Цитаты в теме «дно», стр. 34
Я расскажу, а ты меня послушай:
Бывают у людей такие души —
Они, как зимний сад под толщей снега:
Внутри покой. Внутри лишь сон и нега.
Бывают души изо льда иль града.
Они, как мелкий пруд за спящим садом:
В них лёд до дна. В них холодно и пусто.
В них всё мертво - и помыслы и чувства.
Бывают души — вьюги и метели.
Печалей намели да улетели.
Их мир так скучен, так неинтересен,
Поверь, дружок, он весь из грустных песен.
Но ты меня внимательно послушай:
Бывают и совсем другие души.
Они, как первый снег в декабрьский вечер,
Что так легко летит тебе навстречу.
Они чисты. В них так светло и ясно!
Они в судьбе случаются не часто.
И хоть сберечь получится едва ли —
Ты всё ж следи, чтоб их не затоптали.
Вот и август к концу всё-таки
Дождь пройдёт, акварель смажется.
Если с неба смотреть пОд ноги —
Нарисованной жизнь кажется!
Чашу выпив до дна самого,
Я все кисти свои выбросил,
И придумал всю жизнь заново,
И у Неба тебя выпросил.
Эту птицу я в сеть не ловил:
Украдёшь — век потом сторожить!
Эту птицу я в клеть не манил:
Прилетела, да и стала жить!
А за двенадцать дней до тебя
Я придумывал о тебе,
И, заочно уже любя,
Вместе с августом ждал к себе.
А когда мы с тобой поняли,
Что приметы и сны значили —
Мы все жизни свои вспомнили,
И, конечно, опять начали
Не найдёшь у любви донышка,
Тает в небе река млечная.
На плече моём спит солнышко —
Половинка моя вечная!
Она никогда не знает, как надолго он исчезнет опять.
Всё в ней кричит — не надо его отпускать!
Но она как будто спокойна, или просто делает вид,
И не звонит.
Он каждый раз выселяет её из мыслей своих и стихов,
Тщательно забывает запах её духов,
Он думает: «Господи-Боже, если твой приговор таков,
То я готов!»
Проходит надцатый месяц, никто не идёт ко дну.
Они, как упрямые дети, всё играют в эту войну.
И говорят друг другу: «Хватит, я долго не протяну!»
А сверху на них смотрят и думают: — Ну-ну
Ты хочешь - до дна, в основание, в корень,
Дойти, прирасти, прорасти и растаять:
Насквозь, до молекул. А что я такое?
Я - память, и только. Уставшая память.
Я помню игру и не взрослые игры,
В которых училась молчать не по-детски,
Шиповника пряного твердые иглы,
Мечту и неверность зеркальных Венеций,
Последний патрон в опустевшей обойме,
И легкость запретов, и тяжесть скрижалей.
Пишу на земле, облаках и обоях -
Читай и срывай, пустоту обнажая,
Вбирай, чтоб до крошки, до капли - не жалко,
Я буду с тобой, и в тебе, и тобою...
Нет. Все же не выйдет.
Останется ржавый
Последний патрон в опустевшей обойме.
Есть в памяти вещи - не дашь и любимым,
И вроде пустяк - никому не расскажешь,
Актриса без речи, без роли, без грима
Молчит и упорствует в яростной блажи:
Мое - позвоночник, упругая хорда,
Секрет - никогда не дойдешь до предела...
Возможно, что это - нелепая гордость.
Возможно, я просто тебя пожалела.
Он пытался понять. А она любовалась им,
Принимала игру и выплескивалась наружу.
Он сцеловывал с тела ее безупречный грим,
А она, вместе с плотью, свою обнажала душу.
Он не верил. Боялся ее потерять.
Она Не перечила — просто роняла с себя одежды.
Он ее пригублял, а затем выпивал до дна,
Понимал, что познать ее всю — никакой надежды,
Изнывал от бессилия, бился в сомненьях, мял
Ее хрупкое тело. Вжимаясь губами в плечи,
Поверял ей секреты. А после всего — менял
Ее — самую лучшую просто на первых встречных.
А потом возвращался, скулил ей в колени ложь
И терзал себя ревностью — дикой и беспричинной.
А она отпускала грехи, унимая дрожь,
И тихонько жалела его — своего мужчину.
У этого неба ни дна нет, ни берегов,
У этого солнца тепла для тебя — безгранично,
У этого моря в глубинах так много всего,
Оно же прибоем неслышно целует реснички
У радуги этой оттенков прекрасных не счесть,
У этих дождей ни на что не похожие ритмы,
У этих ладоней весь мир неразгаданный есть,
Они же сложились, тебя охраняя, в молитве
У музыки этой сто тысяч не сыгранных нот,
У этого ветра леса не оборванных листьев,
У крыльев ещё не один предначертан полёт,
Они же расходуют перья на тёплые письма
У этих улыбок ни слёз, ни мгновенья всерьёз,
У бабочек этих не день есть, а целая вечность,
У космоса этого просто бесчисленно звёзд,
И так мало слов, чтоб отдать тебе, милый мой, нежность.
