Цитаты в теме «пауза», стр. 2 ▷ Socratify.Net

Обжечься льдом утраченной любви
Наивно верить в то, что это можно.
Исчезнувшие чувства отмолить,
Себя наполнив горько-сладкой ложью.

Без пауз до рассвета убеждать,
Что та любовь лишь временно заснула.
От страха одиночества — солгать,
Подставив душу заново под дуло.

Ушла любовь? Цепляться за мираж —
Из области, достойной садо-мазо.
Тот мир, что был на сто процентов наш,
Все дальше нас разносит раз от раза.

Зачем хранить нетленным светлый прах?
Кремация любви прошла успешно.
А то, что происходит — просто страх,
Что были все решения поспешны.

Человек начинал говорить
Человек начинал говорить
А началом явился испуг
От нечаянно хрустнувшей ветки

И дремучий немыслимый звук
Шевельнулся тогда в Человеке
Человек начинал говорить!
И, не в силах бороться с искусом,

Обнаружил великую прыть
В овладении этим искусством.
Он придумывал тысячи тем,
Упиваясь минутным реваншем.

Говори-и-ть! А о чем и зачем —
Человеку казалось не важным.
Он смолкал по ночам, но и тут,
Что ни утро в поту просыпаясь,

Он пугался безмолвных минут
И ничем не заполненных пауз.
Но однажды случилась беда
Он влюбился и смолк в восхищении

И к нему снизошла немота
И свершила обряд очищения
Он притих, и разгладил чело,
И до боли почувствовал снова

То мгновение, после чего
Станет страшно за первое слово.

— Мне нужна девушка, а тут каждая девушка помнит ударную тревогу, когда я обмачился в 4-ом классе
— Можно я поставлю на паузу этот фильм о жизни?

— Вы только не шарахайтесь, — сказал он. — Пусть вас не смущает размах. Нужно дерзать, Том. Давайте напишем с вами конец света. — Он выдержал паузу. — В натуральную величину.

Беседа без пауз не способна ничего родить. Для созревания плода требуется время.

«Я создал истребителя миров», — пробормотал Роберт Аппенгеймер после первого удачного испытания атомной бомбы в пустыне Нью-Мексико, а потом начал работы над водородной бомбой, даже не сделав паузы, чтобы попить чайку. «Потому что неведомое захватывает, подумал Синди. – Потому что любопытство всё-таки не знает пределов».

Но она молчала; я тоже молчал. И в целом всё это складывалось в нечто большее, чем обычное неловкое молчание — затянувшуюся паузу в разговоре. Это было молчание по обоюдному согласию в сочетании с предельной сосредоточенностью на другом человеке; я даже не подозревал, что молчание может быть таким чувственным. Сила этого молчания исходила из его непосредственности. Всякий раз, когда я впоследствии пытался воссоздать эту почти эротическую тишину, у меня ничего не получалось.

Добро гораздо требовательней зла и кулак у него значительно тяжелее, просто оно выдерживает паузу, чтобы определить меру нашей внутренней дурости.

— Шкипер, что с самолётом?
— Шимпанзе будут пахать всю ночь без пауз и техники безопасности.

Малькольм: Слушай, всё очень странно. Я измерил скорость колебания, она составила 15 Малькольмов в секунду!
Доктор: 15 чего?
Малькоьм: 15 Малькольмов. Это мой маленький термин. Длина волны равна 10 килоГерцам. В четырех измерениях равна одному Малькольму.
Доктор (после паузы): Ты назвал в честь себя единицу измерения?
Малькольм: Ватту все равно. К тому же 100 Малькольмов равняется 1 Бернарду.
Доктор: А кто это? Твой отец?
Мелькольм: Не смешите! Это единица измерения массы!
Доктор: Да, прекрасно Но перед тем, как я умру от старости, (что в моем случае было бы даже величайшим достижением, поздравляю), есть еще кто-нибудь, кто может со мной поговорить?

Я тебя нет молчу только смайлик — сердечко.
А слова комом в горле свинцовым застыли.
Эта пауза длится, наверное, вечность,
Я ли первой нарушу молчание? Ты ли? —

Как дела? -Лучше всех! Дальше несколько скобок —
Что-то вроде улыбки (хоть хочется плакать).
Если б рядом с тобою мы были бок о бок,
Не пришлось бы лукавить мне с помощью знаков.

В виртуальном пространстве скрываются чувства,
Может быть, ты и прав Только душу растравишь
В жизни всё устоялось К чему нам безумства
Ну зачем вновь обратную скобочку ставишь?

