Цитаты

Цитаты в теме «храм»

Восемь самураев решили повеселиться. Двое из них, Комори Эйдзюн и Оцубо Дзи-нэмон, отправились в чайный домик перед храмом Каннона в Асакуса, ввязались в ссору с прислугой, и их крепко побили. Об этом услышали остальные, которые в тот момент находились на прогулочной лодке, и Муто Рокуэмон сказал: «Нам следует вернуться
и отомстить». Ёси Ёитиэмон и Эдзоэ Дзин-бэй согласились с этим.
Однако остальные начали отговаривать их, заметив: «Это принесет неприятности клану», и они вернулись домой.
Когда они прибыли во дворец, Рокуэмон снова сказал: «Нам совершенно определенно следует отомстить!», но остальные отговорили его. Несмотря на то что Эйдзюн и Дзинэмон получили серьезные раны на руках и ногах, им удалось порубить работников чайного домика, и тем, кто вернулся, господин сделал выговор.
Через некоторое время в отношении этого происшествия было высказано определенное мнение. Один человек сказал: «Если в таком деле, как месть, дожидаться согласия остальных, его никогда не доведешь до логического конца. Нужно быть готовым действовать в одиночку и даже погибнуть от руки обидчика. Человек, который кричит о том, что нужно отомстить, но ничего для этого не делает, — лицемер. Умные люди заботятся о своей репутации, используя лишь силу своих слов. Но настоящий мужчина отправляется на дело молча, ни с кем не советуясь, и принимает смерть. При этом нет необходимости добиваться своей цели; человек проявляет свои качества уже тем, что гибнет в бою. И такой человек, скорее всего, добьется своей цели».
Не дай вам Бог, друзья, упасть и не подняться,
И стать когда-нибудь чужим среди своих,
Чтобы сквозь ненависть в глаза им улыбаться,
И лестных слов не от Души произносить.

Не дай вам Бог идти по выжженной пустыне,
От одиночества и боли — в голос выть,
Ненужным хламом стать, и близкими забытым.
Не дай вам Бог, друзья, не Верить, не Любить.

Не приведи Господь, свою продавши Душу,
На чьём-то горе, превращаясь в богача,
Идти вперёд, шагая смело через трупы
Тех, кто убит был вашей подлостью «сплеча».

Дай Бог, друзья мои, Здоровья вам и Счастья,
Душевных сил, чтоб испытания пройти,
Любви взаимной, Светлой Нежности, Удачи,
Надёжных спутников на жизненном пути.

И Храм Души наполнен будет Добрым Светом —
Неисчерпаемым источником Любви,
Надежды, Веры, и теплом своим согретым.
Друзья мои! Пусть вас Господь хранит!
Скажите, где вы были,
Когда чужие кони поднимали пыль,
Когда кривые сабли головы рубили
И на крови сквозь кости рос ковыль?

Где были вы, когда на Поле Куликовом
За Русь сражался инок — Пересвет,
Где каждый третий пал в бою суровом
Где были вы, скажите, где ваш след?

Или на Бородинском поле,
Где смерть за честь была для нас, славян,
Где русский дух сломил чужую волю, —
Вас в прошлом нет, не клевещите нам.

Чужое, неприкаянное племя,
Так нагло лезущее к нам в учителя,
Кичась прогнившей древностью своею,
Свой путь монетой грязною стеля,

Что принесло ты русскому народу,
Чтобы решать, как нам сегодня жить?
Ты! Паразитирующее сроду,
Теперь желаешь нам законом быть!

Мы для тебя — безродная скотина,
Презренная, как мухи на стекле,
Тебе России прошлое противно,
Но вспомни, ты на чьей живешь земле?

Что ж, упивайся, власть талмуд ной пыли,
Заняв на время наши храмы и места,
Но, помни! Мы не позабыли
Позорного предательства Христа.
Она пахнет мужским Кензо и адреналином, научилась в жизни взвешивать каждый грамм. У нее ботфорты — 3 пары — ходить по спинами одни кроссовки — бегать в них по утрам. Она чья-то находка, тайна, жена и мама, она может — коньяк, бездорожье, шипы и грязь. Но когда она в воскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь. Она знает так мало, но знает довольно точно,и стихи не расскажут главный ее секрет. Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи —это просто побочный, вынужденный, эффект. Вы ей пишете в личку — а как, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе. У нее камасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже. Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли, случаем спасена. Эта девочка слишком, слишком умеет чувствовать. И что платит за это — знает она одна.