Безумная нежность
Безумная нежность вскипает в вулкане сердца,
Мне хочется стиснуть в объятьях тебя сильней,
Чем цепь этих будней, безликих, холодных, серых,
Не хочется стать без остатка, до дна твоей
Безумная нежность горчит на губах молчаньем,
Я просто не знаю, каким сочетанием слов,
Сказать, что ты рядом, но я каждый миг скучаю,
Сказать, что ты в мыслях, и мне от тебя тепло
Безумная нежность смешала во мне влюблённость,
Горячую страсть, восхищения шальной полёт
Мне хочется стать для тебя тишиной бездонной,
В которой от счастья душа соловьём поёт
Безумная нежность. Такая хмельная нежность!
От имени в выдохе, от самых кратких фраз
Не знаю, что будет, не помню, что было прежде
Есть ты! Только ты целый мир для меня сейчас!
ЗВЕЗДА
Когда настанет мой черед,
И кровь зеленая замрет,
И затуманятся лучи —
Я прочеркну себя в ночи.
Спугнув молчанье сонных стран,
Я кану в жадный океан.
Он брызнет в небо и опять
Сомкнется, новой жертвы ждать.
О звездах память коротка:
Лишь чья-то крестится рука,
Да в небе след крутой дуги,
Да на воде дрожат круги.
А я, крутясь, прильну ко дну,
Соленой смерти отхлебну.
Но есть исход еще другой:
Не хватит сил лететь дугой,
Сорвусь и — оземь. В пышный снег.
И там раздавит человек.
Он не услышит тонкий стон,
Как песнь мою не слышал он.
Я кровь последнюю плесну
И, почерневшая, усну.
И не услышу ни толчков,
Ни человечьих страшных слов.
(А утром скажут про меня:
— Откуда эта головня?)
Но может быть еще одно
(О, если б это суждено):
Дрожать, сиять и петь всегда.
Постоянно, постоянно хочется что-то нарушить,
Сдернуть занавес, обнаружить программный сбой.
Хочется жить, и шквал эмоций, и сгусток чувств,
Верить и петь, танцевать, уходить в астрал,
Кричать и кричать, но я обо всем молчу,
Чтоб кто-то случайно что-нибудь не сломал.
Только сидеть, подбирать наугад аккордики,
Что-то писать, редактировать и учить.
Но холодная сталь моего боевого кортика
Не дает мне спокойно спать и носить ключи.
***
Часто очень хочется сделать не так, как надо, —
Все к чертям послать, все перевернуть вверх дном.
Прыгнуть, не думая, прямо в поток торнадо,
На целое войско двинуться напролом,
Разрушить все до основ, что так долго ставили,
Раскрасить в яркие краски старуху-смерть
Но, конечно, в итоге, ты безнадежно правилен,
Все в порядке — и даже не о чем пожалеть.
Это трепет, перерастающий в глубину.
Это чувство, перекрывающее любовь.
Я задыхаюсь — буквально иду ко дну.
Я не хочу отчаянно никого, кроме тебя.
Я просто схожу с ума.
Мир перестал мгновенно существовать.
Помню лишь вскользь, что это была зима,
Этот твой взгляд и эту твою кровать.
Так происходит взрыв — вот и я горю.
Никто никогда такого не совершал.
Я дарю Тебе всю себя.
Забирай — дарю: не могу уже
Ничем потушить пожар.
Этот год начинается с губ Твоих,
Этих рук, что меня заставляют
Сладостно всё забыть —
Только ты, только этот нежно любимый звук
Голоса Твоего — нужнее воздуха и воды.
Да, можно смело обойтись без занудных клятв:
Я и так твоя. Без отсылок к календарю.
Я бы даже сказала Тебе сейчас,
Что люблю Тебя,
Только мне кажется:
Что-то большее, чем люблю.
Не выразить, не описать,
Не удержать в себе руками,
Горячим сердцем не объять,
Что в нас стучит сердце биением
Тревожит и болит в тиши,
Читаем мы, как откровение,
В глазах, как в зеркале души.
В глубинах глаз живёт молчанье,
Оно совсем не может лгать,
Мечты далёкой очертание,
Которую не удержать.
Скрываемая тщетно нежность,
Что у души на самом дне,
И мыслей сложных неизбежность
В раздумьях вечных о судьбе.
В них искренность и вдохновение,
Свет звёзд и отголоски снов,
В них вечность и одно мгновенье,
Лишающие сразу слов.
В глубинах глаз — истоки чувства,
И отражением — его суть,
Читать его — любви искусство,
Прекраснейшее из искусств!
Их тоже вскоре ты перерастёшь —
Своих мужчин; и эту боль, и ложь,
Пусть даже во спасение, но вот
Природу незаполненных пустот,
Которая тобой сейчас живёт,
Изжить не выйдет. Быть тебе рабой,
От злостного бессилия рябой,
Той силы, для которой свет и тьма
Лишь чистый лист для нового письма.
Пусть светел день и утончён фарфор —
Она ведёт неслышный разговор,
И ты опять от всех отстранена.
Природа пустоты не терпит дна,
Поэтому расти тебе, расти,
Пока достанет силы и пути.
