Цитаты в теме «голова», стр. 16 ▷ Socratify.Net

— Яму копал?— Копал.— В яму упал?— Упал.— В яме сидишь?— Сижу.— Лестницу ждешь?— Жду.— Яма сыра?— Сыра.— Как голова?— Цела.— Значит живой?— Живой.— Ну, я пошел домой!

— Глаза в очках, зубы в проволоке, в голове калькулятор, отзывается на кличку «Катенька»!

— Знаешь, в чем прелесть игры, Джейк? Неизвестно, где противник. Есть ли он. Он в голове каждого и ему верят. Это его второе я. Если ты попытаешься уничтожить его, чтобы спасти людей, они уничтожат тебя, чтобы спасти его. Красиво, правда? Ты не можешь не восхищаться!

Всемогущий, ты выдумал пару рук,
сделал,
что у каждого есть голова, —
отчего ты не выдумал,
чтоб было без мук
целовать, целовать, целовать?!

Когда голова пуста, страдают ноги.

Давайте выпьем за то, чтобы мысли в голову никогда не приходили через жопу!

Медитация - это то, что переносит Учение из головы в сердце.

Самая бессмысленная борьба — это борьба с тараканами в чужой голове.
Не стоит лезть туда со своим дихлофосом.

Лучше бы это вылетело из головы, чем сорвалось с языка.

Слова, к счастью, приходили сами собой. Это было на чистом вдохновении и просто свалилось на меня! Знаете, я этим не обладаю — это просто приходит через меня. Я не знаю, откуда это приходит, какая здесь размерность стиха. Я как-то сел, посмотрел на это и сказал: «А могу я написать что-то ещё с такой же размерностью?» Это любопытно: (поёт) «Фразы льются, словно вечный дождь в бумажный мой стакан, они скользят и пролетают всю Вселенную насквозь. Волны счастья, реки скорби протекают в голове, владеют мной, несут меня». Такая необычная размерность и я никогда не смогу такое повторить! Это не вопрос мастерства — это пишется само. Это вытаскивает из кровати. Я не хотел этого писать, просто я был немного восприимчив, и я спустился по ступенькам и не смог лечь спать до тех пор, пока не записал все, и только тогда пошёл спать. Это как одержимость — ты словно псих. Или медиум.

Жила — поживала когда-то большая семья.
Настала пора переезда в иные края.
Когда же мешки с барахлом потащили во двор,
У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор.

И «против» и «за» раздавались у них голоса —
Везти или нет им с собою дворового пса.
А тот, чьих зубов опасался бессовестный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.

"Я стал им не нужен
Зачем притворяться живым?»
И больше не поднял с натруженных лап головы.
Спустя поколение снова настал переезд

На поиски более щедрых и солнечных мест.
И бывшие дети решали
Над грудой мешков —
Везти или нет им с собою своих стариков.

Какая ночь! Душа на вынос
Одной ногой почти в раю
Скажи — откуда ж ты свалилась
Как снег на голову мою

Проклятый снег с утра утюжит
Ну что ж мы мнёмся у дверей
Так глупо лезть в чужую душу,
Жаль, что сбежать ещё глупей

Ты смотришь вскользь, а я пьянею
И тридцать «с хвостиком» не в счёт
И кто сказал, что чуть полнее
Красивым бабам не идёт

Сто лет прошло, но ты всё та же,
Цветёшь и пахнешь всем назло
А я живу — как карта ляжет,
Жаль, что сдают одно фуфло

Зато сейчас — в разводах губы
И конопушки на груди
И оба знаем — всё, что будет,
Верней — не будет впереди

Что мы с тобой простыть сумели,
А долечиться не смогли
Но так легко на самом деле
От не накинутой петли.

Давай поговорим

И всё начнём сначала
Ты не должна и я — не должен никому
Не знаю — в чём подвох,
Но ты сейчас осталась,

И к чёрту объяснять — зачем и почему
Давай поговорим
Про то, что всё бывает
Что даже в декабре дождь шпарит во всю прыть

Про то, что жизнь моя
Как шлюха плечевая,
Но мне другой такой уже не сочинить
Давай поговорим и всё переиначим

Чтоб снова во всю дурь заныло под ребром
Ведь ты сейчас со мной,
А это что-то значит,
И я без водки в хлам, а значит, всё путём

Давай поговорим про эту сучью осень
Что этот городок, увы, не твой масштаб
Что трудно быть святой, когда душа в засосах,
А феям — только шаг до ресторанных баб

Давай поговорим чтоб снова всё запутать
Чтоб в омут с головой, чтоб вдрызг и побольней
Чтоб длинные гудки, когда сбежишь под утро
И нужно верить в чушь, что жизнь ещё длинней.

