Цитаты в теме «космос», стр. 9
Самодостаточных, мечтательных, упрямых,
Неподдающихся, угрюмых, как броня,
Не самых ласковых и непокорных самых,
Ревнивых, бешеных, не верящих в меня,
Жестоко мучивших себя за каждый промах,
Скиталиц истовых, кому и космос мал,
Отважных, меченых, в стигматах и изломах —
Вот этих я любил, вот этим жизнь ломал.
Я сам не слишком тверд, не скрытен и несдержан,
Болтун и зубоскал, возросший без отца,
Отчаянно ломал их сокровенный стержень,
Чтоб только сделать их своими до конца.
Задобрить, приучить к хозяину и дому-
И выжечь изнутри, чтобы одна зола;
Поскольку мысль о том, что некогда другому
Достанутся они — мне пыткою была.
И знаешь, иногда, я думаю: ей-богу,
Как славно, что кафе на южном берегу,
И летний двор с бельем, и долгую дорогу
Из школы через парк — я выжечь не смогу.
Могу лежать в траве, рассеянно листая
Роман «Армагеддон» — и думать в полусне,
Какая черная сожженная, пустая,
Без видная земля осталась бы по мне.
Этих женщин снимаешь с кожей —
С отпечатками пальцев губ
Не сумеешь — себе дороже,
Станешь старше, она — моложе
Этих женщин казнят итожат,
Обнуляют в себе и жгут
Их вбирает огромный космос —
Уязвлённый, ревнивый Бог
Сам отныне им треплет косы,
Позволяя светло и босо
Уходить к облакам и звёздам
В лабиринты ночных дорог
Этих женщин не станет меньше,
Если станет — то на одну
Мир не даст ощутимых трещин,
Кроме той, что в душе, конечно
Ход вещей неизменен: вещи
Объявляют тебе войну
Телефоны, холсты, газеты
Немотой обжигают слух,
На молчанье снимая вето,
Словно кожицу с тонких веток —
Обнажают в тебе поэта,
Небесам выпуская дух
Нереальным, волшебным снегом,
Что ложится в строку, как дым,
Ищет по небу тонким мелом —
Стих становится белым-белым,
Чтоб отныне ты просто пел им —
Этим женщинам роковым.
А всё, что меня заводит — его выводит
Из дома из комы из времени из себя,
Швыряет в московский поезд —
И он свободен! -
Начаться с любого слова, где кончусь я.
Собрать меня заново тёплой рукой по капле —
Губами ладонями, жадно войти во вкус.
Он рвал изучал меня пристально понял?
Вряд ли вскрывая холодным взглядом
Брюшину чувств зачем
Препарировать нежную мякоть строчек
В надежде нащупать тайну и скрытый смысл?
Зачем исправлять мой живой,
Сумасшедший почерк,
Уродуя алгеброй тёплое слово «жизнь»?
Любовь не измерить, но можно принять на веру —
В любой ипостаси я буду тебе светить,
Горячею лавой в жерле твоих артерий
Кипеть раскаляться мучить тебя любить
Какая нам разница кто теперь больше болен?
Чья магия слова убьёт одного из нас?
Я просто напомню,
Что ты, как и прежде волен
Уйти, если сможешь,
Из космоса синих глаз.
Я – летала! Парила в раю лёгкой невесомой пташкой. Так приятно чувствовать себя воздушной и счастливой, забыть про свои увесистые бёдра и тяжёлый зад. Если бы я знала государственные тайны и в этот момент потребовали их выдать, легко бы выдала. Женщинам тайны противопоказаны, потому что находятся мужчины, способные любую довести поцелуями до умопомрачения. Поцелуи – абсолютно деморализующее средство. Теряешь голову, память, честь, совесть... Всё теряешь, когда тебя целует любимый, и ты становишься маленькой новорожденной вселенной, в которой нет места ничему, кроме жажды продления удовольствия... Вселенная несётся, кружась в космосе, Земля уже далеко, и чёрт с ней. Прощайте, страхи и комплексы, мысли глупые и умные, опасения напрасные и справедливые – я улетела.
Монолог одного червячка
Это я — твое Здесь. И я вижу тебя насквозь!
Растерялся? Бывает. Пройдет. Да не суетись ты!
Ты привыкнешь ко мне: нас с тобой не бывает врозь.
Мы с тобой друг для друга — такие себе садисты!
Ты к такой-то праматушке рушишь свои мечты,
Отвоевываешь чужие на всякий случай.
Я всегда наблюдаю с заоблачной высоты
Твоей совести, с самой густой и упругой тучи
Твоего подсознания. Ну-ка! Давай, дерзай!
Разворачивай реки, осваивай космос! Ну же!
Только я начеку! Я - твой, как там его, — Банзай*,
Червячок на душе! Вездесущ и зачем-то нужен.
Ты взрастил меня сам же на ниве своей души,
Книжный червь с бесконечною верой в Его заветы!
А теперь, мой хороший, греши или не греши —
Все едино! Я здесь — за спиной! Поплатись за это!
Где б ты ни был, я — рядом с тобою. И всякий раз
Я за каждый твой выдох расплачиваюсь сторицей.