А после? После вышагнет, и всё,
Но если кто упавшую спасёт,
То будешь жить, вернее, измерять
Глухой остаток и, за пядью пядь,
Всё глубже сочетаться с тишиной,
Не тяготясь предъявленной ценой.
И когда твоё имя на небе стирает боль,
И как пепел, в ладони ложатся кусочки льда,
Я блаженно спускаюсь на дно,
Превращаюсь в ноль, понимая,
Что цепи разорваны навсегда.
Среди мёртвых руин -
Горячий такой песок,
И нелепое сонное солнце глядит в глаза,
Так по-доброму, нежно, как больше никто не смог.
И так тихо душа замирает. нельзя назад.
И уже невозможно. от замков - один кирпич.
Положи его в сердце, как маленький талисман.
Этот миг сокровенный. так много всего постичь
Не представилось шансов, когда ещё были "там".
Вот и всё. тишина. поединок ушёл в ничью.
Если можно хоть что-то сказать, я скажу - прости.
И спасибо за то, что я здесь, на песке стою,
И не знаю ни капли о новом твоём пути.
Мне сложно держать твой взгляд. И повода нет, но всё же
Тебя бы перечеркнуть и выпросить новый лист.
Ведь я тебя не спасу, а ты меня уничтожишь,
Они до сих пор стоят за взглядом, который чист,
За вздохом, который прост, и краток, и откровенен,
Ты слишком была должна, и время им всё отдать,
А я в пустоту уйду. ставь прочерк. мне тоже время
Сорваться с небес на дно, и только бы не летать.
Ты помнишь меня. прости. ты плачешь, а мне так больно,
Так страшно писать стихи, в которых незримо ты.
Сорваться равно попасть в безвылазный треугольник,
Они по углам стоят и твой прикрывают тыл.
Мне нечего говорить, но тексты внутри так душат,
Как ночью тебя кошмар, восставший из-за стола.
И сложно держать твой взгляд, который заходит в душу,
И режет тугую нить осколками от стекла.
Под милым ликом — чёрная душа,
Под ангельской личиной скрыта мразь,
Расчетливо, цинично, не спеша,
Предаст и будет радоваться всласть.
Дождётся скоро дьяволицы мать,
Что и её продаст родная дочь,
Тот путь короткий и недолго ждать —
На смену дню придет немая ночь,
Где жёлтым глазом полная луна
Заставит облик женский поменять
На шкуру оборотня, тишина
Взорвётся диким воем, сатана
Поманит пальцем с ним пойти до дна.
Она пойдет, пусть даже к чёрту в пасть
Наживы ради не лишится сна.
Не женщина, не дочь, а просто мразь.
Она верила всё ждала
Все обиды тебе прощала.
Как в пустыне, водой была.
Верной быть и любить обещала.
Ну, а ты ее истязал.
Издевался, как мог, годами
Ты узлы из нее вязал —
Была сильная связь меж вами
Ты — игрался. Она — жила.
Хоть и было ей очень больно
Перестала вдруг быть мила,
И решила — с нее довольно!
Перевернутый мир вверх дном,
Оглушил тебя, как гром с неба.
Помахала она крылом,
Будто с ней никогда и не был.
И теперь у нее другой.
Не такой, как ты, — настоящий!
Крепко держит своей рукой
Его запах такой манящий
Всё воздастся тебе и ей.
По поступкам, по вашей вере
Ты запомнишь в судьбе своей,
Ее большей "из всех" потерей.
Счастье как сахар в стакане
Когда попадает в сердце
Становится сладко странно
И хочется просто греться.
Ходит босиком по вьюге,
Носить украшений массу,
Потом целовать друг друга,
И медленно растворятся,
Потом уходить зачем-то,
Ложится в постель с другими,
И ждать только комплимента
В котором одно лишь имя,
И утро всегда наступит,
И нежности будет мало,
Зачем этот странный сахар?!
Я в сердце свое бросала
Ведь будет другой напиток,
Как правило он текила,
В стаканах, где дно разбито,
В улыбках барменов милых,
Я буду терять сознание,
Ловить облака в ладошку
Не надо мне обещаний —
Мне сахара хоть немножко.
Постепенно вхожу в леденящую душу реку,
По колени свело жестоким холодом ноги,
Так бывает — откроешь душу «близкому» человеку,
Но зачем людям души? Они не боги.
Погружаюсь по талию в студеные ветром воды,
И по телу мурашки разлетелись гусиной кожей,
Прежде чем в других утопать, осознай же кто ты,
Чтобы, выплыв на берег, быть на себя похожей.
Окунаюсь по грудь в равнодушную гладь раствора моих слез
И вечной стаканной воды к таблеткам,
Не имей привычку начинать откровенного разговора,
С тем, кому наплевать на чужие проблемы, детка.
Опускаюсь по шею в хладнокровную серую жидкость,
Окольцовано некая сила меня беспристрастно душит,
То, что вчера еще в ужасных кошмарах снилось,
Уже сегодня тебя разрушит.
Ведь обычно с головою опускаются люди на дно,
Когда близким на них становится все равно.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Дно» — 770 шт.