ДЕТИ

Дети, как жители иностранные
Или пришельцы с других планет,
Являются в мир, где предметы странные,
Вещи, которым названия нет.
Еще им в диковину наши нравы.
И надо выучить все слова.
А эти звери! А эти травы!
Ну, просто кружится голова!
И вот они ходят, пометки делая
И выговаривая с трудом:
— Это что у вас? — Это дерево.
— А это? — Птица. — А это? — Дом.
Но чем продолжительнее их странствие —
Они ведь сюда не на пару дней —
Они становятся все пристрастнее,
И нам становится все трудней.
Они ощупывают переборочки,
Они заглянуть стараются за.
А мы их гиды, их переводчики,
И не надо пыль им пускать в глаза!
Пускай они знают, что неподдельно,
А что только кажется золотым.
— Это что у вас? — Это дерево.
— А это? — Небо. — А это? — Дым.

Мне много лет, мне много лет уже...
Но до сих пор я уяснить не в силах:
Как могут люди жить с приставкой "лже -"?
И в душу гадить, пусть и нелюбимым,

Но любящим. Их так легко распять,
Унизить, растоптать и уничтожить.
Твердила мама: это гадко - лгать.
И низко упиваться своей ложью.

Смотрю вокруг: ведь проще жить лжецам.
Ведь о чужие чувства можно ноги...
Когда любовь - игрушка, а не храм.
(Они считают - храмы для убогих)

Когда легко идти по головам,
По душам тех, кому ты самый-самый...
Я выросла неправильною, мам...
Зачем не врать ты приучила, мама?

Сама себе я отдаю команды:
"Дышать спокойно и стоять на месте"...
Бью по рукам и говорю: "Не надо"!
А сердце робко шепчет мне:

"А если"... И снова - незатейливые споры,
Обиды просто так и без причины,
И оба мы - крылаты и беспёры,
И оба виноваты и безвинны...

Вновь, зажигаясь, гасну я мгновенно,
Как не хватает утром кислорода!
"Любовь" и "Нелюбовь".. одновременно...
И этот сладко-горький привкус мёда.

Куда сверну я: к аду или раю?
С собой бороться с каждым днём не легче,
Ах, как я встреч желанных избегаю,
Ах, как всё время приближаю встречи...

В земных желаньях – неземная сила,
Упрямо небо что-то нам пророчит,
Как это сладко, как невыносимо
В твоём дыханье растворяться ночью.

Седая вечность и седые окна,
Седые облака, седые пряди...
Седой туман я ощущаю кто-то
Мне голову рукою нежно гладит.

Их знали ангелы и опасались черти.
Война им рано души обожгла.
Их юность приближалась к смерти
На расстояние акашного ствола.

Судьба — в приказе! Не до разговоров.
На них — благословение страны.
Какое дело им до бестолковых споров
О философии значения войны?

Слагая головы, конечности теряя
И собирая по ущельям части тел,
Жила в них вера сильная, святая,
Что всё не зря и Бог того хотел!

Они не просят свой народ о сострадании.
Судьбу калеча — гордость сберегли.
Но помнит ли народ то поле брани,
Где лучшие сыны его легли?

Надеюсь — помнит и надеюсь — будет.
И эта память скоро не уйдёт.
А если нет — пусть Бог меня осудит.
Я буду презирать такой народ.

— Доктор, я слышу в голове постоянный гул!
— А вы заткните уши ватой, голубчик.
— Но ведь гул изнутри.
— Конечно изнутри. Это, голубчик, ветер!

Хорошие ноги рано или поздно станут спотыкаться; гордая спина согнется; черная борода поседеет; кудрявая голова облысеет; прекрасное лицо покроется морщинами; глубокий взор потускнеет; но доброе сердце подобно солнцу и луне; и даже скорее солнцу, чем луне; ибо оно сияет ярким светом, никогда не изменяется и всегда следует верным путем.

Голова всегда думает о том, как больше получить;
сердце всегда чувствует, как больше дать.