Цитаты в теме «объятие», стр. 19
Он повесил свою огромную сумку на плечо и повернулся к ней спиной.
Кинулся на поиски контролера.
Она видела, как он убрал билет в бумажник и помахал ей рукой
И «Евростар» побежал от нее прочь.
И она заплакала, глупая гусыня.
А он маячил вдали крошечной серой точкой
У нее зазвонил мобильник.
— Это я.
— Знаю, номер высветился
— Уверен, ты там сейчас изображаешь романтическую героиню, разнюнилась, захлебываешься слезами и соплями Уверен, стоишь одна в конце платформы, как в кино, и оплакиваешь любовь, исчезнувшую с облачком белого дыма
Она улыбнулась сквозь слезы.
— Вовсе Вовсе нет, — наконец выговорила она, — я Я как раз выхожу с вокзала
— Врушка, — произнес голос у нее за спиной.
Она упала в его объятия и прижалась к нему крепко-крепко-крепко-крепко. До хруста в костях.
Она плакала.
Знаешь, что мне чаще всего вспоминается в нём?
Ласка, забота, объятия и почему-то плечи,
Как он всегда оберегал мой сон,
А не боль от того, как судьбу покалечил.
Знаешь, что я чаще всего вспоминаю в тебе?
Руки, твой запах и почему-то волосы,
И ощущения, что зарождались в душе,
Когда ты, сзади прижавшись, завораживал голосом.
Я очень долго, сквозь боль, вырывала его из себя,
Это не скоро, но всё ж у меня получилось,
Ну, а сейчас Я быстрее забуду тебя,
Любовь убивать я, пожалуй, уже научилась.
Дважды сломавшись, вновь не захочешь любви,
Просто застынешь в пустотах прохлады, как в вечности,
Сложно стереть из души воспоминания свои,
Но я растворю их до капли в пустой бесконечности.
Что-то вроде больной привычки,
Что-то вроде, чуть больше дружбы.
Я с тобою сгораю спичкой,
Понимая, что очень нужен.
Я не смею признаться в целом,
Что твой взгляд изнутри съедает.
Но коснувшись горячим телом,
Я горю, нет меня ломает.
Я чуть больше просить не смею,
Жизнь сама все разложит карты.
Если ты мой бронхит, то болею,
Проходя твои новые старты.
Набухают при встрече вены,
В животе ураган от счастья,
Ты конечно давно не первый,
Кто мои испытал объятья.
Но ты вроде страшней привычки,
Наше «МЫ» — не металл бумажно
Ты мой самый родной кавычки,
Ты же рядом, а это важно.
Этот ад, этот сад, этот зоо —
Там, где лебеди и зоосад,
На прицеле всеобщего взора
Два гепарда, обнявшись, лежат.
Шерстью в шерсть, плотью в плоть проникая,
Сердцем втиснувшись в сердце — века
Два гепарда лежат. О, какая,
Два гепарда, какая тоска!
Смотрит глаз в золотой, безвоздушный,
Равный глаз безысходной любви.
На потеху толпе простодушной
Обнялись и лежат, как легли.
Прихожу ли я к ним, ухожу ли
Не слабее с той давней поры
Их объятье густое, как джунгли,
И сплошное, как камень горы.
Обнялись — остальное неправда,
Ни утрат, ни оград, ни преград.
Только так, только так, два гепарда,
Я-то знаю, гепард и гепард.
И опять о вечном Что наша жизнь?
Миг вспышки осознания?
Рожденье, смерть и пробуждение вновь?
От дьявола оковы — вера в знания,
От Бога во спасение — любовь?
Нам кто-то в программировал реальность,
Расставил всюду правила игры,
Для мудрых мир — сознания зеркальность,
Для глупых мир — взгляд из своей норы?
Возможно мы в объятьях голограммы,
Наш путь заложен в линиях судьбы,
Запущенные в колее программы,
Законам социальности рабы?
Развитие души лежит в желаньях?
Но власть дана, от века, над грехом.
Свободен ли достигший понимания:
Овцой нести свой крест, иль пастухом?
Я вышла из дома, одев своё лучшее платье,
Оставив горящую лампу и в старом блокноте стихи.
А мне захотелось броситься в чьи-то объятья,
А мне захотелось с кем-то безумной любви!
Я шла по дороге, куда мои очи глядели.
(А мне всё казалось, смотрели они в пустоту).
И думала я — не закончится эта неделя,
И думала я — не дойду никуда, не смогу.
