Цитаты в теме «красота», стр. 71
Согласно его убеждениям, наводить красоту и уют следовало исключительно по вдохновению, по зову души, в тех (скажем прямо, очень редких) случаях, когда этой самой душе вдруг захочется чего-то большого и чистого. Или же в безвыходной ситуации, когда нет возможности противостоять моральному насилию в лице начальства или санитарной инспекции. А метаться с тряпкой, подобно буйнопомешанному зайцу, лишь для того, чтобы впечатлить гостей, Витька почитал за очковтирательство и недостойные понты. Тем более когда и так чисто.
Даже самый прекрасный розовый куст в январе становится похож на кучу хвороста с растопорщенными шипами. Так уж устроены розы. Единственное, что нам нужно помнить, глядя на этот куст — в этот момент нельзя принимать важные решения или судить о его достоинствах. Потому что роза, которая в зимнее время, казалось бы, так и просится в компостную кучу, летом может обернуться воплощением благоуханной красоты. Все меняется. Никто не может постоянно радовать цветением. И очень важно, чтобы мы все помогали друг другу строить такое человеческое общество, в котором нашлось бы место для всех, чтобы ни одно растение не погибло, не успев расцвести.
Вот какое дело, товарищи: смотрел в свое сердце этой ночью и не нашел места в нем старой вольной жизни моей. Радда там живет только — и все тут! Вот она, красавица Радда, улыбается, как царица! Она любит свою волю больше меня, а я её люблю больше своей воли, и решил я Радде поклониться в ноги, так она велела, чтоб все видели, как её красота покорила удалого Лойко Зобара, который до неё играл с девушками, как кречет с утками. А потом она станет моей женой и будет ласкать и целовать меня, так что уже мне песен петь вам не захочется, и воли моей я не пожалею! Так ли, Радда? — Он поднял глаза и сумно посмотрел на неё. Она молча и строго кивнула головой и рукой указала себе на ноги. А мы смотрели и ничего не понимали. Даже уйти куда-то хотелось, лишь бы не видеть, как Лойко Зобар упадет в ноги девке — пусть эта девка и Радда. Стыдно было чего-то, и жалко, и грустно.
Я хочу сказать, что, когда я замечаю в мальчишке какую-нибудь смешную черточку, недостаток, изъян в его красоте, это не мешает мне влюбиться в него. Скажу больше: именно благодаря этому я и влюбляюсь. Слишком устав любить, я выслеживал их, подсматривал за ними, пока очарование не оказывалось разрушенным. Я выжидал случай, подлавливал взгляд, который открыл бы мне какую-нибудь уродливую черточку, находил необычный угол зрения, благодаря которому стало бы заметно это уродство, штришок или некая особенность, портившая его красоту, чтобы освободиться от любовного бремени, но очень часто все происходило как раз наоборот, когда я придирчиво оглядывал мальчишку со всех сторон, он начинал сверкать миллионом других огней и завлекал меня в тенеты своего очарования, казавшегося еще сильнее, потому что отражалось в многочисленных гранях. И обнаруженного изъяна мне было недостаточно, чтобы освободиться. Напротив. Пытаясь его отыскать, я каждый раз открывал новую грань шедевра.
В женской, высокой, чистой красоте есть непременно ум. Глупая красота — не красота. Вглядись в тупую красавицу, всмотрись глубоко в каждую черту ее лица, в улыбку ее. Взгляд — красота ее мало-помалу превратится в поразительное безобразие. Воображение может на минуту увлечься, но ум и чувство не удовлетворятся такой красотой: ее место в гареме. Красота, исполненная ума, — необычайная сила, она движет миром, она исполняет историю, строит судьбы; она, явно или тайно, присутствует в каждом событии. Красота и грация — это своего рода воплощение ума. От этого дура никогда не может быть красавицей, а дурная собой, но умная женщина часто блестит красотой. Красота, про которую я говорю, не материя: она не палит только зноем страстных желаний: она прежде всего будит в человеке человека, шевелит мысль, поднимает дух, оплодотворяет творческую силу гения, если сама стоит на высоте своего достоинства, не тратит лучи свои на мелочь, не грязнит чистоту
Да, надо сказать, что природа — наш враг, с природой надо всегда бороться, потому что она постоянно низводит нас на уровень животного. Если есть на земле что-либо чистое, красивое, изящное, идеальное, то оно создано не богом, а человеком, человеческим разумом. Это мы, воспевая действительность, истолковывая ее, удивляясь ей, как поэты, идеализируя ее, как художники, объясняя ее, как ученые, которые, правда, обманываются, но все же находят в явлениях любопытный смысл, — это мы внесли в нее немного изящества, красоты, непонятного очарования, таинственности. Богом же сотворены лишь грубые, кишащие зародышами всяких болезней существа, которые после нескольких лет животного расцвета стареют в немощах, обнаруживая все безобразие, все бессилие человеческой дряхлости. Он, кажется, создал их только для того, чтобы они гнусно производили себе подобных и затем умирали, как умирают летним вечером однодневные насекомые.