Марку ШагалуОн стар,
он похож на свое одиночество,
ему рассуждать о погоде не хочется.
Он сразу — с вопроса:
— А вы не из Витебска?
Пиджак старомодный на лацканах вытерся
Нет, я не из Витебска
Долгая пауза.
А после — слова монотонно и пасмурно:
— Тружусь и хвораю
В Венеции — выставка
Так вы не из Витебска
— Нет, я не из Витебска
Он в сторону смотрит.
Не слышит, не слышит.
Какой-то нездешней далекостью дышит,
пытаясь до детства
дотронуться бережно
И нету ни Канн, ни Лазурного берега,
ни нынешней славы
Светло и растерянно
он тянется к Витебску, словно растение
Тот Витебск его — пропыленный и жаркий —
приколот к земле каланчою пожарной.
Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки,
там зреют особенно крупные яблоки
и сонный извозчик по площади катит
— Так вы не из Витебска?
Деревья стоят
вдоль дороги навытяжку.
Темнеет
И жалко,
что я не из Витебска.

— Я обожаю редкие слова. например, оксюмороны. Ты знаешь, что это значит?
— Нет. Вообще никогда не слышал.
— Оксюморон — это стилистическая фигура, соединяющая два противоположных по значению слова. Например, «оглушительная тишина», «белая ночь», «кисло-сладкий». Я уверена, что ты тоже можешь придумать оксюмороны.
— Грустная радость? — предлагает Ким
— Скорее «тягостное счастье», — отвечает Кассандра.
Ким прижимает палец к губам, чтобы сосредоточиться.
— Теперь я «живой мертвец».
— «Прошедшее будущее».
— «Страшная красота».
Кассандра делает небольшую паузу и бормочет:
— Ты и я.
— Что?
— Мы с тобой два человека, которые не имеют ничего общего, но нам интересно вместе проводить время. Мы — оксюморон.

Там кто-то сверху с утра шикует,
И шпарят хлопья над головой,
Ну кто придумал тебя такую,
Чтоб я свихнулся тобой такой

Мы часто можем — то в дым,
То в клочья, но кто-то сверху — горой за нас,
Я весь из пауз и многоточий,
А ты — из милых длиннющих фраз

Ты ненавидишь мою издёвку,
А я — вопросы издалека,
Ты любишь — с чувством
И с расстановкой, а я — с разбега и с кондачка

Но если душу выносит что-то, —
Дурить нет смысла, как ни крути,
Какая глупость — разбор полётов
С той, без которой ползком ползти

Мы часто любим — на те же грабли,
Но я всё больше горжусь, чудак, тем,
Что я «знаю» тебя до капли,
А ты не споришь, что это так.

Бывают секунды, которые дольше других. Словно нажали на паузу в DVD-плеере. Пройдёт миг, и время станет растяжимым. Все эти люди наконец познакомятся. Пройдёт миг, и все они превратятся во всадников Апокалипсиса, соединятся в Конце Света.

Подошел сын. Спросил:
— Мама, а что ты делаешь?
Рассеянно отвечаю:
— «Баяны» ищу
Пауза.
— Ты же только на пианино играешь.

Европейская музыка, прерываемая долгими паузами, звучит по-дикарски страстно.

Воображая добро всепрощающим и для себя неопасным, мы быстро приходим к выводу, что с добром можно не считаться, что оно мягкотелое и все всегда простит. Что добро — это нечто вроде родной бабушки, которой можно безопасно хамить и захлопывать дверь перед ее носом — все равно не разлюбит. Но вывод этот глупый и гибельный. Добро гораздо требовательнее зла и кулак у него значительно тяжелее. Просто оно порой выдерживает паузу, чтобы определить меру нашей внутренней дурости.

Если бы смерть была только паузой для того, чтобы уйти со сцены, сменить костюм и вернуться в качестве нового действующего лица Бросились бы вы ей навстречу? Или решили бы не спешить? Если бы жизнь была всего лишь баскетбольным матчем или пьесой с концом и началом, когда участники действа, закончив играть, сразу готовятся к новому матчу, к новой постановке Как бы вы стали жить, доподлинно зная, что смерти нет?

Ты мастер пауз, шокотерапии.
Молчание оценивать смешно.
А знаки судеб видят и слепые,
Их просто игнорировать грешно.

Сегодняшняя пауза — звоночек.
Подумать, оправдаться, изменить.
Любое без-ответие порочно.
Терзаешься: помиловать? Казнить?

А в памяти примеры есть простые:
Не золото — молчание, а враг.
И войны начинались мировые
От паузы, расцененной не так.