Цитаты

Цитаты в теме «партия», стр. 8

Куклой быть можно. Вопрос лишь в том, в каких спектаклях вы играете

Сильный может плевать на всех, но что мешает всем плюнуть на сильного

Сила бывает разной. У одних есть кулаки, у других — ружья, а третьи ставят капканы.

Рационализм — это не изобретение велосипеда, это всего лишь здравый смысл и метод принятия правильных решений.

Глупость — это раковая опухоль, она все время растет, и никто не знает, как ее лечить.

Ломать, конечно, можно, вопрос лишь в том, кто будет потом строить, на какие деньги и где жить, пока все поломано

В обществе всегда должна существовать хотя бы одна нормальная партия, партия для нормальных людей.

Вор может жить хорошо, может жить долго. Не может он только одного — спокойно спать.

Любовь рациональна и только любовь делает нас по-настоящему счастливыми и богатыми

Во всем есть свои плюсы, но смотреть лучше на минусы.

Красота начинается с души, а душа с мыслей.
Пусть никто не плачет, не рыдает,
Слабостям в любви пощады нет –
Чувств моих сегодня заседает
Революционный комитет.

Заседатель-память, обвиняй:
Можно ли в дешевое влюбляться?
Здесь не равнодушный нагоняй,
Здесь – расстрел без всяких апелляций.

Заседатель-детство! Скажешь всем,
Кто обидел сказку? Кто предатель?
Всхлипывает громко не совсем
Совершеннолетний заседатель.

Заседатель-старость! Объяви –
До секрета счастья мы дознались?
Панораму разверни любви,
А не поликлиники анализ...

Я еще в годах двадцатых знал,
Бегая по юности просторам,
Что наступит этот трибунал
С точным, беспощадным приговором.

Скоро ль будет счастлива земля?
Не в торжественном, священном гимне,
А со мной все горести деля,
Партия моя, скажи мне!

Как ты вычерпаешь, комсомол,
Бездну человеческого горя?
Суд на совещание ушел...
Мы сидим и мерзнем в коридоре.
Это очень обидно - уйти, не прощаясь, но
При таком раскладе - нагрузка на сердце - легче.
Эта истина жизни известна уже давно:
Зачастую чем выше ноты, звучание этюда - резче.

Так и мы разрываемся - тысячей чувств-октав
Там, где тонко, - пугаемся, строим стену.
И смиряемся с тем, что любимыми нам не стать
И что хуже того, начинаем в то свято верить.

Во что веришь, то будет - но как же обидно знать
Что твои только страхи нас подтолкнули к краю
К окончанию партии, где с пропасти той упав
Мы циничней и жестче, черствее и скрытней стали.

Если б взять и открыться, себя распахнуть повдоль
И сказать все как есть, прислушавшись к зову сердца
Было б можно прогнать, и, возможно, извлечь ту боль
Что мешает в объятиях друг друга нам вечерами греться.

Но все снова по кругу, и круг тот порочен - ведь
Кто закован в свой страх, подвластен его бездействию.
Чтобы греться в руках, и руки любимым греть -
Поступай, не боясь, по зову и воле сердца.
— Ну – неуверенно начинаю я, — ну, нам надо покончить с апартеидом, это раз. Остановить гонку ядерных вооружений, побороть мировой терроризм и голод. Обеспечить надежную армию, предотвратить распространение коммунизма в Центральной Америке, установить мир на Ближнем Востоке, сделать так, чтобы вооруженные силы США не использовались за рубежом. Мы должны сделать Америку сильной и уважаемой мировой державой. Это не преуменьшает значение наших внутренних проблем, которые так же важны, а, может быть, и важнее. Необходимо улучшать медицинское обслуживание пожилых людей и делать его более доступным, контролировать распространение СПИДа и искать средства для борьбы с ним, оберегать окружающую среду от загрязнения и токсичных отходов; улучшать качество начального и среднего образования; ужесточить законы по борьбе с преступностью и распространением наркотиков. Мы также должны обеспечить среднему классу доступное высшее образование, а пожилым – социальную защиту, а ещё нужно бережно относиться к природным ресурсам и охранять заповедники. И уменьшить влияние крайних политических партий.
Однажды вы начинаете всё меньше говорить о вещах, которыми больше всего дорожили, а уж если говорите, то через силу. Вы по горло сыты собственными разговорами. Всячески стараетесь их сократить. Потом совсем прекращаете. Вы же говорите уже тридцать лет. Вы даже не стараетесь больше быть правым. У вас пропадает желание сохранить даже капельку радостей, которую вы сумели себе выкроить. Всё становится противно. Теперь на пути, ведущем в никуда, вам достаточно всего лишь малость пожрать, согреться и как можно крепче уснуть. Чтобы возродить в себе интерес к жизни, следует изобрести новые гримасы, которые вы будете корчить перед другими. Но у вас уже нет сил менять репертуар. Вы бормочете что-то невнятное, придумываете разные извинения и уловки, чтобы по-прежнему остаться среди своих, но рядом с вами, не отходя ни на шаг, уже стоит смердящая смерть, простая, как партия в белот. Вам останутся дороги только мелкие горести, например что вы не нашли время посетить, пока он ещё был жив, старого дядю в Буа-Коломб, допевшего свою песенку февральским вечером. Это и все, что уцелело от жизни. Это маленькое раскаяние жестоко мучит вас, все же остальное вы с усилиями и мукой более или менее выблевали по дороге.