— Вы оправитесь. Все живут, как должны жить.
— Все живут . Это да. Живут. С искалеченным духом и сломанными идеалами Проходят годы, и забывается, что их изувечило и сломало. Принимают это как дар, когда становятся старше, будто увечье и перелом — королевская милость. А тот самый дух надежды и идеалы юной души считают глупыми, мелкими и подлежащими увечьям и слому, потому, что все живут как должны жить Скажите мне, в чем смысл этой жизни, если правда не стоит того, чтобы за нее сражаться? Если правосудие — пустая оболочка? Если красоту и грацию сжигают дотла, а зло радуется пламени?
От прошлого у него сохранилось воспоминание о беззаботных,
добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы
очень короткое; и о таких, — как, например, его жена, — которые любили без
искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким
выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более
значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг
про мелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у
жизни больше, чем она может дать, и это были не первой молодости, капризные,
не рассуждающие, властные, не умные женщины, и когда Гуров охладевал к ним,
то красота их возбуждала в нем ненависть, и кружева на их белье казались
тогда похожими на чешую.
Разве истинный поэт или художник не ясновидящий? Разве он не единственный ясновидящий на нашей Земле? Конечно же, нельзя считать ясновидцем ни ученого, ни тем более психиатра. Какая же часть человеческого организма у ясновидящего нужней и ранимей всего? Конечно глаза. И как бы ни было противоречиво заключение судебного эксперта — пусть он объявит причиной смерти Туберкулез, или Одиночество, или Самоубийство, неужто Вам не понятно, от чего умирает истинный поэт-ясновидец? И я заявляю, прав я или не прав, что настоящего поэта-провидца, божественного безумца, который может творить и творит красоту, ослепляют насмерть его собственные сомнения, слепящие образы и краски его собственной священной человеческой совести.
Как много пустоты: не протолкнуться!
Не могу лгать, когда меня так беззастенчиво слушают!
Если Вы не знаете, как правильно есть лостеров, — ешьте ртом.
Голливудская улыбка: много зубов и мало сердца.
Хороший собеседник не даст Вам закрыть рта.
В принципе, у каждого из нас есть всё: свой идеал красоты и своё зеркало.
Светлое будущее? Что ж, и серое на чёрном смотрится светлым!
Умная мысль отличается от глупой — головой, в которую она приходит.
Если человек не отвечает на ваши письма, значит, он занят какой-то другой, более важной ерундой.
Искренность — залог счастья. Размер залога определяет суд.
Вселенская глупость? Не слишком ли мы сужаем границы?!!
Опрос общественного мнения показал: врут — все!
Для иного фига — самый широкий жест.
Если у человека есть совесть, ему, по крайней мере, есть чем торговать.
Мечты не сбываются. Жаль некоторые слишком поздно.
Если вам хочется сделать глупость, торопитесь: опередят!
Здравствуй дочка, мой котёнок.
Стала взрослая совсем
Знаешь, ты ещё с пелёнок
Приносила радость всем.
Я у вас сейчас проездом,
Вот, решила навестить,
И с тобой перед отъездом
По душам поговорить.
Знаешь, там такие крыши,
В храмах красота внутри,
Ты опять меня не слышишь
Вот, котёнок, посмотри.
А сейчас в Милане сухо,
Здесь по-старому дожди
Что ж я правда, как старуха
О погоде Подожди.
Как там папа, как Серёжка?
Знаешь, если захотят
Ты права, прости, ведь кошки,
Не уходят от котят.
Я встретил женщину. Средь уличного гула
В глубоком трауре, прекрасна и бледна,
Придерживая трен, как статуя стройна —
Само изящество, — она в толпе мелькнула.
Я вздрогнул и застыл, увидев скорбный рот,
Таящий бурю взор и гордую небрежность,
Предчувствуя в ней всё: и женственность, и нежность,
И наслаждение, которое убьёт.
Внезапный взблеск — и ночь Виденье Красоты,
Твои глаза на миг мне призрак жизни дали.
Увижу ль где-нибудь я вновь твои черты?
Здесь или только там, в потусторонней дали?
Не знала ты, кто я, не ведаю, кто ты,
Но я б тебя любил — мы оба это знали.
