Цитаты в теме «гордость», стр. 24
Просто белые хлопья
Летят умирать отважно
На городские крыши.
Мне оказалось важно,
Чтобы меня услышали.
Не потому как поздно
Что-то менять с рассветом,
Не оттого, что слёзы
В мареве сигаретном,
Не потому, что рано
Сказано было "здравствуй",
Не потому, что раны
Больше не скрыть повязкой,
Не потому,что память -
Это не мост,а пропасть,
Не потому,что с нами
Не расстаётся гордость,
Не потому,что слабость -
Это осколки воли...
Просто, уже напрасно
Штопать иголкой боли
То,что желает ласки.
Мир оплывает воском,
Замер смычок на такте,
Жизнь затихает... просто,
Нужен антракт в спектакле.
Глаза его — реки. Клятвы — та же вода.
Поманит взглядом — гори с ним до тла да стынь.
Если верить, что был Синяя Борода
Когда-то, то он — его старший сын
Или брат. Или друг. Или в веру одну крещен.
И умеет делать таинственный приворот.
Только я, одна из убитых им жен,
Вдруг встаю и иду, если он к себе позовет.
А в покоях его среди камня и серебра
Забываю гордость/ оставшийся жалкий гран*/,
Верю сказкам про то, что я — из его ребра
И, себя-то теряя, клянусь, что его не отдам.
Клятвы жалки. Убоги. А в реках круговорот.
Губы жадно хватают горячую его тьму.
И пускай, уже завтра, он снова меня убьет,
Я сегодня в объятьях его живу.
Слышишь?
Кто-то из нас двоих не стерпел обиды
Слова раскрошив во рту, как печенье «Конти»
И это так больно, больно так больно видеть
Как ты дрожащей рукой раскрываешь зонтик
И лица — совсем чужие — все мимо, мимо
А дождь — холостой и тихий — по краю крыши
Мы снова зачем-то клин вышибаем клином
И это так глупо, глупо так глупо, слышишь?
Мир утонул в молчании, и ветер в окна
Злобно, наотмашь, швыряет слова обиды
Гордость упрямо идет босиком по стеклам
И это так больно, больно тебя не видеть
Резко, пощечиной, хлопнули наши двери
Разве не каждый, кто встал между нами, лишний?
И хрупкое наше счастье сейчас не верить
Да, это глупо, глупо так глупо, слышишь?
Я плачу. А может это капли дождя на моем лице?
Нет, я точно плачу за тобой, а может и нет
Тело ноет от боли почему, зачем ты так сделал?
Я не игрушка у меня тоже есть сердце!
Просто я не показывала тебе свою боль
А ты даже и не заметил как убиваешь меня.
Ну, что ты этим хотел доказать?
Показать свою власть надо мной?
Или просто приручить дикую женщину?
А может ты хотел пробудить во мне стерву
Ха-ха-ха она и не засыпала во мне!
А ты и не заметил, что я ею и была
Но тебе нравилась покорная, ручная,
Немного испуганная и при этом твоя
Гордость, желание власти, ложь! -
Этого ты хотел и признаний со стороны,
Как тебе повезло со мной и с другой
Я - не плачу Больше не пиши и не звони
Уходя — уходи, я не вернусь Оревуар.
Люблю осеннюю Москву
В ее убранстве светлом,
Когда утрами жгут листву,
Опавшую под ветром.
Огромный медленный костер
Над облетевшим садом
Похож на стрельчатый костел
С обугленным фасадом.
А старый клен совсем поник,
Стоит, печально горбясь
Мне кажется, своя у них,
Своя у листьев гордость.
Ну что с того, ну что с того,
Что смяты и побиты!
В них есть немое торжество
Предчувствия победы.
Они полягут в чернозем,
Собой его удобрят,
Но через много лет и зим
Потомки их одобрят,
Слезу ненужную утрут,
И в юном трепетание
Вся неоправданность утрат
Получит оправдание
Парит, парит гусиный клин,
За тучей гуси стонут.
Горит, горит осенний клен,
Золою листья станут.
Ветрами старый сад продут,
Он расстается с летом
А листья новые придут,
Придут за теми следом.
Ты хочешь - до дна, в основание, в корень,
Дойти, прирасти, прорасти и растаять:
Насквозь, до молекул. А что я такое?
Я - память, и только. Уставшая память.
Я помню игру и не взрослые игры,
В которых училась молчать не по-детски,
Шиповника пряного твердые иглы,
Мечту и неверность зеркальных Венеций,
Последний патрон в опустевшей обойме,
И легкость запретов, и тяжесть скрижалей.
