Цитаты в теме «игра», стр. 50
«Итак, вы отрицаете существование трансцендентного бога и провидения, определяющего ход земных событий?» Я ничего не отрицаю, однако, повторяю, я никогда не видел в окружающем мире следов воздействия трансцендентной воли. «Но неужели вам не страшно жить в равнодушном мире, который покинули боги?» Должен признаться, ничуть не страшно; скажу больше, на мой вкус гораздо спокойнее оставаться в одиночестве, чем быть вечно окруженным богами, как в гомеровские времена. На мой взгляд, моряку, застигнутому штормом, утешительнее считать бурю игрой слепых сил, с которыми он должен бороться, призвав на помощь все свои знания и мужество, чем думать, что он какой-то неосторожностью навлек на себя гнев Нептуна, и тщетно искать средства умилостивить бога морей.
Я видела, как маленькие девочки екуана трех-четырех (а иногда и меньше) лет брали на себя все заботы по уходу за малышами. Было видно, что это их любимое занятие, однако оно не мешало им заниматься другими делами — следить за костром, ходить за водой и т. д. Так как они возились с настоящими детьми, а не с куклами, им это никогда не надоедало. По-видимому, забота о младенцах — самое сильное проявление континуума, и бесконечные терпение и любовь, необходимые младенцам, заложены в каждом ребенке, будь то девочка или мальчик. Хотя малышей довольно редко надолго вверяют попечению мальчиков, они обожают брать их на руки и играть с ними. Каждый день юноши-подростки, закончив свои дела, ищут малышей, чтобы с ними поиграть. Они подбрасывают младенцев в воздух и ловят их, звонко при этом смеясь и разделяя радость игры с малютками-соплеменниками, довольными новыми ощущениями и чувством собственной привлекательности.
А в кипящих котлах прежних
Боен и смут
Столько пищи для маленьких
Наших мозгов!
Мы на роли предателей,
Трусов, иуд
В детских играх своих
Назначали врагов.
И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить,
И, друзей успокоив,
И ближних любя,
Мы на роли героев
Возводили себя.
Только в грезы нельзя насовсем
Убежать:
Краткий век у забав — столько
Боли вокруг!
Постарайся ладони у мёртвых
Разжать
И оружье принять из
Натруженных рук.
Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
что почем, что почем!
Разберись, кто ты — трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.
Только не делайте вид, что он вам неинтересен. Это абсолютно глупое мнение, что нужно быть недоступной и мужчина вами заинтересуется. Это мнение пришло из книг русских писателей девятнадцатого века. Но все это кануло в прошлое. Сейчас у делового мужчины нет времени на подобные премудрости. И масса женщин вокруг. Если вы на него не реагируете, он тем более не реагирует на вас. Он должен почувствовать, что вызывает у вас хотя бы минимальный интерес. Что имеет шанс на продолжение знакомства. Иначе интерес пропадает мгновенно, даже если вы ему очень понравились. Есть, конечно, мужчины-донжуаны, есть молодые ребята, которым еще нравятся подобные игры. Но заинтересовать нормального мужчину можно, только дав ему понять, что он, в свою очередь, интересен вам.
Весна дорисует май, с собой заключив пари.
Тебе не сходить с ума от легкости эйфорий.
И кажется все не так — ни паруса, ни крыла.
Когда остаешься там, откуда навек ушла.
Доверив следы пескам, собьешься легко с пути.
У тех, кто не стал искать, потерянность не в чести.
Как-будто в твоей игре раздвоенность на кону
Куда бы ни ехал Грек, считается — утонул.
Молчание, словно щит. Прими его и одень.
Соломинку не ищи. Не будет ее в воде.
Прохлада твоих молитв остудит горячий лоб.
Не то что бы от болит, покажется — отлегло
Что прошлое — ерунда. Что сможешь любить других.
Ты просто платила дань. Теперь раздала долги.
Вновь будет горяч очаг. И рядом с плечом — плечо
И кто на любовь венчал, не станет ей палачом.
Что счастье твое в пути. Ждала ты его не зря.
И колокол свят и тих. Ни ветра ни звонаря.