Моя душа — глухой всебожный храм,Там дышат тени, смутно нарастая.Отраднее всего моим мечтамПрекрасные чудовища Китая.Дракон — владыка солнца и весны,Единорог — эмблема совершенства,И феникс — образ царственной жены,Слиянье власти, блеска и блаженства.Люблю однообразную мечтуВ созданиях художников Китая,Застывшую, как иней, красоту,Как иней снов, что искрится, не тая.Симметрия — их основной закон.Они рисуют даль — как восхожденье,И сладко мне, что страшный их дракон —Не адский дух, а символ наслажденья.А дивная утонченность тонов,Дробящихся в различии согласном,Проникновенье в таинство основ,Лазурь в лазури, красное на красном!А равнодушье к образу людей,Пристрастье к разновидностям звериным,Сплетенье в строгий узел всех страстей,Огонь ума, скользящий по картинам!Но более, чем это всё, у нихЛюблю пробел лирического зноя.Люблю постичь сквозь легкий нежный стихБезбрежное отчаянье покоя.
У окна стою я как у холста,
Ах, какая за окном красота.
Будто кто-то перепутал цвета,
И Неглинку и Манеж.
Над Москвой встает зеленый восход.
По мосту идет оранжевый кот.
И лоточник у метро продает
Апельсины цвета беж.
Над Москвой встает зеленый восход.
По мосту идет оранжевый кот.
И лоточник у метро продает
Апельсины цвета беж.
А в тролейбусе мерцает окно,
Пассажиры - как цветное кино.
Мне, друзья мои,
Ужасно смешно наблюдать в окошко мир.
Этот н***р из далекой страны
Так стесняется своей белизны.
И рубают рядом с ним пацаны
Фиолетовый пломбир.
И качает головой постовой
- Он сегодня огорошен Москвой.
Ни черта он не поймет,
Сне свой - будто рыба на мели.
Я по улицам бегу, хохочу,
Мне любые чудеса по плечу.
Фонари свисают - ешь, не хочу -
Как бананы в Сомали.
Не сказано – не спрошено,
Не понято – додумано
А семя уже брошено,
Надеждою окутано,
Желаньем припорошено,
Оправдано мечтою.
Оправдано мечтой,
Святою простотой
Взлелеяно заботой,
Омыто красотой.
Душевной чистотой
В восторг возведено.
И вот оно – смятение,
Разлука, испытание.
Стихи как наваждение.
Сомнения - в молчание.
И в чем найти спасение
Что прорастет – посеяно.
Посеяно нечаянно,
Слезами не оплакано,
У Бога не отмолено,
Реалиями сковано,
Мечтами позабыто,
Надеждой не умыто.
Надеждой не умытое,
Небрежно семя брошено.
Что прорастет - забыто
И с сорняками скошено
Я хочу подарить Вам мечту!
Ведь она для души нашей крылья,-
Нас спасает от зла и бессилия,
Помогая набрать высоту!
Вам дарю я сегодня мечту!
Я хочу подарить Вам звезду!
Выбирайте на небе любую!
Уже выбрали? Ту, голубую?
Пусть хранит Вас, отводит беду!
Вам дарю я на счастье звезду!
Я хочу подарить Вам цветы!
Знаю, любите Вы полевые,
Ах, не рвите, они ведь живые,
Не губите земной красоты!
Вам дарю все на свете цветы!
Я хочу подарить Вам весну!
Вот она уже рядом, взгляните,
Ее облик затмит Нефертити,
Подойдите же ближе к окну!
Вам дарю я сегодня весну!
А еще я дарю Вам Любовь!
Пусть она нам сердца отогреет,
Пусть поможет нам всем стать добрее,
Пусть нас всех окружает Любовь!
Вам дарю я сегодня Любовь.
Ровно в полночь ей, как-то, сильней молчится (достает его снимок и варит мокко)
и, зачем-то, так нужно побыть волчицей, но, совсем, ни чуточки - одинокой.
Она смотрит на свет за его глазами, и тогда становится вдруг понятным,
почему так хочется стать цунами красоты невиданной, необъятной...
Сокрушительной, цельной, опасной силы, под которой прожженная твердь мягчает,
для которого он, большеглазый, милый, не важнее, пожалуй, соринки чайной,
не острее ромбика на печенье, не больнее спичечного укола,
чтобы он не имел для неё значения - накатиться на руки его и город,
налететь и обрушиться без прогнозов, подминая под волны и сны, и ветер,
а потом отступить по равнине голой и его отсутствия не заметить...
Я всегда искал путь к жизни,
Где будет радость, тишина, покой.
Крутил в сознании глухие механизмы,
И прикрутился неожиданно домой.
И вот приехал, здесь около недели,
Давно не то, чего я долго ждал.
Скрипят уныло старые качели,
И двор уже не тот, каким его я знал.
И что же? Видимо опять в дорогу!
Опять вокзальный шум и суета,
Я в городе своем чужой, ей богу.
Иная сердце греет красота.
Быть может, я противник постоянства?
А может не нашел тот самый путь.
Пусть мой поступок сродни хулиганства,
Но некуда мне больше повернуть.
Ложиться тяжкий груз на плечи,
И хочется купить билет туда,
Где раны все мои залечит,
Не сон, не время, а новая, другая красота.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Красота» — 1 596 шт.
