаражи.
если ты и умрешь вместе с этой любовью,
ты у третьего в мыслях
останешься
жив.
ты, возможно, подумаешь: снова в поэте
пробуждается дурь, мол, опять за своё
никогда. никогда не появится третий,
если кто-то действительно
счастлив
вдвоём
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Действительное» — 1 216 шт.