Песенка о мистификаторах
Мир привык менять одежду,
Что ни день — уже в другой,
Так что нет различий между
Господином и слугой.
Показал толпе бумагу,
Где печать и вензеля,
И, глядишь, тебя, бродягу,
Все сочли за короля.
Пропустил стаканчик лишку,
Покуражился слегка,
И, глядишь, тебя, трусишку,
Все сочли за смельчака.
Изменил хотя бы просто
Выражение лица,
И, глядишь, тебя, прохвоста,
Все сочли за мудреца.
Но, подняв бокал кларета,
Скажем добрые слова
В адрес тех, кто делал это
Только ради озорства.
Кто, служа перу и кисти,
В мире пестрой мишуры
Не знавал иной корысти,
Кроме радости игры.
Кто, — блефуя всенародно,
Потешаясь над толпой,
Притворяясь кем угодно, —
Был всегда самим собой!..
Мир привык менять одежду,
Что ни день — уже в другой,
Так что нет различий между
Господином и слугой.
Показал толпе бумагу,
Где печать и вензеля,
И, глядишь, тебя, бродягу,
Все сочли за короля.
Пропустил стаканчик лишку,
Покуражился слегка,
И, глядишь, тебя, трусишку,
Все сочли за смельчака.
Изменил хотя бы просто
Выражение лица,
И, глядишь, тебя, прохвоста,
Все сочли за мудреца.
Но, подняв бокал кларета,
Скажем добрые слова
В адрес тех, кто делал это
Только ради озорства.
Кто, служа перу и кисти,
В мире пестрой мишуры
Не знавал иной корысти,
Кроме радости Игры.
Кто, — блефуя всенародно,
Потешаясь над толпой,
Был порою кем угодно,
Но всегда — самим собой.
Мне говорила красивая женщина:
«Я не грущу, не ропщу.
Все, словно в шахматах, строго расчерчено,
и ничего не хочу.
В памяти — отблеск далекого пламени:
детство, дороги, костры
Не изменить этих праведных, правильных
правил старинной игры!
Все же запутанно, все же стреноженно —
черточка в чертеже,-
жду я чего-то светло и встревоженно
и безнадежно уже.
Вырваться, выбраться, взвиться бы птицею
жизнь на себе испытать
Все репетиции, все репетиции,
ну, а когда же спектакль?!»
Что я могла ей ответить на это?
Было в вопросе больше ответа,
чем все, что знаю пока.
Сузились, словно от яркого света,
два моих темных зрачка.
Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сражение твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния
Много спокойней — прийти и взять
Этих парней из породы львиной
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?
Музыка в Лету, а кровь в песок
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни над головой
Господи, как же сегодня звездно
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому
Будет ночь.
Будет белая снежная чёрная тьма.
Будут город и окна.
И шёпот.
И вдохов лавина.
Будет поздно.
И будет так жаль невпопад задремать.
Будет трудно понять,
Что виновна, и знать,
Что невинна.
Будут тени метаться по стенам,
Ища темноты.
Будет кожа краснеть от стыда
И от ласки жестокой.
Будет сложно отбить sms
Из одних запятых,
Уместив фальшь и ссоры
В притворно-лукавые строки.
Будет медленно сыпаться власть
Из песочных часов.
Будут восемь восьмых,
Как две вечности,
Литься в стаканы.
Будет снегом тяжёлым засыпан
Под утро висок.
Будет нам одиноко
И ветер попутным не станет.
Будут нервы,
Как локоны, виться на зябком ветру.
Лунный свет будет колким,
Сухим и наивно-проточным.
Ты закончишь банальную
Садо-и-мазо игру —
Станет ноль абсолютным.
И я успокоюсь бессрочно.
Взрослеть — унылая пора
Ну, типа, осень, только хуже.
Штрихи колючего пера
Чуть реже по бумаге кружат,
Чуть больше талии охват,
Чуть суше губы, твёрже взгляды,
Чуть злее смех,
Чуть громче мат,
Чуть толще слой губной помады
Чуть-чуть весомее грехи,
Чуть-чуть заметнее огрехи.
Чуть-чуть печальнее стихи,
Чуть-чуть ободранней доспехи
Да, видно, время повзрослеть
Пришло ко мне — как к прочим многим.