Я стала бежать (видно, сердце куда-то спешило!)
Сквозь толпы людей и отчаянно так, напролом.
И в городе шумном свои оставляла я силы,
А с ними оставила милый, родимый я дом.
И мимо мелькали ожившие, яркие лица,
И верила я отчего-то: им нравится жить.
Ах, как захотелось мне снова в кого-то влюбиться!
Ах, как захотелось мне вечно кого-то любить!
А в юности куда нас не несло!
В какие мы ни забредали воды!
Но время громких свадеб истекло,
Сменившись гордым временем разводов.
.
С годами развелись мы насовсем
С тем, что казалось тенью золотою,
А оказалось, в сущности, ничем -
Участием во всем и суетою.
.
Но нас сопровождают, как пажи,
Река, и лес, и лист, под ноги павший,
Прощающие нам всю нашу жизнь
С терпеньем близких родственников наших.
.
И странно - но нисходит благодать
От грустного времен передвиженья,
Когда уж легче песню написать,
Чем описать процесс стихосложенья.
.
Мы делали работу как могли,
Чего бы там про нас ни говорили,
Мы даже отрывались от земли
И в этом совершенство находили.
.
Струна, и кисть, и вечное перо -
Нам вечные на этом свете братья!
Из всех ремесел воспоем добро,
Из всех объятий - детские объятья.
До бездны - три шага. Сделай ... Тот мир невозможно - чужд. Там на асфальте шершавым мелом обводятся тени душ. Там гасится утро тьмою, как свечи от сквозняка, и запахом свежей крови притягивает тоска. Безликая Коломбина, напялив лицо Пьеро, пытается Арлекина в своё заманить нутро. А он, одержим собою, и падок на влажный флирт , хоть знает, что пустотою закончится этот пир...
И снова потянет к свету, и в сети другой мечты. Пусть путают ложным следом объятия темноты, но вспомнит шальное тело,что может оно летать...
От бездны три шага сделай и перестанешь лгать.
Глаза его — реки. Клятвы — та же вода.
Поманит взглядом — гори с ним до тла да стынь.
Если верить, что был Синяя Борода
Когда-то, то он — его старший сын
Или брат. Или друг. Или в веру одну крещен.
И умеет делать таинственный приворот.
Только я, одна из убитых им жен,
Вдруг встаю и иду, если он к себе позовет.
А в покоях его среди камня и серебра
Забываю гордость/ оставшийся жалкий гран*/,
Верю сказкам про то, что я — из его ребра
И, себя-то теряя, клянусь, что его не отдам.
Клятвы жалки. Убоги. А в реках круговорот.
Губы жадно хватают горячую его тьму.
И пускай, уже завтра, он снова меня убьет,
Я сегодня в объятьях его живу.
Я буду болью Сладкой болью под ребром,
Под всеми ребрами, под кожей Тонкой кожей
Сегодня ангелы, мой мальчик, серебром
Стреляют в тех, кто вдруг решил, что может
Жить без любви. А меткие, стервцы
Почувствуй Душу, сердце, вены, слезы
Любовь Мудрец придумал, а глупцы
Ее клянут в своих стихах и прозе
Ты все поймешь. Научишься сейчас
Я боль твоя — зубная, головная
Топи меня в вине, в десятках глаз,
Объятий, ничего не принимая
Я не иссякну. Нет. Я лишь сильней
Вопьюсь в твое больное межреберье
Ты исцелиться с помощью «теней»
Не пробуй. Чушь полнейшая. Поверь мне.
Ищи меня. Единственную. Ту
По запахам, глазам, движеньям, платьям
Найдешь, и я всю боль твою сотру,
оставив счастья миг в твоих объятьях.
Здравствуй приехала, хоть и полночь.
Вижу, соскучилась. Да, я — сволочь,
Что не звонил, не писал. Ты горечь
В голосе убери!
Водка и виски, хоть пей, хоть кушай,
Или под душ и за дело лучше,
Только не лезь мне, ей богу, в душу,
Не вороши внутри!
Что, возомнила себя невестой?
Девочка, утром — двойной эспрессо
И на метро. Извини, что тесно,
Здесь тебе не Париж.
Хочешь Парижа, любви и тайны?
Все их хотят, Оли, Светы, Тани
Можно соврать «мы туда слетаем»
Ну, не реви, малыш
Всё же прекрасно, объятья, стоны,
Просто расслабься, грустить не стоит,
Можно вдогонку еще по 100 нам,
Хочешь, погладь кота
Он разрешит тебе безучастно,
С ним поделиться коротким счастьем,
Хоть и привык, что в гостях здесь чаще
Скука и пустота.