Пишу на земле, облаках и обоях -
Читай и срывай, пустоту обнажая,
Вбирай, чтоб до крошки, до капли - не жалко,
Я буду с тобой, и в тебе, и тобою...
Нет. Все же не выйдет.
Останется ржавый
Последний патрон в опустевшей обойме.
Есть в памяти вещи - не дашь и любимым,
И вроде пустяк - никому не расскажешь,
Актриса без речи, без роли, без грима
Молчит и упорствует в яростной блажи:
Мое - позвоночник, упругая хорда,
Секрет - никогда не дойдешь до предела...
Возможно, что это - нелепая гордость.
Возможно, я просто тебя пожалела.
Еще вчера от брызг шампанского
Меняли цвет твои глаза,
И жизнь казалась «мега сказкаю»
Еще вчера, еще вчера
И кто б сказал, как можно запросто
Не отрекаясь — потерять,
Когда душа-зараза мается,
А гордость не дает принять,
Что задыхаешься от ревности,
Но просыпаешься с другой,
С той, что охотно на потребности
Умеет выгнуться дугой.
Ну вот и все. Прошло, как не было.
Я проклинаю этот снег,
Под ним, с очередною стервою,
Сейчас смеешься громче всех
И жизнь как будто не закончилась,
По крайней мере, у тебя
А снег старается не очень -
То в аренду душу сдать всё зря.
Есть грехи, которые Господь простить не захочет, но нет грехов, которых он не может простить. А значит, чего бы ты не натворил, не строй на грехе гордыню, мол, — все равно мне прощения нету. Проси о нем. Не тебе судить, что будет прощено, а что — нет.
Как есть у Бога милосердная любовь, так есть и праведный гнев. Но гнев этот — еще не кара.
Непосильного Бог не даёт, непосильным только гордыня навьючивает Непосильное только у беса, а Господь только посильное дает.
Где брезгливость к чужой душе, там гордость.
Гордыня человеческая — это насколько душа человеческая от своего божьего замысла отличается.
Благодать — не медный пятак, — от человека к человеку переходит и не стирается.
Наука ведёт, а вера хранит.
Алексей Иванов. Золото бунта, или вниз по реке теснин.
Темнеет. В городе чужом
Друг против друга мы сидим,
В холодном сумраке ночном,
Страдаем оба и молчим.
И оба поняли давно,
Как речь бессильна и мертва:
Чем сердце бедное полно,
Того не выразят слова.
Не виноват никто ни в чем:
Кто гордость победить не мог,
Тот будет вечно одинок,
Кто любит,- должен быть рабом.
Стремясь к блаженству и добру,
Влача томительные дни,
Мы все - одни, всегда - одни:
Я жил один, один умру.
На стеклах бледного окна
Потух вечерний полусвет.-
Любить научит смерть одна
Все то, к чему возврата нет.
Случалось в жизни этой всякое,
Я жил с деньгами и без них.
И зол бывало, как собака я,
И глух к страданиям других.
Но, слава Богу, всё меняется,
Когда, конечно, хочешь сам.
Обиды старые прощаются
И улыбаешься врагам.
Хватило б дальше только твёрдости
Держаться, сколько хватит сил,
От самолюбия и гордости,
Когда бы, кто бы ни хвалил
Вот грязный бомж, грехом израненный,
Что надоел уж сам себе,
Не счастья ждёт здесь — Самарянина
В своей изломанной судьбе.
И я с гримасою брезгливости
Спешу скорей его пройти,
С привычной внутренней стыдливостью,
А дома: Господи, прости!
Нелепо как-то получается:
Врага простил, за столько лет,
А тут какой-то бомж валяется,
И до него мне дела нет.
Да разве могут дети юга,
Где розы плещут в декабре,
Где не разыщешь слова «вьюга»
Ни в памяти, ни в словаре,
Да разве там, где небо сине
И не слиняет ни на час,
Где испокон веков поныне
Все то же лето тешит глаз,
Да разве им хоть так, хоть вкратце,
Хоть на минуту, хоть во сне,
Хоть ненароком догадаться,
Что значит думать о весне,
Что значит в мартовские стужи,
Когда отчаянье берет,
Все ждать и ждать, как неуклюже
Зашевелится грузный лед.
А мы такие зимы знали,
Вжились в такие холода,
Что даже не было печали,
Но только гордость и беда.
И в крепкой, ледяной обиде,
Сухой пургой ослеплены,
Мы видели, уже не видя,
Глаза зеленые весны.
Никто из нас не в силах наступить
Своей ненужной гордости на горло,
Сказать «заткнись» ей, повышая голос,
Любовь не потерять чтоб. Не убить.
И снова мы, молчание храня,
Приходим в эхо опустевших комнат,
Где каждый сантиметр о счастье помнит,
Где гаснет утро завтрашнего дня.
