Цитаты в теме «миг», стр. 16
Мне нравится, что я не влюблена.
Мне нравится, что между мной и Вами
Воздвигнута высокая стена,
И мы любви не сделались рабами.
Я радуюсь, что не сошла с ума
В безумной гонке за предметом страсти.
Что от своей любви я не пьяна,
И что туман мои глаза не застит.
Я счастлива, что не испить мне боль
Раз лук, и потому немых страданий
Моих не замечал никто другой.
Свободна я от разочарований.
Мне нравится ещё, что не боюсь
Увидеть в Вашем взгляде отражение
Огня и страсть давно забытых чувств,
И наших душ усталых притяжение.
Мне кажется, что этим я сильна,
Что не поддамся уговорам сладким
Но всё же в миг разрушена стена,
И снова я влюбилась без оглядки.
Воспоминание слишком давит плечи,
Я о земном заплачу и в раю,
Я старых слов при нашей новой встрече
Не утаю. Где сонмы ангелов летают стройно,
Где арфы, лилии и детский хор,
Где всё покой, я буду беспокойно
Ловить твой взор.
Виденья райские с усмешкой провожая,
Одна в кругу невинно-строгих дев,
Я буду петь, земная и чужая,
Земной напев!
Воспоминание слишком давит плечи,
Настанет миг,- я слез не утаю...
Ни здесь, ни там,-
Нигде не надо встречи,
И не для встреч проснемся мы в раю!
— Жизнь Доктора — открытая рана, а в открытую рану можно проникнуть.
— Нет. Это уничтожит тебя.
— Вовсе нет, это меня убьет, а уничтожит тебя! Я могу переписать каждый миг твоей жизни, я могу превратить каждую твою победу в поражение, отравить каждую дружбу, принести боль, в каждый твой вздох.
— Это испепелит тебя, когда ты войдешь туда, пути назад не будет, тебя разбросает по моей линии времени как конфети.
— Это не важно Доктор, ты нарушал все мои планы, а теперь ты подаришь мне покой. Когда я отомщу каждой секунде твоей жизни. Прощай Прощай Доктор!
Я ревную тебя, потому, что боюсь потерять,
Потому, что искала я душу родную так долго,
Каждый миг моей жизни тобою наполнен, объят,
Когда вдруг пропадаешь, по сердцу мне острым осколком
Равнодушие — самое страшное, что может быть,
И любовь мою душит оно, что сгибаюсь от боли,
Так же сильно, как я, ни одна не сумеет любить,
Ты заботой моей безграничной, наверно, доволен
Я ревную тебя, когда бьешь ты меня тишиной,
Потому, что мне женские мысли изранили душу,
Вот услышала голос твой в трубке, любимый, родной,
Улыбаюсь, чудачка, полдня все печали разрушил.
Обнимайте друг друга почаще и дарите друг другу тепло, пусть глаза на вас люди таращат — обнимайтесь всем бедам на зло в лютый зной и в холодную стужу, каждый день, каждый час, каждый миг, обнимайте друзей и подружек, обнимайте любимых своих как ночами Лауру Петрарка, сладкой дымкою вычурных фраз, ты не знаешь, что ждет тебя завтра, обнимай как в последний раз обнимайте друг друга почаще, зажигайте друг в друге огни, если кто-то чего-то вдруг плачет, подойди к нему и обними обнимай своих маму и папу, всех, всех, всех попытайся обнять, чтобы мир начал меньше плакать, и в улыбке стал больше сиять а потом разрываясь на части, кто-то, в страсти порывах кипя, до краев переполненный счастьем, подойдет и обнимет тебя.
Витают по улице Гуччи и Кензо,
И люди по улицам бродят обильно.
Но нас с тобой глючит — реально, бомбезно,
Ведь я тебя сильно, и ты меня — сильно
Прости же нас, Боже, прости нас, Всесильный,
И дай нам свободы и силы жить дальше,
Подай с неба знак на убитый мобильный,
Подай нам любови, избави от фальши
За руки друг дружку, и вдаль по дорожке,
И я улыбнусь тебе в тридцать два зуба,
И вдруг назову тебя ласково: «крошкой»,
А ты назовешь меня ласково: «бубой»
Нас вечер согреет холодной луною,
Но прежде закат окропит алой дымкой,
Пусть люди уйдут, и мы души откроем,
И ночь нас укроет плащом невидимкой
И руки полезут под тонкую майку,
Язык с языком в греко-римской сплетется,
И сердце, гонящее импульсов стайки,
Одно на двоих поделить нам придется
И Бог нам на миг приоткроет порталы,
Где стразами небо покрытое стильно,
И мы растворимся в далеких анналах,
И я прошепчу как же я тебя сильно.