Но третью выданную треть
Я начинаю без тревоги.
Ещё смеюсь и матерюсь,
Ещё пишу, дышу, воюю.
Ещё в глаза врагу смотрю,
Ещё люблю, грешу, целую
Ещё не кончена игра —
Ну, типа, ищущий обрящет.
Взрослеть — чудесная пора,
Я буду — больше, лучше, чаще.
О нас не станут слагать легенды,
Ты все забудешь, ведь срок большой,
А я из кос выплетая ленты,
Своей истерзанною душой
Останусь бывшей в какой-то мере,
Мне и от этого хорошо
И в коей раз на меня примерит
Судьба костюм, где не ровный шов.
Мои дороги ведут к закату,
Тебе же — новый встречать рассвет.
Нет, не ищу больше виноватых,
Ведь виноватых в помине нет,
Мы просто случай нелепых чисел,
Нет тайных знаков и новых встреч
И ты свободен и независим,
А мне досталось в себе беречь
Остатки памяти, звезды, небо,
И пронести это сквозь года,
Но ты же был! Хоть и шепчут: «Не был» —
Мне вновь осенние холода.
Но ты же был! И на том спасибо,
Игра-то стоила сотни свеч
И мы сыграли в нее красиво,
Прощай! А впрочем до новых встреч.
Чашу полную, о кравчий, ты вручи мне, как бывало.
Мне любовь казалась легкой, да беда все прибывала.
Скоро ль мускусным дыханьем о кудрях мне скажет ветер?
Ведь от мускусных сплетений кровь мне сердце заливала
Я дремал в приюте милой, тихо звякнул колокольчик:
“В путь увязывай поклажу!” Я внимал: судьба взывала.
На молитвенный свой коврик лей вино, как то позволил
Старый маг*, обретший опыт переправы и привала.
Ночь безлунна, гулки волны. Ужас нас постичь не сможет,
Без поклаж идущих брегом над игрой седого вала.
Пламя страстных помышлений завлекло меня в бесславье:
Где ж на говор злоречивый ниспадают покрывала?
Вот Хафиза откровенье: если страсти ты предашься,
Все отринь – иного мира хоть бы не существовало.
- Старый маг - здесь владелец винного погребка
(перевод К. Липскерова)
Листвой пропащей, знобящей мглою
Заносит буря неясный путь.
А ивы гнутся над головою,
Скрипят и стонут — не отдохнуть.
Бегу от бури, от помрачении...
И вдруг я вспомню твое лицо,
Игру заката во мгле вечерней,
В лучах заката твое кольцо.
Глухому плеску на дне оврага,
И спящей вербе, и ковылю
Я, оставаясь, твердил из мрака
Одно и то же: —Люблю, люблю!
Листвой пропащей, знобящей мглою
Заносит буря безлюдный путь.
И стонут ивы над головою,
И воет ветер — не отдохнуть!
Куда от бури, он непогоды
Себя я спрячу?
Я вспоминаю былые годы
И— плачу.
Нелюбимые дети мешают своим матерям —
Слишком громко стучат по тарелке и громко жуют,
И имеют привычку игрушки ломать и терять
Нелюбимых детей не отправят, конечно, в приют,
Их не станут лупить. Эти матери знают свой долг
Правда, сказок не будет. Пустяк: эти дети хитры —
Их во сне навещают Незнайка, дракон, диплодок —
Говорят о мультфильмах, о правилах новой игры,
О диковинных странах. Не ужас, не мрак, не конец.
Ну, не дышат в макушку, не гладят по круглой щеке.
Их, возможно, какой-никакой, но любил бы отец.
Да отцы в этих случаях часто живут вдалеке.
Нелюбимые дети хотят заслужить похвалу:
Они учатся рьяно, берут за барьером барьер.
Нелюбимые дети стоят в наказание в углу
И невесело думают: «Видимо, я шифоньер».
У них рано случается первая рюмка и ночь.
Детский комплекс за ними ползёт, как гружёный вагон.
Они рано уходят из дома холодного прочь,
пополняя ряды нелюбимых мужей или жён.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Игра» — 1 166 шт.