Впрочем, это — всего лишь короткий душевный спазм.
А в итоге нам удается договориться!
У этого неба ни дна нет, ни берегов,
У этого солнца тепла для тебя — безгранично,
У этого моря в глубинах так много всего,
Оно же прибоем неслышно целует реснички
У радуги этой оттенков прекрасных не счесть,
У этих дождей ни на что не похожие ритмы,
У этих ладоней весь мир неразгаданный есть,
Они же сложились, тебя охраняя, в молитве
У музыки этой сто тысяч не сыгранных нот,
У этого ветра леса не оборванных листьев,
У крыльев ещё не один предначертан полёт,
Они же расходуют перья на тёплые письма
У этих улыбок ни слёз, ни мгновенья всерьёз,
У бабочек этих не день есть, а целая вечность,
У космоса этого просто бесчисленно звёзд,
И так мало слов, чтоб отдать тебе, милый мой, нежность.
Все слова его добрые — словно по шее водит тупым ножом,
Я никому не умею жаловаться, потому что у меня всё хорошо.
Но когда вечером пары сидят и греют друг друга в трамвае —
Я очень медленно умираю.
Мне не холодно ни черта — ото льда на пальцах часто бывает ожог,
Я никому не хотела плакаться, потому что у меня всё хорошо.
Я такая целая, потому что меня никто ни капельки не берёг.
Ты за что так со мною, Бог?
Алкоголики не живут без вина, она без тебя, земля без луны, я без стихов,
Эта осень, я знаю наверняка, прикончит во мне последние остатки мозгов.
Не пиши мне. ради всего святого, пожалуйста, никогда больше мне не пиши-
Это медовый месяц я устроился на работу без болезней растут малыши.
Солнце умещается в лампе, вода в стакане, космос в окне —
Открыла форточку, чуть не упала, зато свежо.
Как мне невыносимо в этом мире без тебя хорошо
Как невыносимо хорошо мне.
*****Личный космос*****
Он сидел на ковре звездочётом рождённой галактики,
Словно Маленький Будда пяти с половиною лет,
Выдувал пузыри, а они превращались в квадратики
И ложились на стены обрывками старых газет.
Он нахмуривал бровь и ерошил коктейль мироздания,
Удивляясь простой многомерности истин вокруг.
За стеной - голоса. Это мама и папа. Молчание.
Выстрел двери. И дым - сигаретное эхо раз лук.
Силуэт у окна, почему-то далёкий, как капелька.
- Мама, мама, смотри! Получилось! Летят пузыри!
- Красота-то какая!
- А папа?
- Послушай, мой маленький,
Я тебе расскажу нашу сказку про космос внутри:
В нашей пыльной Вселенной из кубиков вечного холода
Две планеты однажды срываются с тёртых орбит.
И одной нужно ждать ту, другую, что бродит по городу.
- Почему?
- Потому что мы таем. И льдинка болит...
В Российской Армии девчата
Сегодня служат. Посмотри!
Пред ними тянутся ребята,
Несут их в космос корабли!
Средь них немало дев красивых
И все со службою на «ты»
Нет, не принцессы эти дивы,
А королевы красоты.
Стоят в строю, глаза сверкают,
А как на них сидит мундир!
Пред ними офицеры тают,
Однако знает командир,
Что дисциплина в этой части
На должной будет высоте.
Отпор они любой напасти
Дадут, забыв о красоте!
В армейский праздник, что сегодня
Россия будет отмечать,
Нет тех, кто бы фужер не поднял
Чтобы любви им пожелать.
Как ныне празднично одеты
Все королевы красоты!
Им офицеры и кадеты
Улыбки дарят и цветы.
— Настоящие чокнутые. Многие из них стоят во главе стран, религий или армий. Настоящие сумасшедшие.
— Да, наверное, — задумчиво сказал я, наблюдая за битвой на экране вверх ногами, — или может они — единственные нормальные люди. У них вся власть и богатство. Они заставляют всех остальных делать то, что они хотят, например, умирать для них и работать на них, и продвигать их к власти, и защищать их, и платить налоги, и покупать для них игрушки, и они переживут следующую большую войну в своих туннелях и бункерах. Так что если рассмотреть нынешнее положение вещей, кто может назвать их сумасшедшими, потому что они не делают так, как Джо Лох, иначе они были бы Джонами Лохами, и наверху сидел бы кто-нибудь другой.
— Выживание наиболее приспособленных.
— Да.
— Выживание — Джеми со свистом втянул воздух и так сильно дернул джойстик, что чуть не упал со стула, но смог увести свой корабль от желтых молний, которые загнали его в угол экрана, — наиболее вредных. — Он взглянул на меня и быстро улыбнулся, потом опять сгорбился над игрой. Я выпил и кивнул:
— Можно и так. Если наиболее вредный выживает, отсюда и берется закаленное дерьмо, которое правит нами.
— «Нами» — это Джонами Лохами, — сказал Джеми.