Ложимся спать в холодную постель,
Старательно гоня свои «а если»
Не отправляем больше эсемески —
Закончено! И никаких гвоздей.
Твердим себе «не стоит вспоминать»,
Что, дескать, нам не больно и не нужно.
Работой и вином утрату глушим,
Чтоб не саднило прошлое опять.
Вдыхаем врозь пьянящий запах трав,
За завтраком пьем полусонный кофе,
Стираем чувств оставшиеся крохи,
Слегка впадая в сумеречный транс.
Ведь легче жить, надеждой бередя
Себя, что где-то там другой скучает,
Тревожится, как ты, не спит ночами,
Устав от тех же самых передряг.
Чёрной завистью счастье расколото
Пополам — ни сложить, ни отдать,
Бессердечной толпой перемолото,
Заменив нам «любить» на «страдать»
Оперением злорадства украшена,
Злости плеть, чтоб сподручнее сечь,
Отхлестав нашу гордость вчерашнюю,
Рассекла — ни вернуть, ни сберечь.
Тень разбитой любви, уничтоженной,
Словно призрак бредёт позади
Но дорогой, доселе нехоженной,
Поманившей — забудь и иди,
По осколкам на цыпочках медленно,
Чтобы спящую боль не вспугнуть,
Не поранив надежду последнюю,
Я отправлюсь в неведомый путь.
Возвращение в Петербург«
О, в магии молчанья свой искус!
Так, в суете Московского вокзала
Глазами и улыбкой я сказала:
«Пока, мой Питер, я ещё вернусь!»
" Я вернусь »
Забросить всё уйти в бега,
Нырнуть в дворовые колодца,
Где мокнет чахлый лучик солнца —
Умчаться к невским берегам
Я обещала, что вернусь.
Вновь глажу взглядом рябь каналов
Записан знахарем в анналы,
Мой Питер, излечивший грусть.
Умыться свежестью Невы,
Гулять бездумно на Фонтанке,
Души, залечивая ранки
И мысли грешной головы
Здесь каждый камень — слово, звук
Мосты, крылатые грифоны,
На Аничковом взвились кони —
Неукротимость в бронзе рук
Ты для меня неповторим,
Как кровь сердец на камнях Спаса,
Исаакием золотовласым,
Иглою ангел — херувим
И каждым шагом мостовой,
Под звоны храмов колоколен.
Где каждый грех сто раз отмолен
Твоею гордостью святой.
Я спешу к нему на свидание,
Каблучки асфальт бьют без жалости,
От волнения — сбой дыхания,
Юбка по ветру (вот же шалости!).
Беглый взгляд в окно — отражение —
И с причёской всё, вроде, ладится,
На щеках румянцем смущение,
Ведь ему хочу я понравиться.
На часы глазком — шаг размеренней,
Даме первой быть не положено.
Полной грудью вдох, чуть уверенней,
Только сердце так же встревожено.
Вот и он вдали улыбается,
Побежать к нему?
Ждать по гордости?
Мы навстречу оба срываемся,
И от тёплых рук — в невесомости.
Прикоснусь к щеке, нежность — пёрышко,
Губ касание, ах, приятное,
И на ушко мне: «Моё солнышко!»
«Это ты — моё ненаглядное!»
Неизбежно подступающий к горлу на четвертом десятке вопрос «Кто я и чего добился в этой жизни?» чаще становится поводом для депрессии, чем для гордости. Всегда находятся упущенные возможности, досадные неудачи и темы для длительной рефлексии. В такие моменты хочется найти что-то, не испорченное настоящим, той самой жизнью, в которой ты, мягко говоря, не слишком состоялся. Выхода, очевидно, два — будущее, о котором никто пока ничего не знает, и прошлое, где при желании всегда отыщется что-нибудь чистое, многообещающее, не тронутое проклятьем лидерство.
Проект "Счастье" цели:
Возродиться к жизни, не жалея прошлого.
Позабыть тебя. не вспоминать.
Ждать от окружающих хорошего.
Не жалеть себя. не осуждать, задачи:
Перестать оправдывать твою подлость,
Принять твою нелюбовь как данность,
Возродить униженную тобой гордость.
Воскресить свое безумие и странность.
Средства: теплое вино,
Доброе кино, природы красота,
Разумная мечта, немного работы,
С друзьями субботы, близких улыбки,
Прощенные ошибки, забытые грехи
И стихи, стихи, стихи...
Планируемый итог:
Отыскать весну в снеге белом,
Одиночества напрочь забыть,
Снова стать счастливой и смелой
И опять без оглядки любить.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Гордость» — 520 шт.