Уже прощаться, видимо, пора,
Труба зовёт, и скатертью дорога
И двое — обнялись среди двора,
Едва сойдя с родимого порога.
Сцепили руки вкруг горячих тел,
В груди — огонь, зато — мороз по коже.
А двор, что по - октябрьски поредел,
Не укрывает их от глаз прохожих.
Шуршит вокруг опавшая листва,
Дробят асфальт калёные набойки
Но что им чьи-то взгляды, и молва,
И запах застоявшейся помойки,
И маятники тоненьких ветвей
Берёзы, отмеряющих минуты
И вихрь — беду верёвочкой завей —
Заплёл на их ногах тугие путы.
Не проникают запах, цвет и звук
В мирок нерасторжимого объятья.
Не расцепить замок застывших рук
Роденовской скульптуры с юной статью
И видит ясно автор этих строк,
От ветра укрываясь за стеною:
Неумолимый времени поток
Влюблённых обтекает стороною.
Мне ни к чему подарки и цветы.
И без тебя не радует весна.
Мне важно знать, что есть на свете ты,
И чувствовать, что я тебе нужна.
Сжимать в своей руке твою ладонь
Щекой прижаться к твоему плечу
И не скрывать любви своей огонь,
И не бояться проявления чувств
В твоих объятьях таять, словно воск,
И для тебя желанной самой стать
Твоею быть до кончиков волос
И наяву, а не во сне летать
Я за тобой пойду на край земли,
Лишь о тебе все мысли и мечты
Мне дорог мир, в котором мы нашлись
Мне важно знать, что есть на свете ты.
Мама-туча сына провожала,
Прижимала к грозовой груди:
Я тебя растила и ласкала,
Дождик мой, пора тебе идти.
То, сынок, Природы завещание,
Её Слова нам не изменить —
Силы передав свои и знания,
Мать должна ребенка отпустить.
Туче подарив свой взгляд прощальный,
Из объятий её рыхлых крыл
Дождь к земле, унылый и печальный,
Брошенным щенком засеменил.
Дав дождю за горизонтом скрыться,
Яростно, как может только мать,
Туча начала о нем молиться,
Громово и зычно причитать
Мощь её раскатистых рыданий
Слушая и полнясь слёз водой,
Дождик уходил дорогой дальней,
Превращаясь в ливень молодой.
Как я хочу побыть с тобой наедине:
Хотя бы день иль ночь а лучше сутки
По берегу бродить, по ласковой волне
Счастливой быть и улыбаться шутке
Сварить уху из рыбы, пойманой тобой,
Пить, обжигаясь, чай из за копченой кружки
И полная луна , блеск звезд над головой
И в мире больше уж никто не нужен
И поцелуи долгие сухих
И страстных губ, обветренных и нежность
И замирание сердца, крепость рук твоих,
Объятий жар покой и безмятежность
И от любви устав, уснуть с тобой,
Зарыв лицо в любимое плечо
И окунуться в счастье с головой
И знать--с тобой нам беды нипочем!
По касательной черным-черна, как уголь изнутри, ты собственной бедой себя измучила.
Ты жалуешься мне. Ты говоришь: «вот дал же бог в мужья такое чучело!»
Тебе его объятия — инцест — всё видится отец в его характере.
Ты в этом вся, от грима на лице, до стойкой неготовности стать матерью. болеть, мечтать укрыться за спиной, а получив, плевать в неё насмешливо, при этом называть себя женой. Да сколько же чертей в тебе намешано?
Он лишь кусает губы до крови, в глазах увидев жалость откровенную, но терпит. он зовёт тебя ma vie. он точно знает — ты его вселенная. Ты c ним в любовь вступаешь, словно в бой, пытаясь доказать, что стоишь многого. А он готов принять тебя любой. Лишь повторяет тихо: «богу — богово» и варит кофе, стоя у плиты, и греет для тебя дыханьем тапочки. Наотмашь любит он тебя, а ты его предпочитаешь — по остаточной. Ты жалуешься мне, а возле глаз морщинок сеть ложится тёплой патиной. Ну, что ты всё о нём? давай о нас. Я бережно умею. По касательной.
-
Главная
-
Цитаты и пословицы
- Цитаты в теме «Объятие» — 438 шт.