— Ага, или всеми подряд. Всем видом. Если мы и в самом деле настолько злые и тупые, что забросаем друг друга замечательными водородными и нейтронными бомбами, тогда может и хорошо выйдет, если мы сотрем себя с лица земли до того, как мы выйдем в космос и начнем проделывать ужасные пакости с другими видами.
— Ты имеешь в виду, что мы будем космическими агрессорами?
— Ага, — засмеялся я и стал раскачиваться на стуле. — Точно. Это мы!
Мы живем, почти ничего не понимая в устройстве мира. Не задумываемся над тем, какой механизм порождает солнечный свет, который обеспечивает наше существование, не думаем о гравитации, которая удерживает нас на Земле, не давая ей сбросить нас в пространство. Нас не интересуют атомы, из которых мы состоим и от устойчивости которых мы сами существенным образом зависим. За исключением детей (которые еще слишком мало знают, чтобы не задавать такие серьезные вопросы), мало кто ломает голову над тем, почему природа такова, какова она есть, откуда появился космос и не существовал ли он всегда? Не может ли время однажды повернуть вспять, так что следствие будет предшествовать причине? Есть ли непреодолимый предел человеческого познания? Бывают даже такие дети (я их встречал), которым хочется знать, как выглядит черная дыра, какова самая маленькая частичка вещества? Почему мы помним прошлое и не помним будущее? Если раньше и правда был хаос, то как получилось, что теперь установился видимый порядок? И почему Вселенная вообще существует?
В нашем обществе принято, что родители и учителя в ответ на эти вопросы большей частью пожимают плечами или призывают на помощь смутно сохранившиеся в памяти ссылки на религиозные легенды. Некоторым не нравятся такие темы, потому что в них живо обнаруживается узость человеческого понимания.
Мы живем на этой маленькой планете, странно да? Живем на поверхности, немножко углубились вглубь: проложили метро, какие-то провода, достаем оттуда какие-то недра, живем на них. Но этому миру вообще безразлично, есть мы — нет, этому космосу точно наплевать, причем ему даже не наплевать, это мы его наделили человеческими качествами, ему никак.
Но есть другой мир, этот мир в это окно не видно. Для этого мира есть другие окна. Это мой мир, и у каждого точно есть такой мир, я не сомневаюсь. Для этого существуют другие окна.
Этот мир как раз состоит из тех лиц, про которые я рассказывал. Там лица людей, которых я люблю, кого-то сильно, кого-то не очень, кто-то меня любит не заслуженно сильно, кто-то меня любит не очень.
И в этом мире, конечно, я заметен. Этот мир заметит, есть я в этом мире, или я из этого мира ушел.
Я также понимаю, что этот мир без меня сможет, и я хочу, чтобы он прекрасно без меня смог. Мне же хочется чего, я же не хочу сказать, что этот мир без меня будет хуже, я просто очень сильно хочу, чтобы этот мир со мной был чуть-чуть лучше, больше ничего не хочу.
И этот мир состоит из тех самых людей, про которых я уже сказал, которых я люблю. Но у меня и для них нет тех самых слов; я их люблю, но они-то меня не знают. Никто меня не знает. Никто.
И иногда я себя ругаю, так ругаю: ну перестань ты суетиться, что ты суетишься? перестань! успокойся, присядь, найди эти самые слова, ну найди, хотя бы для самых близких и родных
А любимые лица есть, самые-самые любимые, и люди эти любимые есть, которые тоже меня не знают, они любят меня по своим причинам, я их люблю по своим. А слов для них не нашлось. Кто виноват? Сам же и виноват. Сам виноват, что меня никто не знает, ведь у меня нет этих самых слов. Лица любимые есть, а слов для них нет.
Мини эссе о книге, Джеймс Холлиса. "В поисках божественной обители : роль мифа в современной жизни."«Умерли все боги», — когда-то провозгласил мудрец Заратустра. Это шокирующее заявление означало крушение мифов, которые много столетий помогали людям ощущать свою связь с природой, космосом, другими людьми и самими собой.
В чем современному человеку искать опору в нашем мире, лишенном «божественной энергии» ? Как преодолеть кризис в осмыслении жизни ?
Об этом рассуждает в своей книге известный юнгианский аналитик Джеймс Холлис.
Кризис, говорит он, это не только крах привычных представлений, но и множество новых возможностей, открывающихся перед человеком.
И каждый из нас, как мифологический герой, должен совершить индивидуальное «странствие», преодолевая страхи и преграды, — чтобы создать свою мифологию и собственную систему ценностей. Ту, что станет самой надежной опорой в жизни.
Готовы ли вы принять этот вызов ?
Возможно, книга доктора Холлиса поможет обозначить вехи именно на вашем пути.
Как жаль, что тем, чем стало для меня твое существование, не стало мое существование для тебя. В который раз на старом пустыре я запускаю в проволочный космос свой медный грош, увенчанный гербом, в отчаянной попытке возвеличить момент соединения Увы, тому, кто не умеет заменить собой весь мир, обычно остается крутить щербатый телефонный диск, как стол на спиритическом сеансе, покуда призрак не ответит эхом последним воплям зуммера в ночи.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Космос» — 193 шт.