Каждый день Бог посылает нам — вместе с солнцем — возможность изменить все то, что делает нас несчастными. И каждый день мы пытаемся притвориться, будто не замечаем этой возможности, будто ее не существует вовсе, будто сегодня — во всем подобно вчера и неотличимо от завтра. Но тот, кто всмотрится в свой день внимательно, найдет этот волшебный миг. Он может таиться в том часе, когда мы отпираем дверь, ведущую в завтра, или в безмолвном мгновении, настающем после ужина, или в тех тысячах мелочей, которые кажутся нам неотличимыми друг от друга. Существует этот миг — миг, когда сила звезд проникает в нас и позволяет нам творить чудеса.
Когда-нибудь они решат его расстрелять. Неизвестно, когда это случится, но за несколько секунд, наверное, угадать можно. Стреляют сзади, когда идешь по коридору. Десяти секунд хватит. За это время внутренний мир может перевернуться. И тогда, внезапно, не сказав ни слова, не сбившись с шага, не изменившись в лице, внезапно он сбросит маскировку — и грянут батареи его ненависти! Ненависть наполнит его словно исполинское ревущее пламя. И почти в тот же миг — выстрел! — слишком поздно или слишком рано. Они разнесут ему мозг раньше, чем выправят. Еретическая мысль, ненаказанная, нераскаянная, станет недосягаемой для них навеки. Они прострелят дыру в своем идеале. Умереть, ненавидя их, — это и есть свобода.
Давным-давно в лесу жил Заяц, среди Лягушек и Ежей.
Он был такой же, как и нынче, лишь не имел больших ушей.
Откуда уши появились, вы, верно, спросите меня?
Сейчас я вам открою тайну, а вы послушайте, друзья.
Решил косой отметить с помпой десятилетний юбилей.
Купил вина, накрыл поляну, и пригласил своих друзей.
Зверюшки выпили, поели, и хором стали песни петь,
Но вдруг в разгар весёлой пьянки пришёл незваный гость — Медведь.
Где есть жратва, и пахнет пивом, туда его не надо звать,
Любил Медведь на дармовщинку винишка выпить и пожрать.
Веселье сразу прекратилось, и Заяц тоже сразу сник.
Он знал, что если Мишка выпьет, буяном станет в тот же миг.
Медведь тем временем напился и начал к Зайцу приставать,
Кричал Медведь, что есть обычай, на дне рожденья уши драть.
И продолжается обычай с тех давних пор до наших дней,
И уши Зайца с каждым годом, увы, становятся длинней.
Душа на бабочку похожа.
Ей тело — кокон до поры.
Настанет миг и станет вхожа
В иные, вечные, миры.
А до того она взрослеет,
Приобретает свой окрас.
И столько разных свойств имеет,
Что удивляешься подчас.
Она и любит, и ревнует,
Добром и светом озарит,
Завидует, хлопочет всуе,
Злословит и благотворит.
Все эти душе ощущения
На крыльях выткали ковры.
Кружочки, ромбики, каменья,
Оттенков радужных миры.
Однажды ангел прилетит
И призовет покинуть тело,
Душа, как бабочка взлетит,
Доверившись ему несмело.
И полетит за ним в тот край,
Который жизнью заслужила.
Пусть это будет Божий рай —
Там ангелов небесных сила.
Хочу, чтоб бабочка моя
Цветами солнышка искрилась.
И чтоб ромашки белизна
Как конфетти её покрыла.
< > И она рассказала мне о юноше, влюбленном в звезду. Он стоял у моря, простирал руки и взывал к звезде, он мечтал о ней и обращал к ней свои мысли. Но он знал или полагал, что знает: человек не может обнять звезду. Он считал, что это его судьба — любить светило без надежды на исполнение желания, и на этой мысли построил всю свою жизнь как поэму о покорности судьбе и немом, непрестанном страдании, которое сделает его лучше и чище. Но все его помыслы были направлены на звезду. Однажды он снова стоял ночью у моря, на высоком утесе, и смотрел на звезду, и сгорал от любви к ней. И в миг величайшей тоски он сделал прыжок и ринулся в пустоту, навстречу звезде. Но в самый миг прыжка он подумал c быстротой молнии: это же невозможно! И тут он упал на берег и разбился. Он не умел любить. Если бы в тот миг, когда он прыгнул, у него нашлась душевная сила твердо и непреклонно поверить в исполнение желания, он бы взлетел и соединился со звездой.
Верь я в бессмертие, альтруизм был бы для меня выгодным занятием. Я мог бы черт знает как возвысить свою душу. Но, не видя впереди ничего вечного, кроме смерти, и имея в своем распоряжении срок, пока во мне шевелятся и бродят дрожжи, именуемые жизнью, я поступал бы безнравственно, принося какую бы то ни было жертву. Всякая жертва, которая лишила бы меня хоть мига брожения, была бы не только глупа, но и безнравственна по отношению к самому себе. Я не должен терять ничего, обязан как можно лучше использовать свою закваску. Буду ли я приносить жертвы или стану заботиться только о себе в тот отмеренный мне срок, пока я составляю частицу дрожжей и ползаю по земле, — от этого ожидающая меня вечная неподвижность не будет для меня ни легче, ни тяжелее.
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Миг» — 877 шт.
